— Что, пошли? — рядом по рыжим сосновым иголкам, устилавшим тропку, неслышно ступал Степан.
— Удачи! — раздались голоса воинов из отряда, к ним присоединился и голос царевича Ивана.
— Степан, рожок достань! — тихо приказал Волк. — И чтоб он под рукой был! И труби со всей мочи, если хоть что-то увидишь, какое-то движение!
— Бранко, так ты же не сможешь…
— Я тебе что сказал? — Волк тревожно прислушивался. И вдруг не выдержал: — Катюша, не ходи! Они там точно! В другой раз, потом как-нибудь!
— Не волнуйся, мы осторожно! — Катерина говорила гораздо увереннее, чем себя ощущала. Жутко хотелось, позволить себя уговорить не ходить, и уехать отсюда подальше. Она стиснула зубы и пошла в туман, догоняя Степана, который обогнал Катерину и шел на пару шагов впереди, настороженно оглядывая окрестности. И остро чувствовал, как царевич Иван за его спиной исходит от зависти!
Туман был густой, да ещё кое-где закручивался завитками, кружился. Степан хватался за рукоять меча каждый раз, когда хоть краем глаза замечал движение. В конце концов, он просто вынул меч и шел с ним. Так было спокойнее. Именно благодаря мечу, Степан и заметил движение тварей! В сияющем лезвии с яростным золотым свечением отразился чешуйчатый лучник с оскаленной пастью стоящий сзади, он целился в спину Катерине. Степан успел в прыжке достать её и рвануть в сторону. Катька только вскрикнула. А гудящая в воздухе стрела прошла мимо. Степан махнул мечом, с него слетела широкая золотая волна и раздался многоголосый вой, мгновенно стихнувший.
— За дерево, стань за дерево. И стой так. Не высовывайся! — Степан настороженно выглянул из-за толстенной сосны. Никого. Он решил, что так как за любым деревом их кто-то может поджидать, лучше всего просто мечом очистить окрестности. Он покрепче взялся за рукоять, и направил меч сначала левее направления первого удара, золотая волна с меча послушно ушла в туман, в отдалении раздались вопли и звон оружия, потом правее, там — тишина. Степан пошел по кругу, с меча стекали золотые волны, как расплавленный металл лился, струился невесомо над землёй, очищая туман от пришлой нечисти.
— Катерина, можно выходить! По-моему уже чисто! — его голос в тумане был едва слышен. — Вот же мерзкая штука, даже ничего не слышно толком в этой гадости! Катерина! Да где ты!
Он, ругаясь под нос на туман и девчонку, которая, небось от страха сидит, сжавшись в комок и заткнув уши, обошел сосну, за которой должна была стоять Катерина.
— Ну, что ты тут застыла?! — он с возмущением посмотрел на стоящую очень прямо и ровно Катьку. Она как-то слишком медленно повернула к нему голову, и он схватился за ствол сосны, чтобы не упасть.
Глаза Катьки казались огромными, и дышала она как-то совсем редко, а плече торчала черная короткая стрела, не давая двинуться с места. Губы чуть шевельнулись:
— Сзади, берегись!
Степан разворачиваясь уловил движение на дереве гораздо выше, чем он посылал золотые удары кладенца. Он, яростно размахнувшись, отправил золото с меча вверх, и с ели, стоящей невдалеке, с диким визгом рухнула мелкая кряжистая тварь, вооруженная легким арбалетом.
Степан, в ярости закусив губы, посылал удары вверх по кругу и эта тактика сняла ещё двух арбалетчиков, сидящих в засаде в отдалении.
— Кать! — Степан кинулся к девчонке, только и успел меч вложить меч в ножны, и тут уж она не выдержала. Заплакала, и заскулила тоненько, как щенок.
— Катька, вода! — он судорожно выхватил из своей сумки, переданный ему Котом ещё в Дубе, жесткий футляр, в котором были бутылочки с живой и мертвой водой.
— Степ, надо вынуть стрелу. Я больше не выстою так. Воду, сначала мертвую, потом живую на рану. И каплю живой дать… — глаза у Катерины начали закрываться, она цеплялась здоровой рукой за ствол сосны, стараясь устоять на ногах, но получалось уже совсем плохо.
— Вынуть стрелу? — Степану было проще очистить весь лес от тварей или самому пойти в лобовую атаку на любого монстра. Но, вокруг-то никого. Сама себе Катерина точно не поможет. И так уже из последних сил держится.
— Степ, скорее, прошу… — голос совсем слабый.
Степан решительно подошел, уперся левой рукой в ствол сосны, правой взялся за древко, закрыл глаза и рванул. Катерину бросило на него, и Степан едва смог её удержать. Что-то в правой руке сильно мешало, он сообразил, что это та самая стрела, мокрая от крови, и зачем-то он сунул её в свою сумку, а потом, перевернув Катьку вверх лицом, бережно уложил на мох. Конечно, она уже была без сознания.
— Так, мертвую на рану. — Степан с перепугу плеснул воду прямо на одежду. К счастью на рану все-таки попало. Сквозь дыру в ткани, он увидел как края страшной рваной раны сходятся, плотно соединяются, — Потом живой, — командовал сам себе Степан, воды плеснул уже более бережно, к тому же часть крови смылась, и было отлично видно, как исчезает даже след от раны.
— И наконец, каплю живой дать! Какие губы у Катьки бледные! Хоть бы не опоздал! — он не стал мелочиться, и Катерина чуть не захлебнулась от потока живой воды. Откашливаясь и открывая глаза, она с ужасом на него уставилась.
— Всё, всё уже, не бойся. Всё хорошо! — Степан и сам бы не отказался от живой воды. — Лучше бы сам стрелу поймал. Вот, правда! Прости, я не досмотрел!
— Степ, ты что? За что прости! Ты меня спас, вообще-то. — Катерина с трудом села. С трудом не потому, что что-то болело, а потому, что от страха всё тело стало каким-то негнущимся.
— Ты… Ты долго там стояла? — Степану было неловко смотреть на залитую кровью Катьку, чуть не погибшую из-за его небрежности! Если бы хоть не знал, можно было бы простить! Но в играх ведь тысячу раз видел такие засады стрелков на деревьях!
— Да почти сразу, как за сосну стала, стрела и прилетела. Хорошо, что только один раз попал. — она помотала головой, что-то такое она ещё сделала, но от пережитой боли и ужаса, вспоминать последние минуты не хотелось жутко. — Стрелял он точно несколько раз. Наверное, побоялся слишком высовываться, ты же тут такую иллюминацию им устроил! — Катерина о Степановых мучениях понятия не имела, и просто отвечала на вопрос. Поэтому с удивлением смотрела, как он несколько раз с силой стукнул кулаком по стволу.
— Ты сосну наказываешь, или себя? Ни ты, ни сосна не виноваты! — Катька полностью пришла в себя. — Даа, ну и видок у нас!
Оба сильно перепачканы кровью, у Катьки стрелой разорвана одежда на левом плече, да ещё и вся совсем мокрая.
— Ты на меня всю воду вылил? — деловито осведомилась Катерина. В ответ Степан поболтал перед ней бутылочкой с живой водой. — Странно, а такое впечатление, что я чуть не утонула. Ладно, выпей сам глоток живой, а то вид у тебя, по-моему, хуже моего. Степ! Активизируйся! Я тебе попозже спасибо скажу, ладно? У меня что-то чувство такое, что скоро здесь много кто будет, и все для нас несимпатичные! Пошли!
Степан шел, нервно оборачиваясь на проклятое место, где Катька чуть не погибла, пока деревья полностью не скрыли его. Он поменял тактику и золотые волны ударов с меча летели по кругу и на разном уровне. Несколько раз они попадали в цель. К счастью, оказалось, что дом трех крылатых братьев был совсем недалеко. Они вышли из леса на широкое, залитое туманом пространство и практически натолкнулись на дом. Дверь закрыта, но не заперта. Катя потянула её на себя. Идти пришлось почти на ощупь. Одна комната, вторая, никого. Следующая комната, стол накрыт скатертью, стоят тарелки. А вокруг трое молодых мужчин.
