Я первым делом мельком убедилась, что дверь осталась на месте. Что, как выяснилось, было не так уж и хорошо, когда твой противник – мастер хвата.
Скрежет. Порыв ветра. Ко мне ринулось месиво из деревянных и металлических обломков, отскакивая от стен по пути. Я едва успела метнуться в сторону, меня, словно снегом, осыпало щепками.
Мастер хвата поднялся, сломанная маска явила искаженный яростью оскал. Он протянул руки, и я ощутила давление его магии: он попытался поднять в воздух уже меня. Я перекатилась туда, где ему не достать – искусство мастеров хвата не самое точное, и потому они, как правило, сосредотачивались на неодушевленном. Например, на здоровенной куче ошметков, которые он стягивал, чтобы опять швырнуть мне в спину. Нельзя было давать ему новый шанс.
Я подняла Какофонию. Выстрелила. Изморозь взвилась, уносясь к магу. Я скрипнула зубами, ожидая увидеть ледяной взрыв.
Которого не случилось.
Патрон завис в воздухе, подрагивая, испуская ледяной пар, силясь вырваться из плена телекинетической магии.
– Ты, блядь, по-твоему, с кем дело имеешь? – ощерился мастер хвата.
Он взметнул вторую ладонь. Дерево и металл оторвались от стен и полов, изгибаясь, лопаясь, собираясь вокруг патрона коконом.
– Ты явилась ко мне с трюками? С игрушками?! Ты, блядь, с кем дело имеешь?!
Кокон рухнул на пол и содрогнулся, когда патрон безобидно рванул внутри него, бессильно исходя холодным туманом.
– Именем Императрицы, для блага Империума, – проговорил мастер хвата, поднимая обе руки. Песнь Госпожи зазвучала громче, скорбная, тягостная. – Я с особым удовольствием разорву тебя на куски, Какофония.
– О, видишь? Он о нас слышал, – прошептал мой револьвер. – Разве не чу́дно?
Корпус корабля содрогнулся, глубоко, болезненно. Застонало дерево. Завизжал металл. Вылетели гвозди, шурупы. Коридор с мучительным скрипом разбирало на фрагменты, кости, выдранные из туши умирающего левиафана.
Которые в следующий миг ринулись ко мне бурей осколков.
А я бросилась в самую гущу.
Когда сражаешься с мастером хвата, нужно держать в уме лишь два правила.
Во-первых, не стой на месте. Если хватник не сможет удержать тебя на прицеле, у него не получится дотянуться и смять твои ребра в кашу. Поэтому я и рванула к нему, несмотря на летящие навстречу внушительные куски металла и досок.
Щепки размечали мне лицо. Искры падали на меня градом. Обломки пролетали мимо головы, отскакивали от стен, так и не попав в цель. Эфес меча скользнул мне в ладонь, я все приближалась, не сводя глаз с обнаженного, не прикрытого сломанной маской горла.
Второе правило боя с мастером хвата: подберись ближе. Хватники, может, и способны поднимать в воздух целые валуны силой мысли, но как оружие валуны невероятно громоздки, бесполезны. Подойти как можно ближе, и мастер хвата беззащитен.
Прямо как этот мудила, когда я перепрыгнула через кучу труб, замахнулась и, нацелив меч в горло, вонзила. Героический вышел прыжок, да и удар искусный.
Готова поспорить, со стороны смотрелось бы обалденно. Если бы маг не вскинул свой клинок, блокируя.
Хватник увидел на моем лице недоумение. И хмыкнул.
– Тебя слишком давно не было, скиталец. – Он оттолкнул меня с внезапным приливом сил и плавно принял дуэльную стойку. – Слишком долго сражалась с пьяницами и бандитами. Позабыла, как выглядит имперское мастерство?
Ответ оказался неважен, мне все равно прилетело напоминание – вспышкой алого и шепотом стали, которая, пробив мою расхлябанную защиту, прочертила на щеке порез.
Хватник застал меня врасплох и быстро воспользовался случаем. Он обрушил шквал ударов, уколов, высоких, низких, легко отмахиваясь от моих слабых контратак, которые я еще ухитрялась вставить. Дыхание быстро подвело, ноги – и того быстрее, я была измотана, избита, окровавлена, а хватник – свеж, силен, и вдобавок имел в распоряжении кучу сраной магии.
Его клинок вылетел из ладони, завис, повинуясь невидимой мощи, и песнь Госпожи в моих ушах зазвучала громче. Мастер хвата взмахивал туда-сюда парой пальцев, дирижируя движениями стали, направляя меч в бой, пока сам пятился.
Умный говнюк – наращивал между нами дистанцию. Всякий раз, как я пыталась прошмыгнуть мимо клинка, тот отгонял меня обратно, прочь от обломков, прочь от стен…
«Прочь, – осознала я с холодным ужасом, – от любого укрытия».
И тут я вспомнила.
Что их вообще-то двое.
Песнь Госпожи зазвенела сзади. Раздался характерный треск электричества, у меня на спине встали дыбом волоски. Мастер искры. Она пришла в себя. А ее напарник не отгонял меня подальше от себя. Он давал ей возможность поразить меня напрямую.
Вдобавок к искусству фехтования и тому, как быть невыносимой залупой, имперских магов учат сражаться бок о бок, усиливая силы друг друга, чтобы более действенно изводить врагов Императрицы. И это обучение помогало им завоевать мир, уничтожать противников и, что более существенно, найти способ прорвать электричеством дыру в моей спине.
Однако есть и несколько штук, к которым Империум не мог подготовить своих солдат. Несколько невероятно непредсказуемых и потрясающе глупых штук.
Одну я как раз намеревалась провернуть.
Я, низко пригнувшись, бросилась вперед. Мастер хвата выругался, взмахнул пальцами – клинок послушно зацепил мое плечо, взметнул брызги крови. Когда я не отступила, хватник выругался громче. Когда я пронеслась мимо, его гнев сменился замешательством. А когда я схватила его за плечо и грубо отпихнула, его единственной реакцией был озадаченный взгляд.
До хватника так и не дошло, пока он не расслышал треск молний.
Электрический заряд мастера искры пронесся по коридору, слишком мощный, чтобы она сумела его отозвать. Мастер хвата заорал, пытаясь ее предупредить, вскинул руку, подтягивая обломок, чтобы прикрыться. Молния отразилась от осколков дерева и металла, озаряя коридор ослепительным голубым светом.
А значит никто не заметил, как я подняла револьвер, взвела курок и прошептала:
– Эрес ва атали.
Я спустила курок. И разверзлась Геенна. Голубой свет поглотили алые, хохочущие челюсти, магия револьвера взорвалась многоголосием огненного восторга. Пылающие языки вскинулись, пожирая дерево, металл.
Плоть.
Мастер хвата заорал, отчаянно пытаясь сбить поглощающее мундир пламя. Он беспорядочно размахивал руками, и его магия разбрасывала горящие обломки куда ни попадя. Однако Геенна – цепкая детка. И плоть легко горит. И Какофония – это ему не привычная, знакомая магия.
Хватник рухнул пылающей горой углей, открывая мне стоящую позади него женщину. С искрящимся на пальцах электричеством, с широко распахнутыми за маской глазами, она уставилась на догорающий труп напарника.
