– Вряд ли вы ошиблись. Ваши слова для меня действительно ничего не значат. И благодарю за приглашение, но я уже достаточно нагулялась по Озерному краю. – Катерина смертельно уставшая, голодная, прилично оцарапанная ветками и с ушибленным об какие-то очередные камни боком, замерзшая и мокрая, выглядела тем не менее настолько решительно, что озерный царь рассмеялся.
– Ладно, ладно, отложим этот разговор. Но, только отложим. Ты подрастешь, и возможно, тогда… – водяной усмехнулся, и отступил, перетек, и сразу оказавшись на несколько шагов дальше, уже на озерной воде. И очень вовремя, потому что вода, не успевшая убраться за свои царем обратилась в пар, от крыльев разъяренной Жар-птицы. Волка, рвавшегося кинуться за водяным в озеро, удержал Баюн.
Катерина равнодушно отвернулась от водяного, подошла к Волку и попросила:
– Волчок, поехали отсюда, пожалуйста. – а потом обернулась к князю и добавила, – Там, в Залесной заводи туман ушел уже, и если ты хочешь поскорее найти своего брата, поспеши, не ясно, насколько хватит терпения у тех, кто там застрял.
Князь что-то говорил, кланялся, но было очевидно, что он уже почти на пути к Залесной заводи. В конце концов он ещё пытался уговорить Баюна заехать к нему в его терем. Однако, решили по гостям не ездить, и не спешить, а дать Катерине передохнуть, так как она попросту валилась с ног. Убрались подальше от озер, речек, речушек, и ручейков, нашли хорошую поляну, Баюн самолично расстелил свою перину, и загнал на неё Катю. Она сразу уснула, сидя, только уселась, слабо улыбнулась Коту и оказалось, что уже спит.
– Жаль, что я его не убил. – задумчиво произнес Волк, разглядывая дерево под которым спала Катя. – Я так мечтаю об этом! Как он смел! Мерзкая холодная сомья рожа! – на Катерину он старательно не смотрел, не было никаких сил на это смотреть. Катя сама себя не разглядывала, зеркало и не вынимала, в воде тоже отражения не смотрела, поэтому ей и невдомек было, насколько она осунулась и побледнела за эти восемь дней блуждания в мерзком туманном месиве.
– Ладно тебе, с ним справиться, сам знаешь, очень непросто! Прямо скажем очень-очень. – фыркнул Сивка.
Жаруся осмотрела всю компанию и грозным шепотом зачем-то отправила Волка разведать, в каком состоянии местные дороги.
Все остальные, грезившие под дудочку водяницы, чувствовали себя весьма неуютно. Косились на Катерину и Жарусю виновато. Но, если Катерина, добрая душа, спала, и вроде не помышляла их укорять, то было понятно, что Жаруся только и ждет, как бы до них добраться. И точно! Стоило Катерине уснуть, а Волку улететь, как Жаруся перелетела поближе, и гневно глядя на Кота начала:
– Надеюсь, вы понимаете, что опозорились по полной схеме, как говорят в Катином мире! И нечего глаза отводить! Я могу только Волка извинить, но, у него случай особый! А ты-то! Кошка тебе нужна была, рыженькая! Фу, мартовская скотина! Я от тебя не ожидала! Ты же сам можешь заговорить кого угодно, включая водяного весь их рыбий сброд! – Баюн покаянно завздыхал. – А ты? – она гневно развернулась к Сивке. – А ты как мог? Ты же можешь это побороть. – она, склонив голову на бок терпеливо выслушала невнятные бормотания Сивки о том, что так всё неожиданно случилось, что он просто не был готов к сопротивлению. Степан, опустив голову, печально размышлял, что сейчас Жаруся задаст и ему, и точно! – А ты-то чего? От горшка два вершка, а туда же! Губы развесил, глазки в кучку сложил и готов! Тьфу! Учись сопротивляться и такой западне! Это бывает ничуть не менее опасно, чем стрела или меч!
Жаруся покосилась на Катю, та спала и выглядела настолько измученной, что Птица от досады клюнула Баюна в макушку и потребовала срочно достать живой воды и выдать ребенку, как только она проснется! А сама полетела за Волком. Тот обнаружился над ближайшей дорогой.
– Как я смогу смотреть ей в глаза? – Волк разглядывал дорогу и вообще, очевидно пребывал в печали.
– А что такое? – картинно удивилась Жаруся. – Ты, между прочим, сам всё и сказал, тогда, когда водяница вас заморочила. Ты сам позвал Вьюгу, так что Катя уже давно знает, что ты повелся не на какую-то легкомысленную приманку, а на образ любимой и погибшей жены.
– Чего? – Волк резко обернулся к Жарусе, чуть не свалился на землю. С трудом набрал высоту, и спросил: – Ты не могла бы мне повторить, то, что ты сейчас сказала?
Жаруся вздохнула и терпеливо объяснила, что про Вьюгу Катя слышала, всё знает, и ничуть Волка не укоряет. И вообще, можно эту тему закрыть и больше не открывать. Волк вздохнул так, что Жарусю чуть не снесло с верхушки высоченной сосны.
– Ты насмотрелся уже на свои дороги? – нетерпеливо уточнила Жаруся, покрепче зацепившись за качающуюся верхушку дерева. – Или тебе ещё нужно на них полюбоваться? Если насмотрелся, то полетели обратно, чего-то нынче я совсем не надеюсь на Кота! – Волк открыл было рот, сказать, что это она сама отправила его с таким дурацким заданием, но плотно его закрыл и полетел за Жарусей, уже гораздо более счастливым, чем был до её прилета.
Глава 21. Мужичок с ноготок, борода с локоток
Катерина проснулась к вечеру. Проснулась и не поняла, где она. Испуганно привстала, соображая, куда ей нужно было идти, и почему она не в тростниках спит, и выглядит как человек? И сразу же увидела перед собой умильнейшую морду Баюна, который протянул ей кружку и велел срочно выпить! Живая вода свое дело сделала. И уже через минуту Катя чувствовала себя совершенно нормально, да и выглядеть стала гораздо лучше!
– А где это мы? – спросила она у Кота, – И почему вы меня не разбудили?
– Мы отдыхаем! – провозгласил Баюн и опасливо покосился на Жарусю. Вроде та не ругается! – Мы отдыхаем, а потом поедем домой! И будем отдыхать там! И праздновать! И кушать! – последнюю фразу он произнес настолько умильно, что Катя не выдержала, обняла его и шепнула в острое ухо, что она страшно соскучилась, по тому как он уютно ест! Баюн тут же загордился, залоснился, и вытащив скатерть, начал наглядно демонстрировать Катерине, как именно он это делает. И додемонтрировался до того, что есть захотели уже все, и решили, что с отлетом лучше подождать до утра, тем более, что Сивка не был уверен, что Котика сможет довезти.
– Ты, милый друг, столько сожрал, что не понятно, куда столько влезло! И я тебя не повезу, боюсь надорваться!
– Я не ел целых восемь дней! Отравился туманом, измучился, ай! – Волк зубами прихватил его хвост и чуть дернул, отчего Баюн слетел с подушки и гневно фырча, пошел в наступление, Волк легко взлетел, и дурачась опрокинул Баюна на перину. После веселой возни, когда Кот делал вид, что собирается сожрать Бурого, а тот изображал, что испугался, всё уснули, кроме Сивки, который был в дозоре. Катя, выспавшаяся за целый день, и получившая живую воду, чувствовала себя прекрасно, спать не хотелось абсолютно, но и расстраивать друзей своими рассказами на ночь глядя, да ещё перед длинным полетом, ей не хотелось, поэтому она закрыла глаза и старательно делала вид, что спит. А перед глазами стояло равнодушное лицо водяного царя.
