Очень длинный список дел обернулся полным дерьмом за очень короткое время.
И сколько времени у него оставалось, чтобы убраться отсюда на хер, он не знал и не имел ни малейшего желания задерживаться, чтобы это выяснять. Он помчался по коридорам штаба, мимо кабинетов командиров, вверх по лестнице. В кадровых помещениях не осталось ни одного солдата, все они убежали к месту взрывов. Вдохновляющий с облегчением вздохнул и поспешил к выходу. Но не вышло.
Дверь широко распахнулась, отлетев назад, и в проеме появились четверо солдат, вооруженных штык-ружьями. Командир, молодой парень, чье имя клерк не удосужился узнать, посмотрел на него в шоке и негодовании.
– Вдохновляющий? – спросил он. – Ты куда-то, мать твою, собрался?
– Подальше отсюда, разумеется. – Он осекся, понимая, что прозвучало слишком вызывающе, закашлялся, съеживаясь и всхлипывая. – Эти взрывы такие страшные.
– Это не нападение, – проворчал солдат. – Мы обыскали весь город и не обнаружили противника. Они не попали ни в одно из обитаемых зданий. Поэтому мы решили, что это отвлекающий маневр…
– Сержант! – рявкнул один из солдат.
Штык-ружья щелкнули, нацеливаясь на дверь, ведущую вниз к камерам. Вдохновляющий отпрянул со своего теперь уже неудобного места, рассчитывая, что сможет улизнуть, когда все отвлекутся…
– Давайте мы все успокоимся, хорошо?
И все стало еще хуже.
Вдохновляющий глянул на дверной проем, в котором появилась воен-губернатор. Она шагала неуверенно, а глаза яростно горели. Наручники, которые сковывали ее руки за спиной, загремели, заглушая ее рык. Одна татуированная рука обхватила ее горло, вторая приставила револьвер к виску Третты. Из-за спины показался голубой глаз и приподнятая белая бровь.
– В данной ситуации нервы ничем не помогут, – произнесла Сэл Какофония, подталкивая Третту вперед. – Верно?
– Не смейте помогать этой мерзавке, сержант, – прорычала Третта, дергаясь в захвате похитительницы. – Это приказ.
– Отпусти воен-губернатора, дрянь, – гаркнул первый солдат.
– Я прямо обиделась, – Сэл щелкнула языком. – Вы так хотели оставить нас вдвоем, а теперь стволами в меня тычете. Вы так оскорбили меня, что я не могу здесь больше оставаться.
Курок сухо щелкнул.
– Будьте так добры, принесите мои вещи.
Сердце Вдохновляющего бешено колотилось, дыхание перехватило. Он так надеялся сбежать до всего этого. Он вообще не собирался здесь оставаться. Как ему в голову вообще пришло, что это хорошая идея? Ну вот как? Все должно было быть просто: пришел, взял револьвер, ушел.
Но когда с ней было что-то просто?
Он глянул на дверь. Все солдаты сосредоточились на скитальце и ее заложнике, но они стояли так плотно, что не оставалось ни малейшего шанса проскользнуть между ними. Они просто стояли, глядя друг другу в глаза и демонстративно убрав пальцы со спусковых крючков.
Они не собирались стрелять.
– Это твои требования? – спросил сержант.
– Скорее просьба, – ответила Сэл. – Просто верните мои вещи, и я прослежу, чтобы здесь умер только один.
Она глянула на ближайший стол и указала подбородком.
– Скорее всего, их положили туда, когда впервые привели меня сюда.
– Не слушать ее, солдат! – гаркнула Третта. – Ты получаешь приказы от меня, а не от нее, и я приказываю игнорировать ее. Стреляйте сквозь меня, если понадобится, но не дайте этой мрази уйти.
Солдаты стояли, их руки дрожали, а глаза метались по комнате, ища ответ.
Третта зарычала и попыталась рвануться вперед, но Сэл ее удержала.
– Это приказ! – гавкнула она.
Вдохновляющий тяжело сглотнул. Здесь не пройти. Ему надо найти окно, обрести другой облик. Что-то летучее, очень легкое. Он попятился назад к лестнице, дрожа всем телом. Он должен выбраться отсюда, должен освободиться, предупредить…
– Вдохновляющий!
Ведущий солдат кивнул на стол.
– Делай, как она говорит.
– Солдат! – взвыла Третта.
Дальнейшие протесты были подавлены, потому что Сэл заткнула ей рот рукой в перчатке.
– Ваше гостеприимство не знает границ, солдат славной Революции, – она бросила взгляд на Вдохновляющего. – Не мог бы ты поторопиться, пожалуйста. Подозреваю, что пожар разрастается, городу понадобится каждый мужчина.
Тот с трудом подавил желание бежать. Командир солдат направил на него ружье. Если сейчас дернуться, его застрелят быстрее, чем он сделает шаг. Он слабо кивнул и потащился к столу. Он знал, где лежат ее вещи, в которых уже рылся в поисках полезного. Потихоньку собрал все: грязный палантин, сумку, в которой звякали патроны и бутылка виски.
– Отнеси ей, – велел старший солдат.
Он покорно отнес вещи к Сэл и хотел опустить у ее ног.
– Э, нет.
Вдохновляющий поднял голову. Сэл оторвала руку ото рта Третты.
– Не мог бы ты мне их подать?
Он держал ее вещи и мечтал убежать. Вдохновляющий осторожно протянул сумку, и Сэл взяла ее одной рукой. Он старался не поднимать на нее глаз, но взгляд нервно дернулся, и он заметил, что она тоже смотрит на него. И понял…
Она все знает.
Он должен был отсюда уйти. Они получили, что хотели. Теперь, как только все закончится, он сможет сбежать. Он все еще может…
– Я знаю, ребята, что вы ни хера не понимаете в опере, – произнесла Сэл. – И когда ваш Великий Генерал спросит, что тут произошло, позвольте, я предложу правдоподобное объяснение. – Ее голос стал ледяным. – Скажите ему, что выполнили долг. Скажите, что сделали выбор. Что старались изо всех сил, но вы, мать вашу, заступили дорогу мне.
С бешено колотящимся сердцем Вдохновляющий попятился к лестнице. Она следовала за ним прищуренным взглядом. Его трясло, тело дрожало.
– Никому…
Он призвал свою магию. Услышал песнь Госпожи.
– Никому не уйти от Сэл Какофонии.
Раздался звук выстрелов. На бедре командира раскрылся красный цветок. С криком он упал, остальные солдаты тут же склонились к нему, отвернувшись от Сэл с дымящимся стволом и от воен-губернатора, которую она ухватила за плечо и швырнула к ним. С криком Третта врезалась в солдат и рухнула на пол. Один из солдат отскочил, наткнулся на Вдохновляющего и повалил его тоже. Он мельком глянул, увидел, как Сэл сунула руку в сумку, вытащила патрон и Какофонию из-за пояса. На патроне были надписи, он такие уже видел. Чары. И какие же?
А, верно.
Мир взорвался яркой вспышкой.
Солнцесвет.
Солдаты кричали он нестерпимо яркого света, ударившего по глазам. По звукам он понял, что они толкались и боролись. Он не видел наверняка. Зрение целиком затопил белый свет. Тяжело дыша, он нащупал лестницу и протянул руку, пытаясь отыскать ступеньку.
