Перрин шёл через лагерь, проходил мимо своих подчинённых.
Бои в этих лесах оказались тяжёлыми. Его люди наносили урон троллокам, однако, Свет, на смену павшим Отродьям Тени приходили всё новые и новые.
Убедившись, что его люди должным образом накормлены, караулы выставлены, и все знают, что им делать, если будут разбужены посреди ночи нападением Отродий Тени, он отправился на поиски Айил. И в первую очередь, их Хранительниц Мудрости. Практически все они собрались вместе, чтобы отправиться с Рандом, когда он двинется на Шайол Гул — сейчас они ожидали его приказа — однако несколько из них остались с Перрином, в том числе и Эдарра.
Она и прочие Хранительницы не подчинялись ему напрямую. Зато, как и Гаул, они остались с ним, в то время как их сородичи ушли в другие места. Перрин не спрашивал, почему. На самом деле его это не заботило. Иметь их при себе было полезно, и он был благодарен им за это.
Айил позволили ему пройти через свои посты. Он нашёл Эдарру возле костра, тщательно обложенного камнями, чтобы избежать даже малейшего шанса на случайную искру. Эти леса были настолько сухими, что могли вспыхнуть быстрее, чем сарай, наполненный прошлогодним сеном.
Она взглянула на Перрина, когда тот опустился рядом. Айилка выглядела молодой, но пахла терпением, любознательностью и самообладанием. Мудростью. Она не спросила, зачем Перрин пришёл к ней. Она ждала, пока он сам заговорит.
— Ты Ходящая по Снам? — спросил Перрин.
Она внимательно оглядела его в ночном полумраке; у него сложилось отчётливое впечатление, что это был не тот вопрос, который мужчина — или чужак — мог бы задать Хранительнице.
Он удивился, когда она всё же ответила:
— Нет.
— Ты много знаешь об этом? — поинтересовался Перрин.
— Кое-что.
— Мне нужно узнать способ входить в Мир Снов во плоти. Не просто в моих снах, но в моём настоящем теле. Ты слышала о подобном?
Она резко втянула в себя воздух.
— Даже не думай об этом, Перрин Айбара. Это зло.
Перрин нахмурился. Сила в волчьем сне — в Тел’аран’риоде — была весьма тонким вопросом. Чем глубже Перрин погружался в сон, чем более реальным он там становился — тем легче было менять окружающие его вещи, воздействовать на тот мир.
Однако в этом крылась опасность. Погрузившись в сон слишком глубоко, он рисковал разорвать связь со своим телом, спящим в реальном мире.
Эта проблема явно не беспокоила Губителя. Губитель был силён в Мире Снов, очень и очень силён. Он пребывал там во плоти. Перрин всё сильнее убеждался в этом.
«Наш поединок не закончится, — подумал Перрин, — пока ты сам не станешь добычей, Губитель. Охотник на волков. Я покончу с тобой».
— При всей той чести, что ты обрёл, — пробормотала Эдарра, глядя на него, — ты во многом всё ещё остаёшься ребёнком.
Перрин уже привык — хотя и не испытывал симпатии — к женщинам, которые выглядели едва ли на год-два старше его и обращались с ним подобным образом.
— Ни одна из Ходящих по Снам не станет учить тебя этому умению. Это зло.
— Почему оно — зло? — спросил Перрин.
— Вступление в Мир Снов во плоти будет стоить тебе частицы того, что делает тебя человеком. Более того, если ты умрёшь, находясь там во плоти, то ты умрёшь навсегда. Не будет никаких перерождений, Перрин Айбара. Твоя нить в Узоре может оборваться навсегда, сама твоя суть будет уничтожена. Поэтому даже не думай об этом.
— Слуги Тени делают это, Эдарра, — сказал Перрин. — Они идут на этот риск, чтобы победить. Нам также нужно рискнуть, чтобы остановить их.
Эдарра тихо зашипела, качая головой.
— Не отрезай себе ногу из страха, что змея может ужалить её, Перрин Айбара. Не соверши ужасной ошибки из страха перед тем, что кажется тебе ещё более ужасным. Это всё, что я скажу по этому поводу.
Она поднялась, оставив его в одиночестве сидеть у костра.
Глава 13
ЧТО НЕОБХОДИМО СДЕЛАТЬ
Армия расступалась перед Эгвейн, скачущей верхом к холмам на юго-востоке Кандора, где вскоре им предстояло встретить наступающие силы противника. Она возглавляла более сотни Айз Седай — в основном из Зелёной Айя. Брин изменил тактику быстро и эффективно. Для отражения атаки у него было нечто получше лучников, нечто более разрушительное и смертоносное, чем тяжёлая кавалерия.
Пришло время это использовать.
На фланги армии направились два меньших отряда Айз Седай. Когда-то эти холмы, вероятно, покрывала пышная зелень, но сейчас они были буро-жёлтыми, словно выжженными солнцем. Она попыталась отыскать в этом преимущества. По крайней мере, у них есть надёжная опора под ногами, и хотя в небе время от времени сверкают молнии, дождя, похоже, не будет.
Надвигавшиеся троллоки, казалось, заполонили всё пространство вокруг. Громадная армия Эгвейн вдруг показалась совсем крошечной. К счастью, у Эгвейн было одно неоспоримое преимущество: армию троллоков гнала вперёд необходимость продолжать наступление. Без него их армии разваливались. Троллоки начинали цапаться между собой. У них заканчивалась еда.
Армия Эгвейн встала преградой у них на пути. И наживкой. Отродья Тени не позволят себе оставить без внимания столь крупные силы, так что Эгвейн заманит их в нужном ей направлении.
Её Айз Седай вышли на боевые позиции. Брин разделил армию на крупные подвижные соединения для нанесения в подходящий момент ударов по наиболее уязвимым местам армии троллоков.
Атакующий порядок сил Брина, похоже, смутил троллоков. По крайней мере, так Эгвейн истолковала замешательство в их рядах, хаотичное движение и усилившийся шум. Троллокам редко приходилось беспокоиться об обороне. Троллоки атаковали — люди защищались. Беспокоиться следовало людям — они были едой.
Эгвейн достигла вершины невысокого холма, оглядывая равнину Кандора, где скапливались троллоки. По обеим сторонам от неё выстроились в длинные цепочки Айз Седай. Бойцы за их спинами выглядели неуверенно. Ни один мужчина не может чувствовать себя уютно рядом с Айз Седай, а то, что Эгвейн и другие женщины — Айз Седай, им было известно.
Эгвейн протянула руку и вытащила длинный, белый и тонкий предмет из кожаного чехла, притороченного к поясу. Рифлёный стержень — са’ангриал Воры. В её руку он лёг как влитой. Хотя этот са’ангриал она использовала всего один раз, ощущения были такие, словно они с ним созданы друг для друга. Он служил её оружием во время сражения с Шончан. Впервые она осознала, как солдат может сродниться со своим мечом.
Вокруг женщин в цепочке замерцало свечение Силы, словно кто-то зажёг вереницу фонарей. Эгвейн обняла источник. В неё, подобно водопаду, хлынула, наполняя собой, Единая Сила, и Эгвейн словно прозрела. Мир стал сочнее, запахи примятой травы и промасленных доспехов — сильнее.
