— Ой, ужас какой! — прошептала потрясенная Катерина. — И тут уловила шевеление над царевичем. В воздухе проявлялись очертания его снов. Сны летали лениво, медленно вращаясь над головой спящего. Один кружил особенно близко от лица. Катерина всмотрелась: вот падает драконья кожа, мерзкими складками остается на земле у ног, ещё шевелятся огромные крылья, и красивая темноволосая девушка торжествующе поворачивается к нему и вдруг с ужасом отшатывается. Вот та же девушка выходит из церкви уже женой брата. Вот старший брат велит ему убираться из царства, отец со вздохом отворачивается и уходит в терем, а люди на улицах отшатываются от него, будто даже прикосновение младшего царского сына стало гибельно.
— Бедняга! — Катерина и сама не заметила, как подошла поближе, разглядывая очередной сон.
Совсем молоденький царевич в ярком синем плаще бегом поднимается по лестнице в терем, Катя только его спину видит, и на середине лестницы случайно задевает сгорбленную старуху, пытается её удержать, но не успевает, и тут уж Катерина видит его лицо!
— Да он красивый был! — Катя покосилась на страшную пародию на того, кто бегом мчится вниз, пытаясь поймать упавшую, но старуха уже поднявшись, что-то злобно кричит ему, и царевич, так и не добежав до неё, хватается за голову, а потом с криком слетает по ступеням, катается по пыльной земле, и вот уже у ног старой ведьмы лежит омерзительный крылатый ящер.
— И будешь ты таким, пока девица не поцелует тебя, видя твое уродство, да чтобы ещё согласилась бы хоть какая-то стать твоей женой! — резкий смех старухи затих, когда сон растворился, давая место следующему.
И там всё тоже было невесело. Девушка, его бывшая невеста, кричащая ему в лицо, что он омерзительный урод! Толпа, требующая, чтобы он убирался, что он проклят, и они не хотят, чтобы он пожрал их детей! И, как будто, этого мало, летящие ему вслед камни. Бесконечные дороги, какая-то маленькая деревушка, куда он, шатаясь от слабости, зашел попросить хоть какой-то еды, закрывая лицо. Но, маленькая девочка, увидев край серой кожи, закричала, тыча пальчиком, и как его оттуда гнали, угрожая дубинами. Сны кружились, поджидая, когда же он встанет с камня и на него можно будет напасть, вытягивая последние его силы.
— Да ведь он случайно! Он же пытался старуху удержать, бежал ей помочь! — Катерине стало жгуче жалко этого совсем молодого царевича, который из баловня и любимца всего царства стал изгоем!
— Что, милая, ты видишь, как это случилось? — Жаруся не могла видеть чужие сны, но была очень любопытна.
Катерина рассказывала ей всё, что видела, и понимала, что её уже как-то меньше пугает эта страшная морда. Мерзко, конечно, но сам-то он не такой, это маска, которая упала бы с него, если бы его невеста согласилась его поцеловать. Да, понятно, почему отказалась! Но, как же жаль, что так получилось!
— Жаруся, а можно найти ту старуху, которая его заколдовала?
— Нет, это давно было уже. Она давно уже исчезла и больше не появлялась. Это какая-то троюродная прабабушка нашей Яги. Нет, ему теперь может помочь только сказочник. Ты!
Катя печально покачала головой. — Ничего я не придумала. Прости.
— А я и не хотела, чтобы ты придумала, я хотела, чтобы ты посмотрела, да почувствовала. И мне кажется, это у тебя получилось. Не расстраивайся. Давай сейчас вернемся в Дуб, а завтра-послезавтра вернемся с Котом, может он что-то подскажет.
Катя кивнула, Жаруся подхватила её, и вынесла из зала. Катерина, улетая оглянулась и увидела, как гаснет свет от крыльев Жар-Птицы, и царевич снова оказывается в полной темноте.
— А как его зовут? — Катерина не услышала его имени в снах.
— Царевич Бажен! — ответила Птица. — Он молоденький совсем был, когда это случилось, чуть больше шестнадцати. Его все любили, а потом такое! И надо же, он последний кто может спасти это самое царство, откуда его так прогнали. Он последний наследник.
Катя летела молча, Жаруся тоже помалкивала, против обыкновения не болтая, а просто стремясь быстрее долететь.
Когда они долетели, уже опустились холодные синие сумерки. Дуб гостеприимно раскрыл дверь, теплая светлая горница, стол накрыт скатертью, запахи вкусные, в печи огонь потрескивает. Тут так уютно, что Катерине на глаза сразу навернулись слезы, когда она вспомнила о ледяной темной пещере в стеклянной горе. Она сделала вид, что слезы с холода, погладила Баюна, махнула рукой Степану. Поздоровалась с Волком.
— Ну как? Слетали? — Баюн чего только не делал, пытаясь снять Жарусины перышки с источников информации, и уже извелся от любопытства.
— Слетали прекрасно. — Жаруся усмехнулась, махнула крылом, перышки мгновенно открыли зеркальца и блюдечко. — Не майся, просто слетали, и посмотрели.
Катерина кивала головой подтверждая. Говорить не хотелось. Она весь вечер просидела непривычно молчаливая.
— Всё хорошо? — Волк после ужина решил всё-таки уточнить, что с ней такое.
— Очень. Очень хорошо. Я даже не представляла, насколько вот это всё хорошо! — Катерина обвела рукой горницу.
Катя всю ночь вспоминала подсмотренные сны, страшную морду и улыбающееся лицо молодого царевича. — Бажен. Эх ты, как же ты так попался… Как тебе помочь? — она вертелась на перине, пока не поняла, что не уснет. Закуталась в одеяло и перебралась на подоконник. И именно там вспомнила кое-что очень важное. Оставалось только выяснить, хватит ли у неё смелости, попробовать сделать то, что может помочь заколдованному царевичу.
Весь следующий день Баюн шумно собирался в дорогу.
— Слушай, ты на сколько туда собираешься? — Волк лениво наблюдал за метаниями Кота по Дубу.
— Я? Понятия не имею! Это от Катерины зависеть вообще-то будет. Может, она через час скажет, что ничего не сможет, и мы вернемся вечером уже. А может, будет неделю думать! — Кот с сомнением посмотрел на две бархатные подушки, поднял одну, опустил, потом поднял другую, сравнил, и решительно запихал в свой волшебный дорожный сундучок, тот самый, который они брали в Катин мир, обе!
— Смотреть на это не могу! — фыркнул Волк, и задумался, Катерина его почему-то беспокоила. Выглядела она как-то… Не беззаботно что ли. Он посмотрел в окно. На дубовом корне сидела его названная сестра. И смотрела в небо. Ничего вроде особенного, а вид такой… Будто принимает какое-то сложное решение. — Кот, заканчивай ты рухлядь собирать, а лучше скажи мне, чего это с Катей?
Кот волок очередное одеяло, и вместе с одеялом подошел к окну и выглянул. — Эх ты, бурая твоя голова! Думает она. Это так бывает, когда идет мыслительный процесс. Иногда даже у некоторых волков! — через секунду Кот живенько метнул на голову Волка одеяло и выскочил в окно, которое перед ним послушно распахнулось.
— Ты чего это так вывалился? — удивилась Катерина, а увидев в окне Бурого, сдирающего с себя одеяло, рассеянно заметила, — А, собираетесь?
Тут уже встревожился и Кот. — Катенька, а ты не простыла? Нет? А что с тобой? Или из-за Бажена испугалась? Да, он страшно выглядит, конечно, и если там и дальше полежит, тоже ничего такого не будет. Он там никому не мешает, вообще-то. Лежит себе тихо. Если не хочешь, давай туда не поедем. Вернемся уже домой, а?
