Я слышала их. Откуда-то издалека, из темноты, заполненной пеплом и кровью. Я слышала мольбы опустить револьвер. Проклятия, которыми меня осыплют за этот выстрел. Слабые извинения и глупые оправдания, которые я буду расточать, когда все свершится. Я слышала крики. Рыдания. Судорожный шепот богам, которых нет.
Я закрыла глаза.
И прошептала свой ответ.
– Эрес ва атали.
Я подняла Какофонию. Уставилась в прицел. Прямиком Кальто меж глаз. И заорала:
– Эй, Скала!!!
Он поднял голову. Увидел сперва меня, затем револьвер. Выдохнул одно слово.
И я спустила курок.
Руина со свистом ударила Кальто в лицо. Волна звука взорвалась визжащей симфонией, вырвав стражника из огромной лапы, отшвырнув двоих других в воду и припечатав самого Кальто о широкий фасад. Скала проломил спиной стену и скрылся за брызнувшими во все стороны осколками черепицы и досок. Из дыры последним вздохом великого зверя вырвалось облако пыли.
Эта пыль повисла в воздухе саваном. И в тишине я расслышала шепотки.
– Она сказала «Скала»? Это что, он? Это что?..
– …у нее револьвер! Это… Ох, бля. Зовите стражу…
– …имперские уловки, не иначе. Да они сраные…
– …а я говорил, что если впустить Революцию, все закончится в…
А потом они исчезли. На миг повисла совершенная тишина. И сквозь нее донеслась песнь Госпожи.
Камень заскрежетал, застонал. Из дыры вырвался Кальто. Люди, заслышав его рев, с криками бросились врассыпную. Земля затряслась под его ногами; Скала увидел меня и ринулся в атаку.
И тут я поняла, что пора бежать.
Туман в голове рассеивался с каждым лихорадочным выдохом. Я рванула прочь с моста. И, жаль, уже не могла остановиться, чтобы оценить свое творение. Все вокруг содрогалось. Кальто стремительно догонял меня огромными шагами. А потом он прыгнул – вся улица в ужасе застыла, – и меня накрыла гигантская тень.
Я с криком бросилась вперед, перекатилась кувырком к другой стороне канала. Развернулась на заднице, вскинула револьвер в тот момент, когда Кальто с грохотом приземлился…
А потом мост исчез.
Вопли людей были пустым звуком по сравнению с великим ревом камня, что обрушился под Скалой и обломками рухнул в канал. Вода выплеснулась, обдала меня каплями белой пены. Я – и еще несколько дюжин затаивших дыхание потрясенных людей – уставилась на дыру, где только что был мост.
Можешь не верить, но провернуть этот план было проще, чем я думала.
Видишь ли, Рикку – трус. Он ни за что не поставит себя под удар – даже ради Враки. А что может быть опаснее неистовствующего осадника? Уловив напряжение в городе и общую атмосферу какого-хера-тут-вообще-происходит, Рикку бросится к своему порталу, где я его и поймаю. Да, я знала, что без потерь не обойдется, но если, избавившись от Кальто, я угробила только мост и стену… что ж, неплохая сделка, как по мне.
Я, честно говоря, даже не думала, что все выйдет так удачно.
– Стоять!
Ну коне-е-ечно.
Я уставилась на блестящие клинки дюжины направленных на меня штык-ружей. Командующий отрядом, мужчина с офицерским значком и ручницей, сощурился на мои откровенно имперские белые волосы.
– Что это за имперская интрига? – пробормотал он.
Я открыла было рот, чтобы… а, собственно, что? Предупредить? Малость поздновато. Да и малость бесполезно. Штык-ружья лязгнули, готовые стрелять.
– Стойте!!!
Уставший, в грязном мундире, он пошатывался, как пьяница, который уже три дня не выныривает из бутылки. Однако, когда Кэврик протиснулся сквозь строй революционеров, те действительно помедлили.
– Стойте! – прохрипел он и, тяжело дыша, указал на себя. – Кэврик Гордый. Младший сержант Пятьдесят Шестой Ставки. Из Нижеграда.
– Далековато от дома, – заметил офицер. – И у меня на пути. Так что позвольте, младший сержант, – подчеркнул он, – я должен очистить город от имперской швали.
– Она не имперка! – Кэврик вскинул руки, заслоняя меня спиной. – Пожалуйста, что бы вам ни говорили, в этом городе нет имперцев! Клянусь!
От его слов меня перекосило. Стало, впрочем, интересно, как же им объяснили присутствие тут всей этой огневой мощи. Офицер переглянулся с солдатами.
– Держать их на прицеле. Оставаться настороже.
Он осторожно подкрался к рухнувшему мосту. Кэврик наклонился, помогая мне встать.
– Сэл, – шепнул он мне на ухо, – дело плохо. Я поспрашивал. Здешней Ставке передали сведения, что город кишит имперскими шпионами.
Сердце пропустило удар. Неужто они об Алотене? Или он и тут мне солгал? Их больше?
– Люди в опасности, Сэл, – продолжил Кэврик, кивая на столпившихся горожан. – Надо вывести их отсюда, прежде чем…
– Никаких следов дикаря, – революционный офицер перегнулся через парапет. – Но как столь огромное существо могло так исч…
Взметнулось что-то серое. Офицер покачнулся, словно ему вдруг отвесили пинок. Я еле успела увидеть засевший у него в лице камень размером с кулак – а потом офицер свалился в канал.
И на берег выпрыгнул Кальто.
– Скиталец!!! – завопил один из революционеров. – Сраные имперцы пустили в ход скитальцев!!! Открыть огонь!!! – Он повернулся к товарищу. – Несите вспышку!!!
– Стойте! – попытался Кэврик крикнуть, подбежать к ним.
Слишком, блядь, поздно. Слишком, сука, тихо.
Голос Кэврика утонул в грохоте выстрелов; революционеры обратили ружья против Кальто. Их пули выводили злобную песнь, впиваясь в кожу Скалы бескровными, дымящимися дырами. Однако бóльшая часть пролетала мимо. Они свистели над останками моста в горожан, и те, с криками падая, больше не поднимались.
Кто-то из революционеров возился с толстостволой ручницей. Кэврик метнулся к нему, но не успел. Солдат вскинул ее вверх и спустил курок. Пылающая вспышка унеслась в небо и взорвалась крошечным алым солнцем.
Из-за стен ей отозвались революционные сирены.
Бля-а-адь.
Я схватила Кэврика за плечо, притянула к себе.
– Выведи отсюда всех, кого сможешь, – прорычала я, спешно заряжая Какофонию. – И держись от меня подальше, так чтобы наверняка.
– Зачем? Что ты задумала де…
– Скала!!!
Я заорала. Исполинский мастер осады повернул ко мне голову. И в его безучастном взгляде вспыхнул крошечный, едва заметный огонек ненависти.
И я бросилась бежать.
Крики революционеров слились в паническое многоголосие… и оборвались хрустом костей под ногами Кальто.
Я не осмелилась оглянуться.
