– Ты отлично поработал. Спасибо. – Враки открыл глаза, и они наполнились светом. – А теперь возвращайся к ней.
Портал раскрылся под ним, и зверь, словно тающий лед, соскользнул в него, оставляя в воздухе последний мучительный стон, который был слышен и после того, как портал закрылся.
– Им больно находиться в нашем мире, – сказал он. – Свет, звуки, эмоции. Слишком тяжело для них. Поэтому нужен носитель.
Он посмотрел на меня, держа в руке зазубренный клинок.
– Ты даже не представляешь, какую боль причинила тому существу в Собачьей Пасти.
Слишком задыхающаяся, чтобы говорить, слишком ошеломленная, чтобы сосредоточиться, я нашла в себе силы хмуро взглянуть на него, когда он подошел. Пусть шипы и мешали мне достойно тщетно сопротивляться, сжимая так плотно, что я едва могла хоть немного дышать.
Но сил хватало, чтобы хмуриться.
За плечом Враки я увидела тень человека, который когда-то стоял там во плоти. Джинду лишь на мгновение встретился со мной глазами. Прежде чем взгляд обрел глубину, он отвернулся.
– Не смотри, Джинду, – пробормотал Враки. – Я сам справлюсь.
Я пристально смотрела на него, вынуждая встретиться со мной взглядом. Открыла рот, чтобы проклясть, но он отвернулся. Что еще оставалось сказать? Джинду исчез. Я отпустила его. И обратила гнев против Враки.
– Не жди, что я буду умолять, – прохрипела я. – Единственное, что вылетит из моего рта, это слюна и просьба к тебе подойти поближе и открыть рот. Не в таком порядке.
– Мне не нужно твое достоинство, Салазанка. – Враки медленно покачал головой, глядя на меня светящимися глазами. – Я хочу всего лишь понимания.
– Ты хотел убить сотни, чтобы вытащить адское чудовище из-за звезд, – выплюнула я в ответ. – Каким, блядь, местом, это похоже на «всего лишь»?
Он покачал головой.
– Ты так и не поняла их. Как и остальные, ты все еще считаешь их чудовищами, судишь по бабушкиным сказкам, придуманным, чтобы пугать непослушных детей.
– Да, ублюдок, это я ничего не понимаю. – Я рванулась в шипах, хотя они чуть не сломали мне запястье. – Не тот парень, что пытался убить детей, чтобы подружиться с бесчеловечными монстрами.
– Монстрами? Нет, – ответил Враки, и на его лице заиграла ностальгическая улыбка, которую можно увидеть только у матерей и убийц. – Бесчеловечные – только на миг.
– Если это твоя громкая речь на тему «Я, на хер, рехнулся», признаюсь, я разочарована.
– Я тебя не виню.
Я не могла выносить звук его шепота. Ругань, рычание, смех – я могла справиться с чем угодно, только не с тихим, почти жалостливым голосом.
– Я тоже боялся, когда они впервые заговорили со мной. Они боятся сами себя. А она боится за них. – Он снова покачал головой. – Я все еще думал о них, как о негоциантах, торговцах силой. Я думал, они могут дать нам нового императора. Но они могут дать намного больше.
– Я видела, чего они хотят, – прорычала я. – И видела, что ты им дал. Какого бы хрена они ни пожелали, оно того не стоит.
– Они хотят того же, что и мы, – огрызнулся он в ответ. – Спокойствия. Равновесия. Мира, лишенного войны и ненависти.
Его взгляд устремился ввысь.
– Они все видят. Им больно на это смотреть. Они бы дали нам гораздо больше, если бы только могли ступить на эту землю. И я могу научить их. Я могу им помочь. Как они помогли нам.
Я бы возразила, но боялась, что, если открою рот, меня стошнит от его приторных речей. В следующую секунду в его глазах вспыхнул гнев, и он повернулся ко мне.
– Но ты все уничтожила, – зашипел он. – Как уничтожила Империум, как уничтожила наши амбиции, как разрушила все. И пусть я был готов оставить тебя наедине с твоими замыслами, пока ты оставляла меня наедине с моими, твои интриги выводят меня из себя. Мой разум затуманивается, снедаемый одним-единственным словом.
В мгновение ока он бросился ко мне. Его рука схватила меня за горло. Меч из камня и шипов прыгнул ему в руку, и он направил его мне в сердце.
– Зачем? – прошипел он. – Зачем ты все разрушаешь? Почему стремишься уничтожить всю нашу работу?
– Не валяй дурака, будто не знаешь почему, – прорычала я полузадушенно. – Ты забрал мою магию. Ты забрал у меня небо.
– Это никогда не было твоей магией, – рыкнул он в ответ, но голос звучал раздраженно и даже обиженно. – Она принадлежала ей. Всегда принадлежала ей. Никто не знает, почему она дала ее тебе, но ты ее не заслуживала. Я вернул ее. Я должен был ее вернуть, чтобы открыть дверь.
Мне всегда было интересно, о чем я подумаю перед смертью. Я надеялась, что это будут лица любимых людей. Ну, или воспоминания о тех временах, когда я была счастлива, например. На крайний случай, о людях, которых я убила, обвиняюще на меня смотрящих и ждущих, пока я присоединюсь к ним в посмертии.
Но неожиданно для себя спросила:
– А что ты отдал в Собачьей Пасти?
Это были просто слова. Но Враки отшатнулся, как от пощечины. Ледяной шип отдалился. Он ошеломленно уставился на меня. И когда холодное осознание воцарилось в моей голове, я снова спросила:
– Что ты собирался отдать в Собачьей пасти, чтобы вызвать Скрата? Ты говорил, что тебе нужна моя сила, там, в катакомбах, много лет назад. Но в Собачьей пасти у тебя ничего не было.
– Эти… жертвы, – пробормотал он. – Они были…
– Носителями, – ответила я. – Для Скрата. Ты не использовал их в призыве.
Мои глаза сузились, а рот приоткрылся.
– Ты Дарование. Ты не платишь Мену за вызов, верно?
Внезапно у меня перехватило дыхание. Раздраженный, скулящий тон его голоса вибрировал в голове. И вдруг до меня дошло…
– Тебе никогда не нужна была моя сила для призыва, – прошептала я. – Тебе никогда ничего не было нужно, ведь так? Ты мог открыть дверь, когда захотел.
Он отпустил мое горло.
– В то время я…
– Ты что? Не мог? Не додумался? Ты был настолько, блядь, тупым, что не мог открыть дверь при всех своих знаниях и безграничной силе? И при этом считал, что можешь восстановить Империум?
Он отступил назад, мотая головой.
– Нет, все не так. Наша цель была так важна, что…
– Наша цель? Твоя цель? Твоя цель восстановить Империум? Чтобы сражаться его армией, его магами и всеми ресурсами? И не подумал, что я могу быть нужной, еще одно Дарование? Я была Алым Облаком, недоносок! Народ бы сплотился вокруг меня. С такой силой я могла бы свергнуть Империум и все его…
Мой голос стих. Глаза расширились. Понимание пронзило мозг, как пуля, навылет.
– Все дело в моей силе, – прошептала я. – Тебе нужен был способ избавиться от моей силы.
