— Это, так, это споткнулся я. — заюлил Ивашка.
— Не о хлыст ли Гордеи, случайно? — мрачно сверкнул глазами Волк. И вздохнул, глядя на потупившегося мальчишку. — Понятно. Услышала, как Степана предупредить пытался?
— Ага. Осерчала. — Ивашка утер лицо рукавом.
— Ладно. Поешь пойди. Небось, ещё и голодный. — Кот кивнул головой на стол, где стояли полные блюда. Ивашка робко приблизился, но осмелился взять только кусок хлеба. И начал его жадно запихивать в рот. Катерина не выдержала и силой усадила мальчишку за стол, и пододвинула ему тарелку с жареным мясом. А сама пошла поискать в сумке флакон с дубовой водой, которая легко заживила разбитые губы и вывела синяки у сытого Ивашки.
— Не могу на это смотреть! — жаловалась она Баюну, когда они поехали догонять Степана. — Что эта поганка с мальчишкой творит! Понятно, что он её слуга, но издеваться-то зачем?
— Характер у неё такой мерзкий. У Ивашки еще и вся спина в струпьях. Видно было, когда ел. Даже на шее задето. — фыркнул Кот.
Катерина только зубы стиснула. И пообещала себе, что постарается сделать всё, чтобы Ивашку у царевны забрать. Степан бы посмотрел, как его красавица людей истязает, так ведь небось и оправдывать её начал бы! Мол, устала бедняжка, слуг воспитывать, всё сама, всё сама, аж ручки устали!
По землям Полоза ехали быстро и без приключений. Впрочем, даже если бы сам Полоз и отвлекся от пиров и общества любимой жены, то не только не стал бы возражать против их проезда, но и помогать бы кинулся. Катерину он зауважал, и был ей очень благодарен!
— Туман впереди! — мрачно сказал Сивка. — Волк, ты след не потерял?
— Cмеешься? Когда я след терял? Нет, ещё и спрашивать такие глупости! — Волк только мордой покрутил. — Вон этот дурачок ехал, прямо как красной полосой видно. Как ты сам не видишь, не понятно. У тебя же обоняние хорошее!
— Не моё это, вынюхивать. Я запахи верхом чую. — Сивка повел головой, отчего грива взметнулась парусом. Чую, что в той стороне, а вот где точно зашел мальчик, не разумею.
Волк мчался невысоко над землей, периодически чуть снижаясь, — Катюша, вот тут Степан в туман вошел. — он указал на плотную стену тумана. И горестно вздохнул. — Как же ты сама-то пойдешь? А если там твари?
— Ничего, не волнуйся. Помнишь, Полоз говорил, что, вроде, вокруг тварей не видали. Его-то змеи под землей кое-где проползали, пока туман норы не заполнил. Не переживай. — она погладила вздыбленный загривок. Помахала всем рукой, и решительно шагнула в плотную стену тумана.
Лес был сосновый, старый, красивый, пока его не залил зеленый сумрак. Катерина шла, нервно оглядываясь, всё-таки она привыкла к тому, что рядом Степан, который прикроет спину, и защитит.
— Так, ладно! Хороша уже труса праздновать! Пора бы самой чего-нибудь делать! И тому же Степану помочь не мешало бы. — уговаривала себя Катерина. Шла уже долго, сверяясь с картой, перерисованной для неё разъяренным Елисеем. Он был в таком гневе от последней проделки троюродной племянницы, что его едва уговорили не устраивать ей скандал.
— Да когда же этот лес-то закончится! — Катерина прилично устала. К тому же приходилось осматривать местность, мало ли Степан не дошел до дворца царицы Настасьи, а провалился куда-нибудь в овраг, к примеру. Наконец, тропки начали попадаться всё чаще, Катерина вышла на накатанную дорогу, и рассудив, что та точно идет к городу, пошла по ней. И точно, очень скоро, дорога вывела Катерину к холму на котором стояла крепость. Явно жители окрестных земель пытались скрыться в крепости от тумана, поэтому дорога была запружена застывшими людьми. Кто был верхом, кто на телегах, кто пешком. Катерине пришлось лезть в кустарник, чтобы их обойти, и тут она обнаружила, что идет по следу верно! Кусты были проломлены, и в одном месте на кусте особенно колючего шиповника, Катя увидела кусок ткани, явно напоминавший о парадном плаще из Степанового гардероба.
— Вот баран! Явно перед царевной форсил до ухода, а поменять одежду перед поездкой позабыл. Вот ему Жаруся устроит! Хоть бы найти скорее, дурня, да целого и невредимого!
Сама Катерина колючий куст аккуратно обошла, и довольно скоро дошла до самой крепости, с трудом протиснулась в ворота, в одном месте даже пришлось пролазить под телегой и ногами лошади в неё запряженной. Спросить где терем царицы было не у кого, пришлось влезть на чей-то забор, и глянув через него, Катерина сразу поняла, где этот самый терем. Сердце заколотилось отчаянно, Катя чуть не закричала от ужаса.
— Ой, про головы-то не для красного словца сказано было! — Катерина села на землю, глядя на бесконечное множество ног уснувших людей. Потом взяла себя в руки, и пошла в сторону терема, огороженного крепким и высоким частоколом, на котором висели головы казненных женихов нынешней царицы. Катерина старалась не поднимать глаза, смотреть под ноги, и с трудом протиснувшись мимо стражником с мечами, перед тем, как уснуть, отгонявшими людей от ворот терема. Терем был красивый, с витыми столбиками по углам, украшенный затейливой резьбой, расписанный сказочными растениями, и птицами, тем страшнее казалось то, что висело на частоколе. Катерина шагнула на широкое крытое крыльцо. И поднявшись по нему, вошла в сам терем. Там явно были отчаянные сборы. Служанки уснули на бегу, прижимая к себе кипы одежды, или волочащие сундуки. Катя протискивалась мимо них, пытаясь понять, куда мог деться Степан, мимо лестниц, стражников, бояр, слуг. Вот и палаты отделанные богаче всего. И там и обнаружилась царица Настасья. Она сидела на высоком золотом престоле, вцепившись в подлокотники. Катерина обошла покой. Никаких следов Степана. А потом вдруг увидела дверь в самом углу слева за престолом Настасьи, открыла её, там обнаружилась роскошная опочивальня, по стенам стояли богато отделанные сундуки, а в полу перед одним из сундуков зиял темный проем.
— Странно как! Почему это там яма такая? — Катерина аккуратно подошла поближе и заглянула вниз. Темнота, залитая зеленой мутью.
— Степан! — Катя позвала скорее от отчаяния. Она была почему-то уверена, что найдет его где-то тут. А его нигде нет!
— Катя!!! Катерина! Помоги! — из ямы раздался отчаянный крик Степана. — Только не уходи, помоги!
— Как ты туда попал, несчастный? — Катерина вынула из сумки мощный фонарь, взятый на всякий случай ещё из дома. Включила его и направила вниз. Степан сидел на дне глубоченной ямы, выложенной камнем, нога была вывернута так, что было понятно, что она сломана.
— Упал. Вдруг открылась яма и я упал. — Степан всхлипнул от боли.
— Потерпи! Я сейчас. — Катерина призадумалась, что можно сделать.
— Вытащить его я вряд ли смогу сама. Он тяжелый. Самостоятельно тоже не поднимется. Можно разбудить сказку. И что? Тут же понабежит куча народа, стражники, царица опять же, и пока разберутся что мы не воры, могут сгоряча и головы повесить на колышки. Они тут это любят, похоже. Не подходит. К тому же Гордея может и отпереться, что Степана сама послала за ожерельем, тогда, простите, выходит, что Степан его именно что воровать отправился! — рассуждала Катерина про себя.
