Катерина промаялась до ночи, Степан не вышел. Утром он продолжал валяться на кровати, как сломанная игрушка. Вся сказочная компания поехала с Елисеем, сопровождать его свататься к Василисе. Жаруся тоже не удержалась. Она обожала свадьбы, и раздумывала, чтобы такое подарить невесте, с учетом цвета её волос и глаз. Катерина отговорилась усталостью и осталась в тереме.
— Степ, можно к тебе? — она подождала, пока все уедут подальше и стукнула в дверь комнаты Степана. Тишина. — Степ, я все равно войду! Если не одет, укройся! — она повторила сказанную когда-то фразу и подождав минуту, решительно вошла.
Степан лежал на кровати совершенно одетый, плотно закрыв глаза. Он надеялся, то если притвориться, что спит, то его оставят в покое.
— Не хитри! Ничего ты не спишь! За окнами так орали, да и я с тобой разговариваю громко. Степан, поговори со мной! — Катерина начала злиться на Степаново молчание.
— Может, и правда, оставить его в покое? — засомневалась она было, но тут углядела на подушке мокрое пятно. — Вот тварь мерзкая, до слёз человека довела! — злобно подумала она про Гордею.
— Так, или ты заканчиваешь меня игнорировать, или я вылью на тебя ведро воды. Прямо вот сейчас принесу из колодца и вылью! Там знаешь, какая там вода холодная!
— Отстань. — Степан не повернулся и не открыл глаза. — Убирайся! Видеть вас никого не могу! Ненавижу вас всех!
— Так, пациент скорее жив, чем сдох. — порадовалась Катерина про себя, не обратив ни малейшего внимания на грубость.
— Вот ещё! Размечтался. Сейчас вот прямо возьму и уйду. — она демонстративно уселась на лавку, специально громко звякнув кладенцом.
Степану не хватало только этого! Он взвился как будто его пружиной подбросило и начал орать, что он устал он этого проклятого Лукоморья, от этих сказочных героев, от неё самой!
— Чего ты не поняла? Пошла вон! Не подходи ко мне, все вы одинаковые!
— Какие, какие? Одинаковые? Нет уж, и не надейся! Я тебя на верную смерть не посылала из каприза! Я тебя не оскорбляла и не обзывала! И не влюбляла в себя насильно!
— Ты? Да ты на себя-то посмотри! — рявкнул ей в лицо Степан. — И захотела бы не смогла! На тебя и глянуть-то не захочется второй раз! — и осекся.
Катька вдруг по-детски всхлипнула. Слезы, которые она долго удерживала, всё-таки трудно выдержать обидные и незаслуженные вещи, наконец-то прорвались, и катились совершенно неудержимо. Нос тут же покраснел, веки распухли. Никакого сравнения со Гордеей она бы, конечно, не выдержала в принципе. Она закрыла лицо руками и просто заплакала.
Степану стало совсем погано. — Блин, она ведь совсем не виновата! Куда меня понесло-то? Я бы без неё до сих пор сидел в той яме и умер бы там, чего доброго! — он виновато засуетился вокруг рыдающей Катерины.
Катя плакала от души. Раз уж и терять нечего, и лицо годится только для того, чтобы на нем сидеть, а к Степану она вообще зря пошла, сама виновата. Кругом всё плохо, так уж чего сдерживаться?
— Катька! Я тебя очень прошу! Не надо так! Ну, прости меня, я дурак! Кать, ну, что ты! — Степан беспомощно топтался возле. Наконец, Катерина начала успокаиваться, не отрывая руки от лица, услала его за мокрым полотенцем, а пока он ходил, соображая где эти самые полотенца вообще могут быть, чуть с головой не нырнула в ведро с ледяной водой. Потом умылась водой из дубового источника, рассудив, что хуже уже не будет, и немного привела себя в порядок.
— Кать, ты как? — Cтепан приволок абсолютно мокрую тряпку, величиной с простыню и старательно вручил её Катерине.
— Тебя только за смертью посылать. Чего это? — проворчала Катерина.
— Полотенце. Мокрое.
— Вот спасибо! Мне как раз можно целиком завернуться и ещё останется! Щедрая у тебя душа! — констатировала озадаченная Катерина.
Тут обоих разобрал смех. А уж когда, и наплакавшись и насмеявшись, они начали разговаривать, Степан и сам не заметил, что боль в сердце, тупая и сдавливающая всё сильнее, как стальная безжалостная пружина, куда-то уходит. К вечеру он осознал, что ему опять хочется жить, настроение стремительно улучшилось, и он, понукаемый Катериной, отправился вместе с Ивашкой, которого Гордея с позором выгнала, а Кот подобрал, встречать Елисея.
Катерина доплелась до своей комнаты и рухнула на лавку. Лежа на спине, она считала сколько досок на потолке. Почему-то слева направо было больше, чем справа налево. Катерина пересчитала раз пять, и осознала, что противостояние с Кащеем далось ей легче, чем вытягивание несчастного дурня из его страданий. — Мужчины, чтоб им! — вывела Катерина вечную формулу, и количество досок наконец-то сошлось.
Глава 20. Ивашка
Уже было совсем темно, когда торжествующий царевич с невестой въехали в городские ворота. К сказочнице где-то за час до этого прибыли два Елисеева побратима, Емелян и Гаврила. Они попросили Катерину отправиться к старому царю, отцу Елисея, и встретить царевича торжественно там.
Катя заставила себя выбрать наряд, убрала волосы, умылась, и проследовала за ними в очень приличном и достойном виде. Царь, седой и худощавый старик, сердечно и ласково встретил Катерину. Елисей вернул отца из полутемной комнатушки в царские палаты, ему снова оказывали все царские почести, вокруг опять вились приближенные. Катя была рада, что эта история сложилась так хорошо! Царь настоял, чтобы Катя с ним вышла на крыльцо встречать царевича с невестой.
— Без тебя ничего бы этого не было! — он грозно нахмурил брови, не принимая отказа, и Катя уступила, чтобы его не расстраивать.
Только глубокой ночью родители невесты и сама Василиса отправились после пира в предоставленные им палаты, а хмельной и веселый Елисей был уведен побратимами к себе, и Катерине удалось пробраться к Коту, Степану и Бранко.
— Хорошо выглядишь, достойно. — кивнул Баюн, оглядывая сиреневый неяркий сарафан. — Только Жаруся сейчас отчитает, что тускловато.
— Переживу, — Катерина улыбнулась.
Жаруся не только не отчитала Катю, но ещё и похвалила. — Правильно, негоже от невесты внимание отвлекать!
— Да как Катька могла бы от Василисы внимание отвлечь? — ухмыльнулся Степан, припоминая рыжеволосую и синеглазую яркую Василису и тут же ойкнул, получив увесистый подзатыльник от Кота.
— Дурень! Чтобы ты ещё что-то понимал! — добавил Кот.
Катя даже не расстроилась и не обиделась на Степку. — В самом-то деле, подумаешь?
Утром явился Елисей, и, выяснив, что они собираются обратно, поминутно хватаясь за голову, отчаянно болевшую после вчерашних хмельных медов, начал их умолять остаться на свадебный пир. И уговорил!
Катерина скучала по дому, да и по Дубу тоже, по холодным золотым дождям, стучащим в дубовые листья. Но, решила праздник никому не портить, и мнение свое не высказывать. В городе ей не нравилось. Слишком много любопытствующих. Хотя, нашлось и интересное занятие. Ивашка, который ходил за ней как собака, оказывается, был совершенно забит. Его радовала вкусная еда, постель не в виде пустого мешка под дверью, а нормальная. Одежда. Катерина взялась учить его читать, и радовалась, как он жадно схватывает любые сведения. Степана Ивашка начал раздражать и чем дальше, тем больше.
