Я увидела, как он летит по воздуху. Увидела его, тонкого, как черный клинок в его руке. Увидела гриву золотых волос, струящихся за ним, когда он растворился в тумане. Увидела капли крови.
И снова пропала.
Я лежала на холодном камне далеко, в темноте. Видела окружившие меня тени, чувствовала на себе взгляды – с отвращением, с насмешкой. Один – с жалостью. Видела, как надо мной парят капли моей крови, вытекающие ручейками, алыми вздохами утомленного тела. Видела, как они ускользают в небеса, в ореол фиолетового свечения.
Я опять моргнула. Вернулась. И на моем плече лежала ладонь.
В моей руке был Какофония; не знаю, когда успела его достать. Ткнула ухмыляющимся дулом в затаившее дыхание лицо. Но Некла, даже глядя прямо в дуло, ничего не заметил. Ужас, что заставил его распахнуть глаза столь широко, не шел ни в какое сравнение с тем, что внушал мой револьвер.
– Что… – охнул Некла, силясь вдохнуть, – что это было?
Я открыла было рот. Но слова не шли с языка. Что-то в темном, далеком уголке моего сознания отвесило мне пинок.
«Говори», – приказало оно. Сэл Какофония не рассиживается, раззявив рот. Уж точно не перед этим говнюком.
Я усилием вернула во взгляд сталь, в голос – рык.
– Это – есть. Он еще не ушел.
– Небесник, – уставился Некла в туман. – Мастер неба, не иначе. Никогда не видел такой магии.
Я фыркнула, хотя бы для того, чтобы скрыть страх.
– Маг тоже человек. А все люди смертны.
– Заткнись. Заткнись! – прошипел Некла, стискивая голову, словно мог выдавить из нее план действий. – Револьвер. Нам нужен твой револьвер. Он двигается слишком быстро, я не могу захватить его своими силами.
Я не хотела уточнять, что он в принципе не способен захватить такого противника. Иллюзии Неклы показывают лишь то, что люди хотят увидеть. А он – воющий, смеющийся демон в небесах – уже получил все, что хотел от Госпожи Негоциант.
А я?
Я посмотрела на Какофонию. Он посмотрел на меня в ответ.
Мы собирались все это вернуть.
– Он назвал твое имя, – зашептал Некла. – Он пришел за тобой.
– Ага, – буркнула я.
– Ты должна помочь.
– Не должна.
– Но…
– Но я пришла сюда, сделала свое дело, не получила того, что хотела, и все, я ухожу. – Я смерила его непреклонным взглядом. – Хочешь моей помощи – у тебя есть два варианта. Или убеди Троих, что я того стою, – я глянула на его карман, похлопала по нему дулом револьвера, – или верни ту маленькую безделицу, которую от меня получил.
О Троих, что стоят во главе Пеплоустов, известно немногое. Но любой, кто слышал их имена, знает три вещи: ты не захочешь их взбесить, ты выплатишь все, что им должен, и ты никогда не заставишь их передумать.
Однако тут я увидела возможность осуществить третье. Вероятно, мы очень глубоко вляпались. Или, как вариант, Некла приберег особенную услугу.
И он взглянул мне в глаза. Кивнул. Шепнул:
– Решай проблему.
Я с ворчанием распахнула барабан Какофонии.
– Старайся его отвлечь. Сплети туман как можно гуще. Как добраться до самого верха корабля?
– На другом конце палубы есть лестницы, – ответил Некла. – Но как…
– Нужен простор. – Я выдернула из сумки три пули, вложила в гнезда. – Тут внизу он все разнесет.
– И почему ты так уверена, что он за тобой последует?
– Не знаю, дружок. – Я защелкнула барабан. – Будь у тебя шанс меня прикончить, попробовал бы?
Некла задумался, глядя на меня, затем кивнул.
– Удачи, Сэл.
Буркнув в ответ, я сорвалась с места. Закружила по палубе, слыша, как сзади беснуется ветер. Там, среди тумана, он искал меня, пытался определить, где я. Вскоре терпение его иссякнет и он примется разбирать корабль по кускам.
И мне нужно было успеть показать ему цель до того.
К счастью, в списке людей, которых он хотел убить, я находилась почти у вершины.
Как и сам Креш Буря – в моем.
«Усталая мать» накренилась под ногами, и я оглядела палубу, вдруг показавшуюся невозможно длинной. Но вот и она, на другом конце, как и сказал Некла: железная лестница, приваренная к корпусу корабля. Вот куда мне нужно.
Ветер взвыл.
И я ринулась вперед.
От воздуха, разреженного, разорванного его магией, жгло легкие, сердце бешено колотилось в груди. Я не могла думать о том, как будет больно. Не могла отвести глаз от той лестницы. Не могла заглушить звуки ветра.
Звуки его смеха.
Я моргнула. Холодный камень. Утекающая кровь, которую поглощает свет.
Шепот ветра стал воем.
Я моргнула. Тени сгустились, придвинулись. Их взгляды потухли, один за другим.
Волосы хлестнули по лицу.
Я моргнула. Небо заполнял фиолетовый свет. Я посмотрела на свою руку, бессильную, налитую тяжестью. Кто-то надо мной прошептал два слова.
«Мне жаль».
Я ответила.
Не услышала, что именно. Все заглушил его смех. Все заглушил мой крик.
Все заглушил бушующий за спиной ветер. Над головой.
Совсем рядом.
Палантин хлестнул по лицу. Я подскочила, покатилась кубарем по палубе, обхватив голову руками. Порыв ударил мгновение спустя – великий столп ветра, врезавшийся в остов. Корабль качнулся, лопались стекла, и меня осыпало осколками. Издалека донесся смех. Там, среди тумана, я различила худую, как щепка, фигуру с поднятым черным клинком.
– Как всегда везучая, Какофония. Приветствую. – Он замахнулся. – Со стороны кажется, что тебя сейчас будут убивать, но ты не беспокойся. Просто постой смирно и…
Он резко опустил меч. Взвыл ветер. Я вскочила и рванула наутек, опережая второй удар, вновь покачнувший «Мать» и чуть не сбивший меня с ног. Но я удержала равновесие и не сбавила ход, а он все швырял мне вслед новые порывы, угрожая вот-вот размазать меня об остов корабля.
Может, у него охеренно сбился прицел. Может, он просто решил со мной позабавиться. Может, это лишь очередная его больная, блядь, игра. Что угодно, впрочем, но только не удача. Сэл Какофония в удаче не нуждается.
В отличие от людей в ее списке.
Легкие горели, кожу иссекло осколками стекла, железо обдирало ладони. Но я справилась. Я забралась по лестнице на самый верх корабля.
Передо мной раскинулась железная равнина, пустая, вдоль которой выстроились шесть труб, словно давным-давно позабытые божества, хрипящие на последнем издыхании. Из раззявленных пастей к серым клубящимся тучам поднимался серый дым. Вдали зарокотала гроза, и в ее отголосках я слышала его голос.
