– Напутствие отважным, – произнесла Сэл. – Привыкай.
– К чему? – Мерет поправил очки. – Ты так и не сказала, что делаешь.
– Возжигаю, – ответила она. – В честь мертвых.
– Мертвых?..
Грустная, нежная улыбка – опять то, чего Мерет от нее не ожидал – мелькнула и в тот же миг пропала. Еще одно прекрасное и холодное, сгоревшее, исчезнувшее в пламени.
– Кто-то должен их помнить, – произнесла Сэл. – Когда убийство совершено, у тебя останутся лишь воспоминания.
* * *
В Малогорку они возвращались, казалось, дольше, чем собирали обломки. Там Мерет носил всего лишь деревяшки, железки. На обратном пути на нем лежал груз потяжелее.
Этим утром Мерет был готов назвать Малогорку домом. До того, как небо разверзлось, до того, как сверху полился огонь, до того, как он понял, что война способна настигнуть его даже тут. Настигнуть где угодно. Есть ли вообще безопасность в мире, где даже небо взрывается пламенем?
Сможет ли он?
Сможет ли оставить все позади? Не только Малогорку, но все: и травы, и перевязки, и пациентов, и поиски нового поселения, зная, что вскоре и оно окажется разрушено, и беспомощность, и пустые слова, и людей…
Людей.
«Что они будут без него делать?» – гадал Мерет. Кто позаботится об их застарелых ранах и больных коленях? Кто станет варить настойки от бронхита и простуды? Кто…
«Кто их защитит, – спросил он себя, – когда к ним придет война?»
Мысль давила на плечи тяжкой ношей, и не она одна. Настойки и бальзамы хороши для мелких проблем. Но чем они помогут против падающих бомб и огненных чар? Как чашка чая от лихорадки поможет человеку, которого перемололо магией или убило выстрелом из штык-ружья в сердце?
Никак. Он никак не поможет. Он просто возьмет свою сумку, переберется в следующее поселение, начнет заново. А вся эта история так и будет продолжаться.
Но что, если не продолжится?
Что, если он встретится с этими Угрюмыми Братками? Что, если научится владеть мечом? Стрелять? Что, если он сумеет дать отпор и сражаться? Кто увидит в нем героя? Кто прибежит за защитой от бандитов? Кто продолжит свою скучную жизнь и мирно умрет в постели в конце долгого, утомительного пути благодаря ему?
И он смог бы. Смог бы все изменить.
Он все изменит.
«Тогда решено, – сказал Мерет себе. – Оставь все в прошлом. Все. Как только поможешь Сэл, твоя жизнь как Мерета подойдет к концу. Тебе нужно будет новое имя, вроде… Мерет Зломыслие. Нет, погоди, это скитальское имя… а на именах у них пунктик. Тогда – Злодейский Мерет. Или что-нибудь еще. Ты можешь быть кем угодно. Ты можешь делать что угодно. Ты наконец сумеешь…»
– Все хлопочешь?
Фраза Синдры ужалила покрепче холода – или ножа, если уж на то пошло. Мерет вздрогнул от ее хриплого голоса, увидел, как она сидит на стуле на крыльце его домика, с прикуренной сигаркой во рту.
– Э-э, да, вообще-то, – ответил Мерет. – Помогал Сэл убирать.
– Сэл, – повторила Синдра имя с той зловещей мрачностью, с которой говорят о чуме. – Ты ей помогал.
– Да. – Мерет, сам того не осознавая, подобрался. – Она попросила. Для выздоровления Лиетт нужен покой. Показалось неплохой мыслью.
– А ты не подумал, что лучше бы потратить это время на помощь поселению? – Синдра ткнула в его темные окна, брошенные открытыми двери. – Люди уходят, Мерет. Из-за нее. Из-за того, что она натворила и еще натворит.
Он дернулся, будто от удара.
– Да, это… это ужасно. Честно. Но она сюда упала. Это не ее выбор.
– А тебе не обязательно было выбирать ей помогать, и тем не менее. – На лице Синдры прорезалась ехидная усмешка, глубокая и старая, как ее морщины. – Теперь эти люди снимаются с места, бросают все нажитое, отправляются на дороги, кишащие бандитами и чудовищами, ведь им хватает здравого смысла понимать, что город со скитальцем долго городом не останется.
Мерет вздохнул, потер виски.
– Сэл так не поступит.
– Она уже снесла крышу одному дому.
– Пустому дому.
– Ты ее вообще слышал? Слова? Угрозы?
– Она… она просто пыталась привлечь их внимание и…
– Послушай себя, – Синдра поднялась во весь рост. – Хнычешь. Ломаешься. Находишь ей оправдания. Если она и правда такая великолепная, как ты говоришь, то почему не придумала что получше? Почему не смогла сделать что получше?
Губы зашевелились в поисках ответа, который не сумел найти мозг. Слова, которые она произнесла, выражение ее глаз смешались с легендами о кровожадных бандитах и образах разгромленной Малогорки.
Синдра протянула руку, опустила на плечо Мерета тяжелую ладонь.
– Мерет, людям нужда твоя помощь больше, чем…
– ИМ ВСЕГДА НУЖНА ПОМОЩЬ!
Его голос. Взрезавший зимнюю тишину, словно коса. Отразившийся от каждого столпа дыма и снежинки, залетевшей в поселение. Его голос… но звучал он чужим.
– Помощь будет нужна им всегда. – Слова все равно сыпались; Мерет смахнул руку Синдры, и его лицо скривилось оскалом, на который он не знал, что был способен. – Если не из-за нее, так из-за Империума, или Революции, или бандитов, зверей, погоды, магии, пушек, чего угодно. Шрам кишит, Синдра, тем, что способно их убить, способно разрушить их жизнь столь же легко, как и любой скиталец, и все, что я могу, это…
Собственный голос коробил. Выразить мысли словами было больно. Именно так Мерет и понимал, что все это правда.
– Все, что я могу – подбирать то, что осталось, и скреплять обратно перевязками. – Голос умолк, стал приглушенным шепотом. – И я устал это делать, Синдра. Я устал выставлять мишени, чтобы большие люди с большими орудиями их сбивали. А ты нет?
Женщина выдержала его взгляд еще мгновение, прежде чем тяжесть окрашенного дымом вздоха заставила ее опуститься обратно на стул.
– Да, я устала, – произнесла она. – Я устала от этого еще до того, как бросила Революцию, и устала от этого сейчас. – Она потерла ладонью глаза, обратила на Мерета изнуренный взгляд. – Но я знаю, что сейчас поступаю, черт возьми, лучше, чем раньше. И продолжу в том же духе. Потому что это все, что у меня осталось.
– Это все, что у нас вообще будет, Синдра, – отозвался Мерет, пытаясь в своей холодности звучать решительно, но даже сейчас собственный голос казался ему слабым. – У нас есть только то, что останется. Ничего, что мы могли бы назвать своим, ничего, что могли бы назвать своим и они, – он обвел рукой поселение, – кроме того, что люди с оружием решат им оставить. – Мерет покачал головой. – Но должно же быть больше. Должно же быть лучше.
– И это лучше – она, так? – Лицо Синдры исказила хмурая гримаса. – Скиталец даст тебе то, что нужно?
