— Я… Я понял… Мне нужен кто-то. Кто бы беспокоился обо мне, ждал, разводил огонь. — медведь смотрел в костер. — Чижик появился и то стало легче, но этого мало.
— Всем нужен кто-то! — уверенно сказала Катерина. — Нет таких людей, которым не нужен кто-то близкий и любящий! То есть, может так и говорят, мол не нужен, а потом приходят к тому же, к чему пришел и ты.
— Я бы всё отдал, чтобы у меня такой человек появился! Я очень богат, очень!
— Вот только за деньги это не покупается. — печально сказала Катерина. — А знаешь, я вспомнила, есть такая сказка, она не из наших мест, но, может, тебе подойдет. Это сказка о человеке, получившем бездонный кошелек, взамен на душу, но если его за него замуж согласиться по своей воле выйти какая-нибудь девушка, то контракт будет расторгнут, и человек станет свободным. Только вот одели на того человека медвежью шкуру и запретили мыться и ногти стричь семь лет!
— Да какая же девушка на такого посмотрит! Я-то медведь, но хоть чистый, и не пахну! — изумился Предраг.
— Посмотрела же! Только не за деньги, а потому, что тот человек-медведь её отца спас. Выкупил из долгов. И ничего взамен не попросил. Просто помог. Помогал-то он многим, но ничего от них не ждал. И от этого тоже не ждал…
— А чем закончилась эта сказка? — живо заинтересовался медведь.
— Хорошо закончилась. Разрывом контракта и свадьбой. Да ещё и радостью невесты, оказывается, муж-то не чудище страшное и вонючее, а человек. И ты тоже человек. Просто веди себя не как медведь, а как Предраг.
— Так ведь если бы нашлась такая девушка. — заныл медведь.
— А ты что, искал? — рассмеялась Катерина. — Понаблюдай за людьми, авось и увидишь, где помочь надо. Только не жди, что сразу шкура свалится. Но, мне кажется, что она всё-таки исчезнет. Ты все-таки не стал медведем полностью.
— Почему? Ещё как стал! — Предраг тоскливо показал Катерине обе передние лапы с такими когтями, что страшно на них даже смотреть было!
— Неа, не стал. Ты же детей из лесу выводил? Выводил! Мне Баюн рассказал, а ему Гаврила Иванович, бортник местный. И мальчишку из реки вытащил, спас. И чижика прикрывал. Даже засыпал, а его лапой прикрывал, защищал. Не выдумывай! Шкуру на тебя озеро одело, а душа-то как была, так и осталась. Твоя собственная, человеческая. — Катерина сама не знала, откуда такая уверенность взялась. — И, кстати, Гаврила Иванович тот же самый тебя даже перед княжичем защищал. Что мол, не похоже на их медведя кого-то красть и обижать! Представь, бортник-старичок, а осмелился!
Предраг пошлепал губами, забавно вытянув их трубочкой, прикидывая, как это могло быть. — Их медведь! Надо же! Я-то думал, что они меня боятся панически.
— Боятся, конечно, не знают же… Вот и боятся. Давай-ка так, я тебя с Гаврилой Ивановичем познакомлю, расскажу про тебя, только про деньги не буду, не надо людей искушать, а то получишь ещё одну свору прихлебателей. А пока… Ты есть хочешь? — Катерина рассмеялась, глядя как Предраг активно закивал головой. — Сейчас, а то я тоже голодная. Да и не только я. Пошли.
— Нет, я уж лучше тут. Я берложку вырою, мне можно и не есть вовсе, у меня с осени жир накоплен, я потерплю. — заюлил Предраг.
— Привыкай! Ты человек, так и веди себя как человек, а то берложку он выроет. Пошли, говорю!
Катерина решительно пошла к костру, махнув рукой, отчего понятливый Баюн моментально расстелил самобранку, Предраг совсем смутился и начал было пятится, но Катерина едва дотянувшись, пришлось даже на цыпочки встать, смело взяла его за ухо и потянула к людям.
— Иди, говорю! Вот наказание! Я кому сказала! Да иди ты уже!!
Степан, которому ребра уже полечили, сидел на бревне, закутавшись в меховой плащ и ехидно косился на Ратко. — Кому-то стоит быть осторожнее, а то так же за ухо возьмет! — шепнул он Киру, но тот даже не улыбнулся, а только кивнул головой. — Ты чего такой смурной?
— Да так. Много всего было. — отговорился Кирилл, глядя как все потеснились, давая место у костра громадному медведю, очень старающемуся казаться поменьше.
На ночь Кот раскатал избушку, правда, Предраг отказался туда идти категорически. — Я там всё развалю! Ты же помнишь! — он умоляюще смотрел на Катерину.
— Ладно, только не вздумай залечь в спячку! — решительно приказала она, глядя на послушно кивающую махину.
Предраг залег у крыльца, окопавшись снегом, и уютно свернувшись в огромный меховой клубок.
— Кать, а Кать. — Степан остановил Катерину, которая совсем умотавшись собиралась уже зайти в избушку. — Можно тебя на пару слов?
— Ой, прости меня, пожалуйста! Я не спросила как ты себя чувствуешь? Тебе так сегодня досталось, подумать страшно! — Катерине стало очень стыдно.
— Да ты чего! Ты меня спасла и там у оврага, а уж когда к медведю пошла… Я же понимаю, что ты убежать могла! Он бы меня прикончил точно! Я об этом и хотел поговорить, спасибо тебе сказать.
— Степ, не смущай ты меня. А? И ты бы не убежал. Было же уже такое. — Катерина улыбнулась. — Друзья они на то и есть, насколько я понимаю.
— Это да! Но, всё равно спасибо! — серьезно смотрел на неё Степан.
Они пошли обратно к избушке, но навстречу им вышел Кирилл.
— Хотел с вами обоими поговорить. — он говорил очень хмуро.
— Валяй. — у Степана было роскошное настроение.
— Я не могу. — Кирилл выглядел несчастным.
— Чего ты не можешь? — Cтепан насторожился, припомнил, что Кир какой-то не такой был.
— Ничего не могу. Быть здесь не могу. В туман ходить не могу. Жизнью так рисковать не могу. Хочу вернуться. — он сильно сжал кулаки. — На вот. — Кирилл протягивал Степану свой совиный меч.
— Не я тебе его давал, не мне и вернешь. — Степан расстроился. Сам не ожидал. Он с первой секунды, как узнал, что Кирилл пойдет с ними, мечтал, чтобы это как-то изменилось. Вот, изменилось, а почему-то не радостно.
— Кир, если ты так решил, я открою врата, и выведу тебя. Хоть сейчас. — Катерина просто сильно огорчилась, настолько, что на глаза навернулись слезы. Она уже привыкла к тому, что рядом и Степан и Кир. К тому же, утром в тумане он проявил себя так хорошо, как только возможно было. Не сбежал, не струсил, не бросил, и вот, пожалуйста…
— Нет, не надо сейчас. Я же понимаю, что у вас тут дела ещё. Вы как пойдете, я с вами. И уже не вернусь. — Кирилл решительно задрал подбородок, стараясь сдержаться. Развернулся и сжимая меч пошел в избу.
— Вот тебе и дела! — протянул Степан. — Даже жалко как-то. Не то, чтобы сильно, но жалко. Немножко. Чуть-чуть совсем.
— Сильно жалко. — заключила Катерина. — Наверное, для него это слишком. И то сказать, ты уже сколько раз в туман ходил, до того как меня подстрелили? И то, страшно было.
— Ещё бы! — Степана до сих пор передёргивало, как вспоминал…
