Степан остолбенел и от восторга даже забыл, как его только что едва по полу не возили! Чего там только не было! Мечи всевозможной формы и длины, щиты, кинжалы, кольчужные рубахи и латы, луки и колчаны со стрелами, копья разной длины, боевые топоры, сулицы, и ещё что-то, названия которому он даже и не знал. Он дрожащей рукой потянулся к длинному мечу.
– Неразумно. – прокомментировал Волк. – Он для тебя тяжелый. Возьми вот этот. – Бурый вручил Степану короткий прямой меч, себе взял такой же.
– Нападай!
Степан почувствовал в ладони рукоять, и обрел уверенность, практически уничтоженную безжалостным Волком в соседней комнате. Вот сейчас он им всем покажет, чего стоит! Не зря же он занимался с катаной у лучшего мастера в Лондоне целых два года! Он замахнулся, меч вылетел у него из руки, как перышко и зазвенел, ударившись об пол! Он даже не увидел, как это было сделано! Степану стало обидно до злых слез, но он сцепил зубы, поднял меч и повторил попытку. Тот же результат. Ещё раз, и ещё, и ещё! Пока он, наконец, отбросив в сторону уязвленную гордость, злость и все остальное того же розлива, не попросил объяснить, что он делает не так, и как надо правильно. После этого атмосфера неуловимо изменилась. И Волк начал объяснять и показывать.
Катерина смотрела на эти Степановы мучения, смотрела, и потихоньку смылась. Во-первых, когда Степка сможет оглядеться, ему будет страшно обидно, что его поражения, многократные и бесславные, кто-то видел. А во-вторых, она хотела кое-что выяснить у Баюна, пока Волк занят.
– Котик, скажи мне, насколько все серьезно в Трясинном крае?
– Плохо там. Я бы никогда тебя туда не подпустил, но выхода нет. Правда. – Баюн был печален.
– Ладно, а как там пробираться? Трясина же…
– Как же, как же, есть транспорт. Ты к жабам как относишься? – осторожно уточнил Баюн.
– Они мне нравятся. – улыбнулась Катерина. – У нас жаба даже как-то зимовала дома. Когда папа её в гараже нашел, уже зима была, всё замерзло, а эта бедняжка в подвал попала и выбраться не смогла. Так что устроили её в террариуме. Пришлось, правда, насекомых покупать в зоомагазине, но до весны она очень славно у нас жила. Да и сейчас живет, на даче, под крыльцом. Вечерами выходит поохотится, нас вообще не боится. Ручная такая жаба.
Баюн в который раз сам себя похвалил. Как же он нашел именно того, человека, кто ему так подходит! Молодец-то он какой!
– Катя, это просто замечательно! Транспорт у нас жабный. То есть жабий, то есть жабийный, тьфу. Короче, ехать надо на жабе.
– Котик, погоди, было же что-то такое! А, да, лягушка давай надуваться и стала большой, а на нее Иван сел и лягушка что-то там перепрыгнула! Так?
– Точно, умница! Сама понимаешь, для человека, который жаб не любит, ну, или лягушек, несущественно, видеть такую жабку, величиной со стог сена, да ещё на ней верхом сидеть… Это если только под наркозом, как у вас говорят.
– А сама-то эта жаба где? – Катерина могла от Кота ждать чего угодно, даже не удивилась, если бы он достал эту самую жабу из сундука.
– А как раз у Горыныча. Он одно время пребывал в убеждении, что она вполне может в Василису Прекрасную превратиться. И на всякий случай ее свистнул, вместе с сотней других. Ой, была история… Ладно, это я потом расскажу. Но, в итоге, все остальные разбежались, а моя личная транспортная жаба у этого ящера так и осталась. Сколько раз просил вернуть! А теперь она у него в пещере спит!
В этот момент в окно влетела Жаруся и радостно поприветствовала Катерину, правда в своем стиле:
– Ой, моя дорогая, да что же ты опять так тускло одета! А ну, сарафан на три тона ярче! – приказала она брошке. Та послушно исправила цвет. – Кокошник выше и жемчуг пустить! Вышивку по вороту и рукавам! Вот! Вот теперь, тебя и правда очень приятно видеть!
И именно в это момент и появился совершенно вымотанный и практически полностью морально уничтоженный Степан. И застыл на пороге горницы, широко раскрыв рот и силясь что-то выговорить.
– А?? Э! – он показывал руками в сторону Жаруси, а та, совершенно сознательно сияла, переливалась и явно наслаждалась реакцией растерянного мальчишки.
– Степ, это Жар-Птица! Жаруся, это Степан. Он пришел из моего мира, чтобы нам помочь. – сжалилась над Степаном Катерина.
– Очччень приятно! – с усилием проговорил Степа. Он глаз отвести не мог от сияющего великолепия. Жаруся просто наслаждалась.
На пороге горницы появился Волк, и осмотрев всю компанию заявил:
– То-то я жду-жду, а кто-то, который собирался только водички попить, тут, оказывается, на Жар-Птицу любуется.
– Ай, зачем ты мучаешь мальчика? – Жаруся любила внимание, и восхищение. Степан внимал и восхищался и перья не пытался выдернуть.
– Я не мучаю, я учу. Степан, попил?
– А? Неа. – Степан покивал головой, потом покрутил головой, собственно, единственное, что у него пока не очень болело, это была почему-то шея. И он её и задействовал.
– Пей, пока я не передумал тебя учить, и быстро назад! Жаруся, не отвлекай мальчишку.
Степан подхватил чашу, поданную ему Баюном, попил воды, не сводя глаз с Жаруси, потом перевел взгляд на Катерину и опять помотал головой.
– Степ, не пугайся, это у меня так костюм меняется, когда Жаруся приказывает. – поспешила объяснить Катерина.
– Да, надо мальчику тоже что-то такое придумать. Брошка не пойдет, конечно, мы же не французы в эпоху Возрождения, чтоб мальчику броши носить, а фибулу не везде можно прикалывать, ну так пряжка какая-нибудь сгодится. – Жаруся склонила голову, разглядывая новый объект приложения своих талантов.
– Потом, потом, сначала нужно хоть первый урок закончить. – Волк попросту взял Степана за шиворот и утянул в оружейную, откуда опять донесся грохот падающего Степана и звон меча, который раз за разом вылетал у него из рук.
– Жалко мальчика… А Волк на нем ещё и душу отводит. Злится. – вздохнул Баюн.
– А что злится? – Жаруся выхватила крошечное перышко, сделала бронзовым и раздумывала, как бы его поудачнее преобразовать в пряжку.
– А выяснил, что Катерине надо в Трясинный край. Болотника будить. Вот и бесится.
– Да уж. Это неприятный визит. Хотя… Если с умом подлететь, может и обойдется. – рассеянно ответила Жаруся, прислушалась к очередному грохоту и озабоченно попросила Сивку позвать Степана.
– Волк, давай постепенно его учить. Сразу только угробить можно. – уговаривал Сивка Волка, просунув голову в оружейную.
– Ладно, получите своего мальчика. Он и правда сегодня уже ни на что не годится. – Волк вышел уже в привычном виде. А Степан получил ещё порцию ярких впечатлений от мгновенного превращения человека в огромного волка. Но передохнуть ему не дали. Кот сразу уволок и затолкнул его баню, а потом тут же предоставил Жарусе на примерку.
