Потрясённый Ранд перевёл взгляд обратно на торговку. Та с прежней улыбкой убрала оружие:
— Вы ищете какой-то определённый вид фруктов? — спросила она.
— Вы только что убили ребёнка!
Женщина удивлённо нахмурилась:
— Ну да. А разве это был ваш, добрый господин?
— Нет, но… — Свет! Женщина ни на секунду не почувствовала ни угрызений совести, ни сожалений. Ранд обернулся вокруг — никому до происшествия не было дела.
— Господин? — спросила торговка. — Мне кажется, я вас знаю. На вас дорогой костюм, хоть и несколько вышедший из моды. В какой группировке вы состоите?
— Группировке? — оборачиваясь к ней, переспросил Ранд.
— И где ваши телохранители? — снова спросила женщина. — Такой богатый господин как вы наверняка имеет телохранителей.
Ранд встретился с ней взглядом, и бросился бежать, когда женщина снова потянулась за оружием. Он шмыгнул за угол. Выражение её глаз… в них было полное отсутствие человеческого сочувствия или участия. Она бы убила его не задумываясь. Он знал это наверняка.
Его заметили другие прохожие. Они перешёптывались, указывая на него. Один из прохожих выкрикнул: «Назови свою группировку!» Остальные снова бросились в погоню.
Ранд юркнул за другой угол. Единая Сила. Решится ли он ею воспользоваться? Он не имел ни малейшего понятия, что происходит в этом мире. Как и раньше, отделять себя от происходящего удавалось с большим трудом. Он знал, что окружающий мир не совсем настоящий, но не мог не верить, что стал его частью.
Ранд не стал рисковать использовать Единую Силу и доверился быстроте своих ног. Хотя он не очень хорошо знал Кэймлин, этот район был ему знаком. Если добраться до конца этой улицы и свернуть, то… верно! Впереди он увидел знакомое здание с вывеской, на которой был изображён коленопреклонённый человек перед златовласой женщиной. «Благословение Королевы».
Когда преследователи завернули за угол, Ранд уже успел добраться до дверей. Они остановились, когда Ранд вошёл внутрь, миновав мрачного типа у входа. Новый привратник? Он был незнаком Ранду. Базел Гилл по-прежнему владеет этим трактиром или продал заведение?
Ранд влетел в общий зал, сердце колотилось. Несколько посетителей оторвались от содержимого кружек с вечерней порцией эля. Ранду повезло. За стойкой, протирая тряпкой кружки, стоял сам Базел Гилл.
— Мастер Гилл! — поздоровался Ранд.
Коренастый мужчина обернулся, нахмурившись:
— Я вас знаю? — он оглядел Ранда с ног до головы и прибавил: — Милорд?
— Это же я, Ранд!
Гилл вскинул голову и улыбнулся:
— Ах, это ты! Я уж и забыл тебя. А где же твой друг? Тот мрачный тип.
Значит, здешние жители знают его не в качестве Возрождённого Дракона. Что же Тёмный с ними сделал?
— Мне нужно с вами поговорить, мастер Гилл, — сказал Ранд, направляясь в отдельную гостиную для посетителей.
— Ну что стряслось, парень? — чуть погодя спросил Гилл хмуро: — Влип в неприятности? Снова?
Ранд прикрыл за ним дверь:
— В какой эпохе мы живём?
— В Четвёртой, разумеется.
— Значит, Последняя Битва уже состоялась?
— Разумеется, и мы победили! — ответил Гилл. Он рассмотрел Ранда поближе и прищурил глаз: — Сынок, с тобой всё в порядке? Почему ты не знаешь таких…
— Последние годы я прожил в лесу, — ответил Ранд. — Напуганный тем, что происходило.
— Ах вот как. Значит, ты ничего не знаешь о группировках?
— Нет.
— Свет с тобой, сынок! Ты вляпался по уши! Постой-ка, я принесу тебе эмблему одной из группировок. Ты должен немедленно обзавестись такой. — Гилл открыл дверь и торопливо вышел.
Ранд сложил руки на груди, с неудовольствием заметив, что за очагом притаилось ничто.
— Что ты с ними сделал? — потребовал ответа Ранд.
— Я ПОЗВОЛИЛ ИМ СЧИТАТЬ СЕБЯ ПОБЕДИТЕЛЯМИ.
— Зачем?
— МНОГИЕ МОИ ПОСЛЕДОВАТЕЛИ НЕ ПОНИМАЮТ ТИРАНИИ.
— Что это за… — Ранд умолк, прерванный вернувшимся Гиллом. Никакой «эмблемы группировки» при нём не было, зато за его спиной стояли трое охранников с бычьими шеями. Хозяин указал им на Ранда.
— Гилл… — произнёс Ранд и отступил, потянувшись к Источнику. — Что ты задумал?
— Да вот решил, что кафтанчик можно будет выгодно продать, — ответил Гилл без малейшего смущения в голосе.
— Значит, ты меня просто ограбишь?
— Совершенно верно, — кажется, Гилл слегка смутился: — А что?
Громилы вошли в комнату, настороженно рассматривая Ранда. В руках у них были дубинки.
— А как же закон? — спросил Ранд.
— Разве есть закон, запрещающий грабить? — покачав головой, ответил Гилл. — Как тебе это даже в голову взбрело? Если кто-то не в состоянии защитить свою собственность, то с какой стати ему её оставлять? Если кто-то не в состоянии защитить собственную жизнь, то на кой она ему?
Гилл подал громилам знак, но Ранд спеленал их потоками Воздуха.
— Ты отобрал у них совесть, верно? — тихо спросил Ранд.
При виде использованной Единой Силы у Гилла глаза полезли на лоб, и он рванулся к двери. Ранд и его для верности связал жгутами Воздуха.
— ЛЮДИ, СЧИТАЮЩИЕ СЕБЯ УГНЕТЁННЫМИ, ОДНАЖДЫ ВОССТАНУТ. Я ЖЕ ОТНИМУ У НИХ НЕ ТОЛЬКО ВОЛЮ К СОПРОТИВЛЕНИЮ, НО ДАЖЕ СОМНЕНИЕ В ТОМ, ЧТО ПРОИСХОДИТ НЕЧТО НЕПРАВИЛЬНОЕ.
— Значит, ты оставишь их без сострадания? — спросил Ранд, вглядываясь в глаза Гилла. Хозяин и трое его подручных казались напуганными до смерти. И никакого раскаяния. Ни малейшего намёка на него.
— В СОСТРАДАНИИ НЕТ НЕОБХОДИМОСТИ.
Ранд ощутил смертельный холод:
— Это отличается от того мира, который ты показывал прежде.
— ТО, ЧТО Я ПОКАЗЫВАЛ ПРЕЖДЕ — МИР, КОТОРЫЙ ОЖИДАЮТ ОТ МЕНЯ ЛЮДИ. ЗЛО, С КОТОРЫМ, КАК ОНИ ДУМАЮТ, ОНИ СРАЖАЮТСЯ. НО Я СОЗДАМ МИР, В КОТОРОМ НЕТ ДОБРА И ЗЛА. В КОТОРОМ ЕСТЬ ТОЛЬКО Я.
— А твои слуги, те, кого ты называешь Избранными, об этом знают? — прошептал Ранд. — Они считают, что сражаются, чтобы стать повелителями и править миром, созданным по собственному разумению. А взамен ты им дашь вот это. Тот же мир… только без проблеска Света.
— ЕСТЬ ТОЛЬКО Я.
Мир без Света. Без любви к ближним. Ранд содрогнулся от ужаса. Это была одна из вероятностей, которую в случае победы мог предпочесть Тёмный. Не обязательно, что он выберет именно эту, или что всё так и будет, но… О, Свет! Это ужасно. И гораздо ужаснее мира пленников, или тёмного мира с выжженной землёй.
Вот где настоящий кошмар. Это был полностью искажённый мир, из которого удалили всю красоту, оставив лишь внешнюю оболочку. Симпатичную, но всего лишь скорлупу.
