– Девочка, подожди, милая! – приятный, явно запыхавшийся голос пожилого человека. – Помоги мне, пожалуйста!
Катерина автоматически приостановилась, но тут же пошла вперед. Никто за ней в лес не заходил, никого из людей тут нет. А не люди как-нибудь без нее обойдутся. Голос за спиной звучал все тише и жалостливее. И вдруг справа от тропы заплакал ребенок, совсем близко, тут за деревом. Да так пронзительно и отчаянно! Катерина сама себя с силой ущипнула.
– Тебя Жаруся предупреждала. Детей тут нет. Нечисть одна. Вперед! – только успела это додумать, как за спиной раздался дикий, заставляющий замереть сердце многоголосый волчий вой. Вот он ближе, ближе. Катерина закусила губу, стараясь идти ровно и не оборачиваться. Очень помогал капюшон. Он из плотной ткани, для того, чтобы обернуться, надо не только голову повернуть, а все тело. Это более сложный процесс, нежели привычный для всех поворот головы. Катерина на это рассчитывала, и тихонько радовалась, что подумала о капюшоне. Вой оборвался совсем вплотную, как будто вся стая должна была на нее накинуться. Очень хотелось обернуться, кинуться бежать, или залезть на дерево. Катерина упрямо стиснула зубы и шла вперед. Вдруг заскрипело дерево, мимо которого она шла, и начало валиться прямо на Катю, она быстрее рванула по тропе, понимая, что от веток ей не успеть уйти. И чуть не посмотрела вверх и назад, удержал все тот же плотный капюшон.
– Вперед! Иди дура вперед, раз уж зашла, не останавливайся. – Катерина себя ругала все время, не давая вырваться на свободу глубинным страхам, инстинктам, которые заставляют человека действовать не думая, автоматически. Вдруг за спиной вспыхнул огонь, и Катерину накрыла огромная тень какого-то чудовищного существа. Она ясно её видела на тропе и на деревьях перед собой, существо топало так, что с елей полетели шишки и сучья. И вот уже это у Кати за спиной. Она поняла, что сама не справится. И вдруг вспомнились, да так ярко, отчетливо, слова её старенькой прабабушки.
– Катенька, Живые мощи читай, если очень страшно. Когда на войну твой прадед уходил, его мама ему в гимнастерку листок зашила. С Живыми мощами. Так многие делали. А в моей семье восемь человек мужчин воевали, все с такими листкам, и все вернулись. Да, кто-то ранен был, кто-то контужен, но все на своих ногах и с руками вернулись. А это тогда редкостью было необычайной. Вот и прадед твой вернулся целый и невредимый.
– А Живые мощи, это что?
– А вот слушай: Живый в помощи Вышняго…
Слова молитвы вспомнились так ярко, как будто Катерина читала их каждый день. Никуда не делись тени, и звуки, которые грозили свести её с ума от страха, заставить бежать сломя голову, обернуться и сдаться ужасу. Это их лес, их обиталище, они хорошо обжились и всегда сыты на страхах людей, но Катерину это уже совсем не так пугало.
– Не прийдет к тебе зло, и рана не приближется телеси твоему.
Не убоишься от страха ночного, от стрелы, летящие во дни, от вещи в тьме приходящя…
Слова древней молитвы закрыли Катерину от страха, как щитом, и она шла вперед, не оборачиваясь и не смотря по сторонам. Путь был долгий, лес все не кончался, становился все темнее и темнее, хотя, казалось бы уже куда ещё-то. И так темень непроглядная. Только свет от перышка на дороге и всполохи за спиной, появляющиеся время от времени. Катерина устала, ей казалось, что она скоро просто перестанет переставлять ноги и упадет.
– Надо идти вперед. Надо успеть! Скорее давай. Что ты как черепаха. – говорила она про себя.
Вдруг за спиной послышался плеск и рокот потока. Как будто где-то прорвало плотину, и вырвалась гигантская волна, грозящая утопить все живое. Катя только головой покачала.
– И не лень же так изощряться. – подумала она устало. И увидела в просвете между высоченными деревьями бледно серую тень рассвета.
– Что, скоро утро? Как же так! Я же ещё не дошла. Вперед, скорее же! – ноги гудели и заплетались, а Катерину не оставлял страх, что она не успеет, и Волк погибнет. Это заставило её идти быстрее, и наверное, открылось второе дыхание, а может, уже и третье.
Поляна возникла совершенно внезапно. Просто расступились ветви, и прямо перед Катериной тропа оборвалась у ручья. А за ним яблонька, да такая красивая, вся в цвету.
– Яблоня до сих пор цветет… Вот удивительно. – подумала Катерина, которая уже так устала и намучалась, что думала урывками, просто констатируя то, что видела.
– Ой. Да я же дошла. Теперь на тот берег. А как?
Тропа обрывалась прямо перед ручьем. Ручей широковатый, не перепрыгнуть. Вода ядовитая, сразу припомнилось Катерине. Поискать более узкое место? Надо сходить с тропы. А лес-то никуда не делся, вон нависают черные голые сучья и сжимаются как чудовищные лапы. Что делать-то? А в довершении всего, время… Его остается все меньше и меньше. Катерина растерялась. Её предупреждали о том, что будет страшно, но вот о том, что надо перейти ядовитый ручей, не говорили. Но, идти-то надо! И она решительно шагнула в воду. За спиной раздался оглушительный вой, и все стихло, а Катя обнаружила, что она стоит на плоском камне и вот ещё такой и ещё, и по ним вполне можно перейти ручей и даже ног не замочить. Она быстро перешла на другой берег, и, подняв голову, увидела далеко за лесом розовеющее небо.
– Ой, скорее. – Катерина огляделась и увидела у корней дерева два родника, около одного ярко зеленела трава и росли такие красивые цветы, что можно было просто стоять и любоваться. Около другого, черные камни и выжженная земля.
– Понятно, вот живая, а вот мертвая вода.
Катерина шагнула к яблоньке и вдруг заметила, что она в цвету не вся, а половина ствола черная и обожженная. И ветви голые, скрюченные, листвы на них и в помине нет, не то, что цветов.
– Такое ощущение, что в родник с мертвой водой что-то упало, и вода брызнула на ствол яблоньки. Бедняжка, а с берега и не видно, что она искалечена.
Сама не понимая, почему медлит, Катя подошла к стволу и погладила его, и отпрыгнула, когда услышала:
– Спасибо тебе девица за то, что пожалела. А теперь помоги мне, прошу тебя! – голос нежный, тихий, идет от деревца.
– Здравствуй яблонька, чем же мне тебе помочь? – Катя помнила, как деревья в старом саду с ней общались, но говорить так они, конечно не могли.
– Полей меня живой водой, вылечи мои ветви.
Катерина шагнула к источнику, вокруг которого росли цветы.
– Нет, девонька, эта мертвая вода. Сама присмотрись.
Катерина нагнулась над цветами и поняла, что они, хоть и красивые, но не живые. – Правильно, сейчас же ещё не рассвело окончательно, а ночью цветы так не раскрываются. – сообразила она.
– А теперь присмотрись к другому роднику. – послышался тот же голос от яблоньки.
Катерина увидела, что сквозь черные камни, там, где водяная пыль и мелкие брызги попадают на землю, пробиваются крохотные росточки. Уже не раздумывая, она зачерпнула воду из этого родника и полила яблоньку. Деревце как будто вздохнуло с облегчением, расправились скрюченные ветви, начали появляться почки, потом как по волшебству, раскрылись молодая листва, и появились нежные цветы.
