Маги замерли. Веллайн перехватила рукоять клинка обеими руками.
– Я сама.
– Но, капитан, – поспешно возразила Шеназар, – мы все…
– Она здесь уже несколько часов, Шеназар, – ответила Веллайн. – Она могла придумать все, что угодно. И я… – она склонила голову, унимая слезы, – не хочу потерять еще одну жизнь из-за этого чудовища.
Веллайн наставила меч на Сэл.
– Встань, Какофония, – приказала капитан имперцев. – Взгляни в лицо правосудию. Онтори тун ватала.
Сэл поднялась. Ее тело заскрипело суставами, старые раны ворчали, новые кричали на разные голоса. Каждая клеточка умоляла ее сесть обратно или, если не выйдет, просто дождаться смерти. Но Сэл не могла себе этого позволить.
Еще рано.
Поэтому она подняла Какофонию ко лбу, салютуя. Горячая латунь опалила шрам. Сэл прошептала:
– Эрес ва атали.
Она моргнула.
Веллайн исчезла.
За ее спиной зашевелился ветер.
Вспышка искр. Гул стали. Пятно потревоженного снега, где только что были ее ноги. Сэл сжала зубы, поймав клинок Веллайн на свой. Рука онемела от силы удара, атака женщины отбросила ее на один шаг назад, затем на два. Сэл перехватила клинок в считаных дюймах от своего горла. Она была слишком медленной, слишком израненной.
А Веллайн была очень быстра. Сильна. И полна гнева.
Она освободилась от блока. Сэл зарычала, замахнулась. Слишком небрежно, слишком медленно. Сталь еще двигалась в воздухе, а Веллайн уже отступила за предел ее досягаемости. Сэл подняла Какофонию, но он был таким тяжелым – твою ж мать, когда он успел стать таким тяжелым?! – и ее пальцы задрожали от усилия, с которым было нужно взвести курок.
В то время, как латунь клацнула, Веллайн уже не было.
Сэл хмуро оглядела заснеженное пространство, выискивая проблеск стали, порыв ветра, неосторожную ноту, указавшую, где появится ее противник. Но видела только неподвижность холода, слышала только нашептывание ветра, чувствовала только холодные взгляды металлических лиц, направленные на нее, ждущие ее смерти.
– Клятвопреступница.
Слово. Шепот. Сэл развернулась, принимая удар, когда Веллайн снова внезапно возникла, атакуя. На сей раз клинок остановился в двух миллиметрах от горла. Сэл подняла Какофонию, но воздух снова всколыхнулся, и Веллайн исчезла.
– Убийца.
Свист стали. Порыв ветра. Сэл изогнулась, когда удар Веллайн обрушился на нее сбоку, едва избежав лезвия, которое с визгом взрезало воздух рядом. В миллиметре от горла. Сэл зарычала, вцепилась зубами в пустоту, взмахнула клинком, когда магия Веллайн запела, освобождая ей путь.
– Я пыталась найти слова для тебя, чтобы объяснить, что ты сделала с этой землей, с этими людьми.
Ее голос доносился ниоткуда, шепот терялся в ветре, пока Сэл искала ее в пустоте. Держа близко клинок и выставив Какофонию, без единой лишней мысли, она искала своего врага. Но рука болела, металл был слишком тяжел, чтобы усталые мышцы держали его, и когда руки заходили ходуном, пришло осознание.
Я не могу.
– Каждое слово слишком мелкое и банальное, – голос Веллайн вернулся. – И все муки, что я хотела бы на тебя обрушить, кажутся слишком легкими за то, что ты сотворила.
«Я даже ее не замедлю. – В голове открылась рана. И оттуда потекли мысли. – Она убьет меня быстро. Она найдет Лиетт. Она всех их найдет. И все это будет ради… ради…»
– Как мне даровать им правосудие? – шептала Веллайн в двух дюймах, в шестидесяти футах, в сотне миль. – Как мне защитить этот мир от тебя? Как мне защитить их всех?
– Я тебе скажу, как, – Сэл выплюнула горячие злые слова в ветер. – Перестать притворяться, что тебе есть дело до них, до Империума, до чего бы то ни было, кроме меча в руке.
Сэл сосредоточила все существо, каждый мускул, каждую рану, в этих словах. Ей нужно было разозлить Веллайн настолько, чтобы она совершила ошибку, замешкалась.
Но Веллайн ничего не ответила. Не ответила за нее и песнь магии.
– И это твой выбор? – взревела Сэл, обращаясь в серый мрак. – Прекрасная трагическая дуэль? Тщеславный фарс с притворством, будто все это касается только нас двоих? – Она широко повела рукой, указывая на остальных магов. – Мол, ты их защищаешь? Как долго ты позволишь им в это верить? Как долго будешь притворяться, что…
У Сэл сбилось дыхание. Нагрелось. Наполнилось ненавистью. Такое же горячее, как рукоять в руке.
– Что есть что-то еще, кроме, – сплюнула она, – желания убить меня самой?
Ветер шептал. Перед ней соткалась фигура. Сэл ударила клинком. Веллайн опередила удар, выбив меч из ее руки. Латунный голос настойчиво, горячо прошипел в ухо:
– Сейчас.
Она подняла Какофонию и спустила курок. Геенна взвыла, громадный и злой столб огня охватил Веллайн. Ее тень исчезла под покровами пламени. Облака пара с шипением прянули в стороны, как кости пережеванного огнем снега и льда.
Сэл не спешила опускать револьвер, пока пламя ревело. Взвизгивал пар, пока звучали ноты отрывистой мучительной песни, пока они не угасли, умерли, оставив после себя лишь крохотный обнаженный кусок земли…
У Сэл кровь застыла в жилах. Глаза широко распахнулись.
Труп. Там, где должен был остаться труп, ничего не было.
Холодный ветер ударил в спину. Горячая кровь брызнула вверх. Сэл осела на колени до того, как поняла, что истекает кровью. Силы покинули ее раньше, чем пришло осознание. Что все ее существо вытекает через ровный четкий разрез в спине.
Перед ней появились короткие начищенные сапоги. Клинок в тонкой руке был скользким от ее собственной крови. Сэл пыталась поднять руки, но не могла. Пыталась дышать, но было слишком тяжело.
– Да, – произнесла Веллайн.
Влажное лезвие приподняло подбородок Сэл, чтобы она могла увидеть холодные фиолетовые глаза женщины, только что быстро и глубоко ее ранившей.
– Я хотела этого. Я хотела покончить с тобой. Я хотела быть той, кто станет концом Сэл Какофонии, Алого Облака, предательницы.
Больше в ее взгляде не было ненависти. Ни гнева, ни праведной ярости. Эти фиолетовые глаза сияли мрачным светом человека, освобожденного от помпезности и грандиозных идей, от фальшивых кодексов чести и всех напыщенных речей, которые заставляли людей верить, что их сталь режет чище, чем у других. Она смотрела на Сэл с холодной ясностью женщины, которая хочет лишь убить, чтобы попытаться успокоить свое раненое сердце.
И в этих красивых глазах Сэл видела лишь свое отражение. Холодное. Пустое.
– А когда ты умрешь, я буду этим наслаждаться, Сэл, – прошептала Веллайн, переполненная злобой. – Я с радостью отвергну каждого любовника за то, что их запах не такой сладкий, как этот момент.
