– Да, ладно тебе! Ты лучше вспомни о Матвее. – Кот мягко усмехнулся, издав уютный горловой звук. – У него вотчина теперь напоминает поле, чистое такое, ровное. Слуг Волк просто по туману разогнал, а вот строениям совсем не повезло.
– А сам Матвей? – осторожно уточнила Катя, когда они летели назад к Дубу.
– Видишь ли. – вещал Кот, удобно устроившись у неё за спиной, так как Сивка попросился поискать Воронко и стремительно улетел. – Когда мы прилетели ночью в вотчину Матвея, там уже был полный разгром. Решили мы, что Матвей повел свою игру и его Авдей догнал, но быстро поняли, что Авдейке такое не по плечу. Начали тебя искать. Народ по щелям прячется, как тараканы. Матвея нашли в подвале, и не в себе. Бормотал чего-то, бормотал. Насилу разобрали, что кто-то тебя отнял. Волк отловил рыжего паразита, который тебя увез, немного его потряс, тот всё и выложил. Матвей и те, кто участвовал в визите к нам, сейчас нас дожидаются. Потом с ними разберемся. Строения Волк и Сивка просто разметали. То, что осталось, Жаруся спалила дотла. Короче, поле чистое и есть.
– Я только не понял, чего там кузнец мямлил? – спросил Волк.
– Какой кузнец? – Катя ничего не поняла, кузнеца она и в глаза не видела.
– Да такой дюжий дядечка все каялся, что виноват, а в чем, я так и не разобрал.
– А, это он, наверное, кольцо по ноге мне перековывал.
– Чего он перековывал? – уточнила Жаруся.
– Да цепь мне одели. На ногу. Там у них в подвале валялась, но, кольцо было широкое. Вот кузнеца и заставили.
– Я не видел там цепи. – удивился Баюн.
– А меня мужичок вместе с ней забрал. У него тоже мания все приковывать. Коня вообще обмотал цепями.
– Так, а как же ты от неё освободилась? Разрыв-травой?
– Не взяло. Там замка не было, цепь заклепали. Я подумала, что у лебедя-то нога потоньше, и даже лапка складывается так узенько. Недавно только на Гуслика смотрела, обратила внимание. Стала лебедкой, сняла кольцо. – Катя почувствовала, как напрягся Волк. И обратилась к нему. – Да ладно тебе, сдается мне, меня ещё долго никто не захочет похитить. Очень уж дорого мой визит, в результате, обходится. – А как там Степан?
– Знаешь, молодец мальчик. Представь, мы Волка мертвой и живой водой облили. А Степан велел на него время не тратить. Не позволил себя полечить, хоть его прилично побили. Ждет нас. – ответил Баюн.
Глава 22. Царевич Елисей
Катерина было очень рада увидеть Дуб. Спустившись, они сразу заметили Степана, который сидел, прислонившись спиной к непомерной толщины стволу, а рядом по золотой цепи прыгал Дубок.
– Степочка, ты как? – Катерина увидела и синяки на лице, и неловко вывернутую руку, и запекшуюся кровь на губе.
– Привезли! – только и сказал мальчишка. Степан, наверное, первый раз в жизни почувствовал, что все сделал правильно. Когда на него напали, он не побоялся вступить в драку, и потом, видя, как Катерина медленно идет к боярину, стараясь не подставить Волка под стрелы, тоже не подумал, что надо спасаться самому. И пусть болели вывихнутая рука и разбитая губа, ребра ныли при каждом вздохе, и сложно было сесть так, чтобы ничего не побеспокоило, похвала Волка того стоила. Конечно, капля живой воды, данная Котом, сразу и полностью привела его в порядок, даже следа не осталось ни от ссадины, ни от вывиха, рука сама скользнула в сустав. Он выпрямился и вздохнул с удовольствием. А потом начал приставать к Катерине с расспросами.
– Отстань ты от неё. Ей побольше досталось… – велела Жаруся. – Только что не ударили, но, даже приковать ухитрились. Правда, Катерина ухитрилась сотворить то, что богатырям не под силу оказалось!
Это была неразумная тактика, потому что у Степана даже глаза загорелись от любопытства, как будто там лампочки включили. Но, вспомнив, что он-то теперь не просто Степан, а очень даже правильно себя ведущий человек, заставил себя отойти от Кати и пошел приставать к Коту.
Катерина пришла в комнату и чуть не взвизгнула, когда начала снимать обувь. Пальцы ноги, на которые упало кольцо цепи, распухли, и был даже не синие, а черные. – Лапти, наверное, придется одевать. – Рассуждала Катя, гладя на свою ногу. – И хорошо бы никто не заметил, не тратить же живую воду на такую ерунду! Она переоделась, все-таки нашла в сумке широкие замшевые мокасины, и чуть прихрамывая, вышла в горницу. К счастью, у двери горницы караулил её любимый стул, на который Катя тут же и села, и уже на нем доехала до стола. Кот, отвернув край самобранки, заинтересованно вчитывался во что-то. Потом поднял голову.
– Катюша, а ты не против через некоторое время съездить и освободить кое-кого? Раз уж ты бороду отстригла, и ею владеешь, то можешь разомкнуть то, что было замкнуто мужичком с ноготок.
– Конечно, а кого надо освободить?
Кот сделал загадочное выражение морды и покачал головой. – Сама увидишь!
– И кстати, что у тебя с ногой? – мрачно спросил Волк, который лежал у печи и на Катерину точно не смотрел.
– Ничего, а с чего ты взял?
– Шаги неровные, прихрамываешь, мне слышно. – Волк вздохнул и вышел из Дуба.
– Чуть пальцы ушибла. – легкомысленно махнула рукой Катерина, после его ухода, но, если она думала, что так просто отделается, то не тут-то было! Кот заставил показать, схватился лапами за голову.
– Да у тебя два пальца сломаны! – чуть не плакал Баюн. – И чего ты молчала? Сейчас водой живой капнем.
– Ну, не смеши, на такую глупость её тратить! – возмутилась Катя.
– Катюша, ты же теперь можешь её набрать в любое время и в любом количестве. И никто тебе даже на глаза не попадется в том лесу, хоть где хочешь ходи. Чего ты на себе экономить вздумала?
Пальца болеть перестали мгновенно, синяки исчезли, как их и не было, а Катерина твердо решила сходить к родникам под яблонькой в ближайшее время.
Несколько дней безмятежно отдыхали, правда, мрачный Волк заявил, что Матвея и его слуг он пока в яму с туманом закинул, нет у него пока настроения с ними разбираться. Но, потом он как-то повеселел, усилил занятия со Степаном, заявив, что раз толк есть, надо больше стараться. Катя не могла не удивляться тому, как мальчишка изменился. Трусоватый и эгоистичный соседский зазнайка теперь не боялся сражаться, не боялся признаться что чего-то не знает, не заговаривал больше об играх, да, похоже, и не вспоминал о них, теперь общаться с ним стало гораздо легче и приятнее. Кот Степана тоже хвалил. Правда, своеобразно.
– Какой я молодец, – хитро косился Баюн на Катю. – Нет, ну, скажи, я молодец? Мальчика разглядел! Вполне ничего себе мальчик, получается.
– Ничего. – сдержанно согласилась Катя, – Жалко только, что уедет в какую-нибудь школу и опять одичает.
– А, может и не уедет ещё, там увидим! – Кот потянулся весь, начиная от кончиков коготков передних лап, и заканчивая длиннющим хвостом. – А может, и уедет, так что нам мешает самим приехать, если что? Куда там его папаша ушлет? Англия, это нынче вряд ли, Швейцария, Германия, это нам вообще плевое дело, меньше часа полета, а если торопясь, так итого меньше. Да, плёвое дело! Я вот вообще-то хотел с тобой поговорить о старшем брате царя Авдея. Сам Авдей меня давно раздражает. Но, что тут можно было сделать? Прибить его, так я же не злодей, все-таки… А тут, благодаря тебе, возникли новые возможности, знаешь ли.
