И веревки, которые удерживали всю конструкцию вертикально.
Я понятия не имела, сработает ли такой ход. Я понятия не имела, что произойдет.
У меня был только топор.
Его я и использовала.
Я принялась рубить канаты. Один за другим они резко обрывались и выстреливали в небо, словно плети. За нарастающими воплями фанатиков я едва их слышала – треск канатов, свист ветра.
И скрип деревянной махины.
– НЕТ! – зазвенел вой Незрячей Сестры, и она потянулась шишковатой ладонью, но и то, и другое было тщетно. – ЕГО БЛАГОСЛОВЕННЫЙ СОСУД!
Слепые взгляды обительщиков обратились вверх. И кровожадные вопли превратились в крики отчаяния.
Чучело покачнулось. Без канатов громадное тело начало заваливаться назад. Оставшиеся подпорки не выдержали и лопнули. Я едва успела срезать веревки, удерживавшие Джеро, прежде чем груда деревяшек и костей обрушилась вниз.
Обительщики ринулись в нашу сторону, но лезли мимо нас в отчаянной попытке спасти чучело от падения. Никто и слова не вякнул, когда я закинула руку Джеро себе на плечи и поволокла его к укрытию Ирии.
– Не знаю, как так вышло, – прохрипел он мне на ухо. – Моя маскировка, они всегда на нее велись… я не могу… я не…
– Ногами шевели, а не языком, ушлепок, – прорычала я в ответ. – Они набросятся, как только поймут, что не… смогут… спасти…
Я осеклась, глянув через плечо и увидев, как громадное чучело обрушивается на дом.
Тот самый, где они держали огневдох.
Ладно, наверное, идея была довольно глупая.
Взрыв огня. Разлетевшаяся вдребезги древесина. Сотня голосов, взвывших, заглушавших стон дерева. И огромное, мать его, облако цвета крови, накрывающее все вокруг.
Дом взлетел на воздух градом золы и обломков. И, словно кровь из раны, огневдох загорелся и хлынул на площадь гигантским клубящимся облаком.
Оно скрыло под собой обительщиков, и сквозь пелену наркотика я увидела, как они начали меняться. Безумные усмешки едва ли не раскалывали надвое лица. Фанатики царапали себе тела, извиваясь от удовольствия при виде пущенной крови. Крики вывернулись хохотом, визгом, всхлипами, блевотиной, гротескной и безумной симфонией жизненных процессов, рвущихся наружу из того облака, будто новорожденный из алого чрева.
Одна затяжка огневдохом способна сделать человека бесстрашным.
Не знаю, на что способен полный, мать его, запас, но могу поспорить, что кончиться все могло моей смертью.
Будь я менее скромна, я бы, наверное, воспользовалась моментом и полюбовалась на свой талант взять и обратить нечто вроде человеческого жертвоприношения во что похуже. И не пойми меня неправильно, я-то скромностью не отличаюсь.
– Блядь, ДВИГАЙ!
Просто не было лишнего времени.
Я обхватила Джеро за торс и крепко прижала – пришлось перестать его тащить и начать нести. Обительщики позабыли о погоне, но это уже не имело значения. За них справился огневдох, преследовавший нас, словно хищник жертву, лениво выпуская багровые когти.
– Так не должно было… – простонал Джеро. – Они не должны были знать… глупо… глупо…
Может, это огневдох заставлял его бормотать тупую чушь. Или боль от ран. Или он всегда был таким тупым, а я просто не замечала. В любом случае, если б он не захлопнулся, я бы его там и бросила.
Впереди замаячила дверь к убежищу Ирии. Я поднажала, пригнулась насколько могла и вынесла ее плечом. Сдвинув Джеро на одну руку, захлопнула дверь как раз, когда облако красного дыма расползлось по окну снаружи.
Ирия отвлеклась от почесывания задницы и озадаченно на нас уставилась.
– Чо за херь там стряслась? – проворчала она.
– Двигай к порталу, – прохрипела я, задыхаясь от усилий и подтаскивая обмякшего Джеро ближе.
– Чо за сраный галдеж? – Ирия подошла к окну, сощурилась. – И чо за красная дрянь? – Она хмуро на меня воззрилась. – И где мой сраный нож?
– Портал! – ощерилась я.
– Чего? В его-то состоянии? – Ирия настороженно оглядела Джеро. – Не знаю. Порталы заковыристые. Будешь недостаточно крепким, и они могут…
За ее спиной брызнуло стекло. Наши взгляды устремились на засевшего в окне обительщика, которое он только что выбил головой. Тот поднял лицо с засевшими в коже осколками и прошипел:
– Хочу лизнуть твою грудную клетку.
Ирия моргнула. Всхрапнула. Сплюнула.
– Ага, ладушки, – буркнула она. – Погнали.
Я шагнула вперед и засадила топор фанатику в череп. Ирия бросилась в дальний край комнаты, оживляя портал. Песнь Госпожи зазвучала в ушах безмятежностью, затопившей крики, клубящийся дым, ощущение того, что вся улица содрогалась…
Погодите.
Я замерла, прислушалась. Слабый звук, словно треск грозы, прошил воздух. И еще. И еще. С каждым разом все громче, пока под ногами не задребезжали половицы.
– Бегом, – я попятилась к Ирии. – Бегом!
– Ты хочешь быстро или правильно? – злобно выплюнула она и потрясла головой. – Блядские недоучки вечно думают, что срать на законы времени и пространства так просто, брякнул слово и готово.
Она вытянула руки. Фиолетовый свет расцвел порталом, растянувшимся по деревянной стене, словно живой. Ирия внимательно изучила его и спустя мгновение повернулась ко мне.
– Выглядит стабильно, – проворчала она. – Пойду первая, проверю. Потом осторожно переправь Джеро, а я на той стороне мягко…
Окончание фразы я не услышала, зато увидела, как у Ирии вышибло дух, когда я толкнула Джеро в нее, а потом их обоих в портал. Фиолетовый свет подернулся рябью, словно вода, и они исчезли, оставив меня одну.
По крайней мере, пока не рванула крыша.
Хлынул огонь. Посыпались горящие обломки, заставляя меня увернуться. Что-то огромное пыталось пробиться внутрь. Я задрала голову и увидела, как гигантский кулак из веток и пламени рывком высвободился. В крыше зияла дыра.
И оттуда черной тенью на фоне алого тумана на меня уставилось нечто колоссальное.
Когда так же поднатореешь в этом деле, как я, выработается особый вид чутья – на моменты, когда ситуация становится невероятно, целиком и полностью, безвозвратно блядской. Ощущение, будто тяжесть давит на затылок. Или будто на горло лег топор.
Я всмотрелась в нависшую надо мной громадную тень. Почувствовала ту тяжесть.
Поддавшись ей, рухнула навзничь, в портал, и исчезла.
23. Поместье юн-Атторо
– Пойми, речь о том, чтобы изменить мир, – наконец произнес Джеро, тяжело дыша от боли. – Здесь тебе не заурядная кража золота и шелкового бельишка. Сохранение секретности требует некоторой независимости в действиях.
