Она быстренько пошла за зеркальцем, уточнить, что происходит, но почему-то не нашла ни одного ни второго, ни блюдечка с яблочком.
— Так, значит! Решили меня не впутывать. И держать как телка глупого! — Катерина хотела было обидеться, но вместо этого всё больше и больше начинала бояться. — И где же Жаруся?
Следующим утром она опять задала вопрос о Птице, и не получила ровным счетом никакого нормального ответа. Многоречивые объяснения Кота о том что Жаруся, особа легкомысленная и просто где-то порхает, всерьез можно было не воспринимать. К вечеру прискакал Сивка. Его перехватил у Дуба Волк и вместо того, чтобы войти вместе с ним в горницу, отвел подальше.
Катерина смотрела в темное окно и сердце сжималось от тревоги.
— Катя, ты мне можешь пообещать? — Баюн неслышно прокрался и стал у неё за спиной.
— Что? — Катерина не оборачивалась, а продолжала смотреть в окно.
— Ты не выйдешь из Дуба, пока кто-то из нас не вернется. Прошу!
— Нет, я не могу этого обещать. — Катя повернулась и серьезно посмотрела на Кота. Кошачьи глаза поблескивали в темноте.
— Ах, радость моя, радость… — вздохнул Кот. — У кота-то у кота, колыбелька золота… — кошачье мурлыкание подкосило Катерину, она проваливалась в сон, а во сне отчаянно сердилась на Баюна!
Баюн расстроено покачал головой, открыл окно и позвал Волка.
— Иди, уложи ее на кровать. Она отказалась, разумеется. И я её убаюкал. И давай уже собираться.
Волк, грустно смотрел на лежащую на полу Катерину, безмятежно спящую, только брови чуть хмурились. Обернувшись человеком, перенес её на кровать, заботливо укрыл, запер окно.
— Степан, слушай внимательно. Мы перешли на военное положение! Трясинник от ранних холодов уснул. Кащей, начал выбираться из болота, его попыталась остановить Жар-Птица. Она почти сумела, растопила лед в трясине. Но, опять похолодало, и Кащей выбрался. И улетел к себе. И Жарусю нашу прихватил. Мы у Яги, вроде, выяснили, как можно к нему пробраться, будем пытаться Птицу вызволить. Ей в царстве Кащея нельзя долго находиться. Погибнет. Катерина спит, следи за ней. Если проснется, не выпускай из Дуба! Если через пять дней мы не вернемся, буди её, плесни каплю живой воды в лицо и она сразу проснётся. Выходите под ветви Дуба, не дальше, так вас никто не найдет, и пусть она зовет врата и уходите!
Степан только глазами хлопал поначалу, потом подобрался, как перед боем.
— Ты понял?
— Да. А я не могу вам помочь?
— Можешь. Убереги её. — Волк повел глазами на Катю. — Это самое важное.
— Волк, пора нам. — Баюн подошёл к Катерине, нежно коснулся носом её щеки, помурлыкал ещё на ухо, и отошел. Сивка, заглянул в комнату, грустно глянул на спящую девочку, поклонился ей, Волк поцеловал Катерину в лоб, и решительно вышел, чуть не сбив Степана.
Степан смотрел им в след, выглядывая в темное окно, тыльной стороной ладони он сердито вытер слезы. Ну и ладно, никто же не видит. А он-то живой человек! Ни разу в Лукоморье ему не было так одиноко, как сейчас! Он глянул на Катьку, поежился, представив, что она почувствует, если ему придется её разбудить через пять дней, и сказать, что… Что все ушли и не вернулись. И, наверное, уже не вернутся.
Он вышел в горницу, погладил неподвижные стулья, провел рукой по скатерти, да и отправился в оружейную. Решительно вытер слезы, поднял меч и лоскут шелка, и взмахнул мечом…
Катерина проснулась от скрипа закрывавшейся за Степаном двери. Как вынырнула из омута. Баюн, на её счастье и не понял, насколько она сумела полюбить мир Лукоморья, впитать его, и насколько стала сама сильнее! Она слышала всё, что говорил Волк и даже поняла, что именно ей делать! Неслышно шагнула к сумке, одеть её и скрыть было делом одной секунды. Потом беззвучно прошла к сундуку.
— Дуб, ты слушаешь только хозяина, но он движется навстречу страшной опасности, ты знаешь, и мне кажется, что я могу помочь. Если он оставил моё зеркальце тут, помоги мне его найти.
Крышка сундука распахнулась, а под ней светилось то самое зеркальце, которое Катерине невольно подарила царевна Елена.
— Спасибо тебе! — Катерина низко поклонилась.
Зеркальце послушно показало Жарусю. Она зависла с расправленными крыльями, вот только где? Да, это же ледяной покой Кащея. И что? Зеркало! Огромное зеркало! А Жаруся в его ледяной глубине. А сам Кащей идет к зеркалу. Но, ничего не слышно!
Катерина чуть не заплакала! — Как же мне надо знать, что говорит этот мерзкий кусок льда!
И тут под её локоть ткнулся стул, а на нем стояло серебряное блюдечко с золотым яблочком. Дуб полностью доверял Кате.
— Ой, Дуб, милый мой, спасибо! — Катя лихорадочно дрожащими руками запустила яблочко. И услышала:
— Да, вот ведь незадача, моя дорогая! Тебе оттуда уже не выбраться. Достать тебя получится, только если зеркало разбить, а это сделать невозможно. То есть, возможно, но только если оно не сможет показать то, что ты хочешь увидеть. А оно очень исполнительное! Вот, смотри! Покажи мне Баюна!
На зеркале отразился Баюн летящий на Сивке, а рядом Волк, вытянувшийся в огромном прыжке.
— Вот как трогательно! Просто прекрасно! Они летят тебе на помощь! Это так предсказуемо, что даже скучно! А вот интересно, девчушку-затейницу вашу они куда спрятали? Но, что тоже не очень важно. Я всё узнаю! Покажи, где сказочница!
Катерина было испугалась, но зеркало отразило Дуб.
— А, тоже понятно. В Дубе прячется. И отлично. Когда я прилечу туда со свежезамороженными Волком, Котом и Сивкой, она выйдет оттуда как миленькая! Куда же ей деваться-то. А ты, ты сама прекрасно знаешь, что с тобой будет. Холод убивает твое сияние. Не сразу, пару дней ты ещё продержишься, как раз посмотришь, что будет с этими глупцами, а потом будешь становиться прозрачной, пока полностью не растаешь в моем зеркале.
Катерина, прикусив губу, смотрела как Жаруся силится взмахнуть крылом, но не может даже пошевелиться.
Она отскочила от стула и начала стремительно ходить по горнице. — Разбить зеркало невозможно, но можно попросить его показать то, что оно не может, а что оно не может показать? Что можно? Сокровищницу мужичка с ноготок? Покажет гору. То, что в Дубе? Покажет сам Дуб! Думай! Думай!
Катерина покосилась на блюдечко. Там было видно, как Кащей с довольным видом уселся на трон и смотрел в зеркале, как её любимые друзья летят в западню.
И тут ей пришла в голову такая простая мысль, что она даже рассмеялась! — Знаю! Знаю как! Это же проще простого! — закричала она от радости. Из оружейной вывалился Степан, он уставился на торжествующую Катерину, кружащуюся с серебряным блюдечком по горнице.
— Кккать, ты чего? Ты же спишь! — промямлил он, растеряно глядя на неё. Больше всего его поразило именно то, что она радуется! Но, может, она просто не знает, что происходит… Он попытался рассказать, но со всё возрастающим изумлением узнал, что всё она слышала, и всё знает.
