Он не ответил. Я не стала повторять. Как только я увидела, что приковало его взгляд.
Ответом мне было облако севериума в небе, гул армии, готовящейся к битве, ряды пушек в долине внизу.
Три дюжины серых, как сталь, могильных камней, жаждущих плоти.
Двигатели-Реликвии гудели, заставляя броню и колеса грохотать. Вокруг них, словно мухи, сновали революционеры, выкрикивая и исполняя приказы. Инженеры грохотали молотами. Солдаты упражнялись со штук-ружьями. Командиры палили в воздух из ручниц, подкрепляя свой рев.
Все, что нужно для войны… кроме противника.
– Это… недоразумение.
Это заметила не я одна.
– Здесь не должно быть столько орудий, – Кэврик покачал головой. – Они должны быть там, где идут сражения. А это… это… – Он глянул через плечо на город. – Последнесвет нейтрален. Там разве что горстка имперских послов. Ничего, что потребовало бы столько… – Его лицо скривилось, словно стиснутые зубы могли помочь ему постичь смысл происходящего. – Зачем они здесь?
На миг я решила пожать плечами и уйти. Но что-то во мне – зуд, от которого не могла избавиться с того момента, как мы встретились, – заставило меня заговорить.
– Ты ходил к ним, спрашивал?
Кэврик глянул на меня с удивлением. Он понимал, о чем я. Он мог пойти к ним и рассказать, что стряслось, вернуться с собратьями и навсегда избавиться от женщины, которая его похитила, угрожая револьвером. Сколько бы крови я ни пролила, трупов ни оставила, пожарищ ни сотворила, он мог освободиться.
Он мог освободиться от меня.
И тогда этот зуд превратится в острую боль, что вонзится мне в затылок, когда Кэврик наконец отправится в долину, оставив меня наедине с моим револьвером. Но если промолчать, будет хуже.
Впрочем, я все равно ждала боли.
– Нет.
Но не этого.
– Нет, бессмысленно. – Кэврик покачал головой и указал на долину. – Видишь командиров? Одни сержанты. Никто из них не знает ничего, кроме приказов. Только время потратим. – Он снова оглянулся на городские стены. – В долине нет палатки командования, значит, все высшие чины в городе. – Он кивнул. – Значит, нам надо туда попасть.
– Ага, – буркнула я. – Уже пыталась. Меня не впустили.
– Что? Почему?
Я зажмурила один глаз, приподняла ногу и коротко пернула.
– Понятия не имею.
Кэврик вздохнул.
– Ладно, попробуем иначе.
Плестись за ним следом было непривычно. Ну, по крайней мере, не тыкая ему в спину чем-нибудь колющим или стреляющим. Однако я все равно отправилась за потрусившим обратно к воротам Кэвриком.
Он просто казался таким… воодушевленным?
Я поспешила нагнать его, пока он проталкивался сквозь толпы путников.
– Что? – подала я голос. – Возьмем ворота штурмом? – Я достала револьвер. – Я, конечно, в деле, но до такого могла додуматься и сама.
– Нет! – крикнул Кэврик, прибавляя ходу. – Никакого оружия! И держись от меня правее в двадцати футах.
– Чего? Зачем?
Он бросил на меня взгляд через плечо.
– Верь мне!
Я поверила. Все во мне орало, что нельзя, что я должна рвануть вперед, палить во все стороны и надеяться на лучшее. Но я покорно отстала. Взяла правее. Проследила, как он сперва рванул на всей скорости, а потом резко затормозил перед воротами.
– Стоять! – Симпатяга-стражник, который не пускал меня, поднял ладонь. Вторую он опустил на эфес меча, но обнажать его не стал. – Будьте любезны.
– Не… не могу… – театрально прохрипел Кэврик, обливаясь потом. – Беда… в долине. Нужна помощь.
– Какая помощь? – нахмурился стражник. – Если вопрос революционный, мы позовем твоего командира, на это уйдет…
Я выгнула бровь, остановившись в отдалении, но в пределах слышимости. Значит, Кэврик все-таки прав.
Он яростно затряс головой и ткнул в сторону долины.
– Нет времени, – охнул Кэврик. – Вы нужны прям сейчас! Завязалась драка. Пропало оружие. Обвинили Революцию. Сейчас начнется перестрелка.
– Что? – Стражник сощурился. – Это… это проблемы Революции. Примирители Последнесвета нужны здесь для…
– Сраный ты кретин! – Кэврик схватил стражника за грудки. – Нас обвиняет Ренита Эвонин! Эвонины утверждают, что Революция их обокрала!
Прекрасная штука – когда ложь складывается в единую картину.
И знаю, что это прозвучит по-свински, но я невольно восхитилась Кэвриком. У Революции есть ружья и солдаты, у Эвонинов – деньги. Последнесвет не захочет драконить ни тех, ни других, тем более на фоне военного давления и якобы напряженной обстановки в городе.
Как только стражник все это осознал, на его лице забрезжил страх. Он обнажил клинок и махнул товарищам.
– Ты! – указал стражник на примирителя на стене. – Сообщи Двум-Одиноким-Старикам. И приведи к вратам еще людей! Остальные – за мной!
Они поспешили к долине. Донесся клик, сзывающий к воротам новых стражников, и путники снаружи зароптали, подняли крик, замычали ротаки, заклекотали птицы, и совсем никто не заметил, как мужчина в грязном мундире и женщина со шрамом проскользнули мимо них на улицы города.
А после? Два человека попросту растворились в толпе.
Нырнув в людный переулок, я оглянулась. Убедилась, что нас никто не преследует, и пихнула Кэврика локтем.
– Выдыхай.
Он коротко вздохнул и, выпучив глаза, вскинул руки.
– Генерал милостивый, – охнул Кэврик. – Я даже не думал, что план сработает. Был уверен, что они все поймут. Весь трясусь. По мне видно, что трясусь? Вообще весь.
– Расслабься, – хмыкнула я, похлопывая его по спине. – Охеренно сработал.
– Похвала из уст Сэл Какофонии? – Он криво усмехнулся в ответ. – Не пойму, радоваться или ужасаться.
– Чуть того и другого – чтобы наверняка.
Над нами возвышался Последнесвет – вздымающиеся к безупречно ясным небесам постройки из гладкого камня и дерева, по крышам которых рыскали примирители с крутыми арбалетами. Я запахнула плащ поплотнее.
– Надо поскорее скрыться, – пробормотала я. – Пока не убедимся, что твой спектакль никто не заметил.
– Верно, – вздохнул Кэврик. – Мне нужно найти Ставку Командования и… – Он беспомощно развел руками. – Не знаю. Понять, что происходит и сколько людей я смогу спасти.
– Есть план?
– Нет. Но это не должно меня останавливать. В Ставке должны узнать, что мы в беде. – Он искоса на меня глянул. – Позвал бы тебя рассказать о Враки, но не знаю, смогу ли провести в Ставку скитальца, пусть даже со сведениями об ином скитальце.
