По полю боя ударило ещё одно копьё света, убивая людей, разрушая линию обороны пикинёров. Помимо этого, на дальнем склоне Высот шла неистовая битва направляющих женщин. Но отсюда она видела только вспышки света в ночи. Надо ли Илэйн присоединиться к ним? Здесь её командования было недостаточно для спасения жизни солдат, но оно обеспечивало управление битвой.
— Мне страшно за нашу армию, Илэйн, — сказала Бергитте. — Боюсь, мы потерпели поражение.
— Мы не можем потерпеть поражение, — ответила Илэйн, — потому, что наше поражение сейчас значит поражение для всего человечества. Я отказываюсь сдаваться. Мы возвращаемся. Пусть нас попытается уничтожить Демандред. Возможно, если меня увидят солдаты, это вселит мужество в их сердца, заставит их…
Неподалёку группа беженцев из Кэймлина вдруг напала на её гвардейцев и телохранительниц.
Выругавшись, Илэйн, повернула Лунную Тень, обнимая Единую Силу. На людях, группу которых она сначала приняла за беженцев в грязной перепачканной сажей одежде, были надеты кольчуги. Они сражались с гвардейцами, вытащив мечи и топоры. Это были не беженцы, это были наёмники.
— Измена, — закричала Бергитте, поднимая лук, и её стрела пронзила горло наёмника. — К оружию!
— Это не измена, — сказала Илэйн. Она свила Огонь и поразила плетением группу из трёх человек. — Это не наши! Берегись воров в одежде нищих!
Она повернулась к другой группе «беженцев», напавших на поредевшую линию гвардейцев. Они были повсюду! Они подкрались незамеченными, когда всё внимание было приковано к дальнему полю боя.
Когда одной группе наёмников удалось прорвать охрану, она свила саидар, чтобы показать им, как глупо нападать на Айз Седай, и ударила мощным потоком Воздуха.
Но, когда он достиг одного из нападавших, плетение распалось. Выругавшись, Илэйн повернула лошадь, чтобы ускакать прочь, но один из атакующих кинулся вперёд и вонзил меч в шею Лунной Тени. Заржав, лошадь встала на дыбы, и Илэйн, на краткий миг окинув взглядом картину сражающихся вокруг гвардейцев, выпала из седла, охваченная паникой из-за беспокойства о детях. Грубые руки, схватив за плечи, прижали её к земле.
В ночи блеснуло серебро. Лисий медальон. Ещё одни руки плотно прижали его к её коже чуть выше груди. Металл был обжигающе холодным.
— Здравствуй, моя королева, — рядом с ней на корточки присел Меллар. На неё злобно смотрел бывший гвардеец — тот самый, которого многие всё ещё считали отцом её детей. — Тебя было очень трудно выследить.
Илэйн плюнула ему в лицо, но, он, ожидал этого и закрылся рукой. Улыбнувшись, он встал, оставив её в руках двух наёмников. Хотя некоторые гвардейцы ещё продолжали сражаться, большая часть была оттеснена или погибла.
Меллар повернулся навстречу двоим бандитам, тащившим Бергитте. Женщина вырывалась, и третий поспешил к ним на помощь. Меллар вытащил меч, и осмотрел клинок, словно любуясь своим отражением в его полированной поверхности, а затем вонзил лезвие в живот Бергитте.
Судорожно втянув воздух, Страж упала на колени. Мощным ударом сверху наотмашь Меллар отрубил ей голову.
Илэйн застыла, неспособная ни думать, ни действовать, глядя, как труп Бергитте упал вперёд, разбрызгивая кровь. Узы растаяли, и вместо них пришла…боль. Ужасная боль.
— Как долго я этого ждал, — заявил Меллар. — Кровь и проклятый пепел, какое приятное чувство.
«Бергитте…» Её Страж мертва. Её Стража убили. Это твёрдое, но щедрое сердце, эта удивительная верность уничтожены. Эта потеря была… Разум отказывался её воспринимать.
Меллар пнул труп Бергитте, и тут к ним подъехал человек, облачённый в андорскую форму, с перекинутым через седло телом. С головы висевшего вниз лицом трупа свисали спутанные золотые волосы. Кем бы ни была та несчастная, на ней было точно такое же платье, что и на Илэйн.
«О, нет…»
— Приступай, — приказал Меллар. Всадник поскакал прочь, вокруг него построились ещё несколько бандитов, переодетых гвардейцами.
Они подняли знамя Илэйн, и один из них закричал:
— Королева мертва! Королева пала!
Меллар обернулся к Илэйн:
— Твои люди ещё держатся. Что ж, это должно сломить их стойкость. Что до тебя… Ну, вероятно, Великий Повелитель имеет какие-то виды на твоих детей. Мне приказано доставить их в Шайол Гул. Думается, что тебя с ними отправлять не обязательно. — Он взглянул на одного из своих сообщников: — Ты сможешь это устроить?
Тот встал на колени рядом с Илэйн, прижав руки к её животу. Внезапно сквозь оцепенение и потрясение проникла вспышка страха. Её дети!
— Срок уже достаточен, — сказал мужчина. — Если ты их вырежешь, возможно, с помощью Плетения мне удастся сохранить им жизнь. Проделать это будет трудно. Они ещё слишком малы. Шесть месяцев. Но Избранные показали мне Плетение… да, думаю, что на час я смогу сохранить им жизнь. Но, чтобы доставить в Шайол Гул, тебе придётся отнести их М’Хаэлю. Перемещение через обычные Врата туда больше невозможно.
Меллар вложил меч в ножны и вытащил поясной нож:
— Меня вполне устраивает. Мы отошлём детей, как и повелевает Великий Повелитель. Но ты, моя королева… ты моя.
Илэйн принялась извиваться, но мужчины держали крепко. Она цеплялась за саидар снова и снова, но медальон действовал не хуже корня вилочника. С тем же успехом она могла бы пытаться ухватиться за саидин.
— Нет! — закричала она, когда Меллар опустился возле неё на колени. — НЕТ!
— Хорошо, — сказал он. — Я надеялся, что рано или поздно ты закричишь.
* * *
Ничто.
Ранд обернулся. Попытался обернуться. У него не было ни формы, ни облика.
Ничто.
Он попытался заговорить, но у него не было рта. В конце концов ему удалось облечь мысли в слова и выразить их.
— ШАЙИ’ТАН, — бросил в пространство Ранд, — ЧТО ЭТО?
— НАШЕ СОГЛАШЕНИЕ, — ответил Тёмный, — НАШ ДОГОВОР.
— НАШ ДОГОВОР — ЭТО НИЧТО? — вопросил Ранд.
— ДА.
Он понял. Тёмный предлагал сделку. Ранд мог это принять… Он мог принять небытие. Они сражались друг с другом за судьбу мира. Ранд настаивал на мире, славе, любви. Тёмный искал обратного. Страдания. Боль.
Между этими двумя полюсами существовал своеобразный баланс. Тёмный мог согласиться не переделывать Колесо под свои зловещие желания. Не будет порабощения человечества, не будет мира без любви. Мира не будет вовсе.
— ЭТО ТЫ ОБЕЩАЛ ЭЛАНУ, — сказал Ранд. — ТЫ ОБЕЩАЛ ЕМУ КОНЕЦ СУЩЕСТВОВАНИЯ.
— Я ПРЕДЛАГАЮ ЕГО И ТЕБЕ, — ответил Тёмный. — И ВСЕМ ЛЮДЯМ. ТЫ ХОТЕЛ МИРА. Я ТЕБЕ ЕГО ДАЮ. МИР ПУСТОТЫ, КОТОРУЮ ТЫ ИЩЕШЬ ТАК ЧАСТО. Я ДАЮ ТЕБЕ НИЧТО И ВСЁ.
Ранд не стал сразу отклонять предложение. Он воспринял его и попытался осознать. Нет боли. Нет страданий. Больше никакой ноши.
