Перебрали уже кучу мест, где мог бы быть Горыныч. Наметили, куда лететь в первую очередь, как только совсем растает снег. Весна уже чувствовалась. Снег таял везде, даже в глубоких оврагах сугробы как бы опали, съежились. Верба уже выпустила пушистых серых «котиков» на ветках. Ветер пах чем-то чудесным, весенним. А дожди перестали быть докучливым погодным явлением, превращающим дороги в серое месиво, а приносили с собой свежий воздух и смывали грязные снежные островки.
— Нет, это невозможно просто! — взвыл Баюн во время очередного обсуждения.
Все устроились в тереме. Мама вязала, бабушка поливала цветы, дед жарко спорил с Волком. Конек носился по комнате, которую Катя называла комнатой, а сказочные герои горницей, периодически залетая на стены, Сивка наполовину зайдя в комнату-горницу флегматично стряхивал с гривы солому. Птица любовалась на себя в зеркала, да, в комнате по ее просьбе повесили еще два зеркала и теперь она перепархивала то к одному, то к другому, то к третьему, любуясь собой в разных ракурсах. Дубок бегал по карте, тревожно поглядывая на Конька, мало ли что, опять начнет к карте приставать. А Баюн… Баюн сидел на печи и предавался унынию.
— Я вот смотрю на это, смотрю, это же не Швейцария, не этот как его…. Люксембург, или это …. Монако. Они же маленькие, там три шага шагнешь, уже граница. Там найти кого-нибудь МОЖНО! Но у нас-то Россия! Тут Змея найти можно только случайно, или если он сам тебя найдет, если сильно проголодается. Нам нужна подсказка! Конек! Что Яга говорит, когда зелье будет готово?
— Ей травка какая-то нужна, она ее ждет. Все остальное уже есть! — цокот копыт раздался прямо над головой Кота. Около его уха просвистело и Конек обрушился на печь.
— Слазь с меняу, слазь немедляноу. — от возмущения речь Кота стала похожа на отчаянный мяв.
Катя очень старалась не смяться. Мама торопливо прикрылась вязанием, бабушка заспешила за водой для поливки, дед начал кашлять, чтобы скрыть смех.
Кот вылез из-под роскошного струящегося хвоста Конька, гневно стряхнул его с себя, чуть не свалившись с печи, и зашипел:
— Ты это точно специально! Я не знаю, что с тобой сейчас сделаю, я….
И тут у Кати зазвонил телефон.
— Але, але, а это хто?
У Кати затряслись руки. Яга ей никогда еще не звонила. И, если совсем честно, Катя очень надеялась, что она и не позвонит. Уж очень сложно было с Ягой общаться, как на экзамене, так и жди хитрого вопроса или задачи с какой-нибудь подковыркой.
— Это я, Катерина. Добрый день!
— И тебе тоже девонька. Передай Коту, что все готово. Нашла я на пригорке самый нужный мне листочек, прошлогодний еще, да и его хватит. Пусть прилетают за зельем. Да, говорят у вас место и нам найдется?
— Конечно, найдется! Мы вас ждем! — твердо проговорила Катя.
— Умница какая! Торопится-то я не буду, конечно, но попозже заеду, чего уж… Ну пока, передавай привет всей честной компании!
Катя закрыла телефон и села на стул.
— Фуух, что-то я ее побаиваюсь.
— Это зря, зря, зря. Она о тебе очень высокого мнения. Так что тебе и твоей семье точно ее опасаться не надо. — это Жаруся перелетела на спинку стала поближе к Кате — утешить и поболтать.
Кот тут же забыл о том, что ему на голову приземлился Горбунок и стал уговаривать его немедленно отправиться к Яге.
— Ты вот чего тут стены копытишь просто так? Ты пользу приноси, вот, поскачешь туда, обратно, и тебе развлечение и окружающим польза. — ворковал Кот вокруг Конька-Горбунка.
— Хорошо, если на пользу! — Волк остался верен своему мнению. — Не верю я, что с этой затеи что-то хорошее выйдет! С ним говорит надо, а у нас не выйдет, пусть Катерина попробует!
— Да что она сможет сделать? Он не же окаменел, сил не утратил, он просто на всех наплевал, да и только! — разозлился Баюн.
— Да откуда ты знаешь, чего его в актеры-то занесло? Мы же с ним не говорили. А вот чего он не летает, это интересно. — задумчиво проговорил Волк.
— А откуда ты знаешь, что он не летает? — Жаруся зависла над ушами Волка, и ему пришлось задрать голову вверх, чтобы ее увидеть.
— Да присматривался я к нему, весь прошлый месяц следил. Не оборачивается он в сокола. Ни разу за месяц не летал. Точно совершенно! Может, в этом дело? Ягу спрашивал, она не знает, ей Финист ничего такого не говорил, а когда-то приезжал к ней не машине. Сокол на машине! Невероятно просто! Но тогда у Яги свои сложности были, из-за избы она переживала, ей было не до Финиста и его полетов и поездок.
— Да как ты не понимаешь! Как ему оборачиваться, если за ним не только ты следишь, но и куча поклонниц! У него какой-то фен-клуб есть даже! — Кот возмущенно мел хвостом.
— Что? Что ты смеешься? — Кот рявкнул на Жарусю, которая заливалась золотым колокольчиком уже над его головой.
— Не фен, а фан-клуб. Я пока в музее стояла, чего только не слышала.
— Да какая разница! Речь о том, что за ним куча народа следит. Кроме некоторых хвостатых. Да и с чего ты взял, что он вообще захочет когда-нибудь еще летать?
— Захочет! Это я тебе как птица могу гарантировать! Это в нем навсегда, он не сможет избавиться от тоски по полету, даже если станет самым известным актером в мире. Он будет слышать ветер вечно! — слова Жар-Птицы прозвучали так торжественно и немного печально, что Катерина тут же ей поверила.
— Ну, может быть. — недоверчиво поёжился Баюн, который летать, даже сидя на Сивке не любил, никакой радости в этом не видел и старался избежать полетов как только мог.
— Ладно, пусть так, но он, тогда просто не дозрел до тоски по полетам, он жаждет славы! — Баюн решительно осмотрел слушателей. С этим никто спорить не стал, и Конек стал собираться в полет к Яге.
Катя не знала, как прошло это путешествие ровно до момента появления на ее балконе Баюна верхом на Горбунке. Баюн сидел, вцепившись всеми лапами в седло, плотно зажмурив глаза, и даже, когда Конек радостно проскакал в комнату, Кот глаза не открыл. Так и свалился кулем на Катину кровать, стоило Коньку прогарцевать мимо. За ними в комнату впорхнула серая голубка с необычно длинным хвостом, крутанулась на месте, и привычно зависла в воздухе, уже в своем обычном оперении.
— Привет Катюша! А вот интересно, а как ты с закрытыми глазами, Катину кровать обнаружил? — заинтересовалась Жар-Птица, переместившись поближе к Баюну.
— Не спрашивай меня сейчас, не приставай, пожалуйста — простонал Кот.
— Привет! Тяжело летели? — Катя присела рядом с Котом и начала гладить его по голове. Кот моментально подсунулся поближе и развернулся так, чтобы еще и за ухом его почесали.
— Жутко, жутко летели! — простонал Кот.
— Врет он все! И летели хорошо, и не укачало его, так, немного полавировал между проводами, а он уже изображает царевну Несмеяну в обмороке. — под другую Катину руку просунулась голова Горбунка, и Катя погладила длинное ухо и шелковую челку.
