— Я очень рада, что все пришли в себя, но если серьезно, то где это недоразумение чешуйчатое? — спросила Яга.
— Тебе ж сказали. Плавают оне! — рассмеялась Жаруся. — Он выгнать нас не может, пытался, правда, но не получилось. Я у него половину пламени забрала, пока он успокоился и погас. Пытался и напугать и обмануть, теперь вот голову морочит. Скоро вернется.
— Ой, как-то я его опять боюсь! — растеряно сказала Коту Катя.
— Не надо. — очень серьезно заверил ее Кот. — В Лукоморье главный специалист по разговорам, это я! Так что не бойся. Я его переговорю.
Волк, услышав про разговоры, со стоном полез в стог сена и зарылся там. Катерину разобрал смех. И именно в этот момент она уловила какой-то шум. Шум усиливался, к равномерному шуршанию прибавился тонкий свист, и вот из-за поворота вылетел Змей Горыныч. Катя, хотя и пересмотрела все картинки в книжках, мультфильмы и фильмы про Змеев-Горынычей, драконов, и даже птеродактилей, на всякий случай, была поражена. Одно дело, когда это картинка, не важно, в книге или на экране, а другое, когда через огромный зал легко летит огромная чешуйчатая зверюга с крыльями, которые чуть не задевают в размахе стены, и мрачной мордой. Катя незаметно отступила за Сивку-Бурку.
Змей, приземляясь, выставил вперед чешуйчатые толстые лапы, огромные когти заскрежетали по камню, крылья, сворачиваясь, чуть не сшибли Финиста, который совершенно хладнокровно пригнулся, а хвост раздраженно хлестнул по камню, выбивая искры. Голова огромная, чуть напоминает варана, только пошире нос и размер, размер, конечно…. Если бы Катя когда-нибудь встретила бы такого варана, она бы обогнала олимпийского чемпиона, даже в беге с препятствиями. Змей нарочито лениво зевнул, продемонстрировав огромные зубищи.
— Ой, мамочки, какой кошмар! — Катя даже думала шепотом. Чтобы не привлечь лишнего внимания.
— Ааа, так вы все еще тут гостюшки дорогие! Да еще Сивка Ягу привел! — рык прерывался неприятным лязганьем огромных челюстей. — А я так надеялся, что вот прилечу, а вас тут уже нету, нетути!
— Здрав будь Змеюшко! — пропела Яга, самым любезным образом.
— И тебе не болеть, старая! — Змей хитро покосился на Ягу, та упорно изображала на лице улыбку, правда, уже напряженную. — Чего ж ты, все летаешь, покоя себе никак не найдешь, а? Нет бы, осесть, пенсию получать себе тихонько, метелкой пол подметать, да правнучков племянчатых няньчить.
Катерина так и не поняла, что именно взбесило Ягу больше, упоминание про старую, про пенсию, или про внучков, но Яга взвизгнула так, что с потолка пещеры упало несколько камней, и стремительно взмыв в ступе у воздух, обрушилась на Горыныча. Видимо, за годы скитаний вне Лукоморья, бдительность Горыныча немного притупилась, он не успел ни прикрыться крылом, ни взлететь, ни даже рот закрыть, как по его голове и хребту крепко прошлась ступа. Пасть со стуком захлопнулась, Яга уже успела пролететь всего Змея, периодически опуская на его спину ступу, а когда Змей закончился, его кончик хвоста оказался припечатан к камню концом метловища.
— Ай, ну Ягуся, ну все, все, я же пошутил! — тонко взвыл Горыныч. — Хватит уже, хвост отдай!
— Я те пошутю, я те пошутю, шутник нашелси! Я тя счас научу уму-то розуму! Ишь, заныкалси, морда ископаемая! — метловище поднялось и вновь со стуком опустилось, да так быстро, что хвостик остался под ним.
— Айй, пожалуйста, хвооост! — тут Горыныч как-то опомнился, изобразил на морде умильное выражение, которое ему подходило примерно так же как тираннозавру бальное платье, и начал: — Ты ж самая красавица, да умница, ты ж у нас бесценная наша Ядвигушка.
Яга уже посмеивалась, но метлу держала крепко.
— Ты там не бормочи, а поздоровайся, как следует! — велела она.
— А, это мы завсегда! Да со всем нашим удовольствием — заторопился Горыныч. — Здрав будь Ядвига свет Бабаевна! Зорька наша ясная, краса ненаглядная! — тут он как-то сбился и опять заныл — Отдай хвост, ты ж знаешь, это ж самое больное место!
— А почему со всеми не поздоровался? — грозно проигнорировала его нытье Яга
— Ой, да как же Ягусенька, со всеми-со всеми здоровался и уж так всех видеть-то рад, гостей ненаглядных. — Тут из-за стога вылез Баюн и с независимым видом принялся вылизывать заднюю лапу. Коты умеют так унизительно для собеседника это делать, что даже особа королевской крови может себя почувствовать поломойкой.
— Ай, как жеж я так оплошал! Баюшенька, друг мой ненаглядный. — в порыве чувств Змей решил даже погладить Баюна, но вовремя заметил мрачное выражение его морды и сделал вид, что это он так просто лапой помахал в воздухе. А потом развернулся к Яге. — Вот, уже со всеми-всеми поздоровался, хвост отпусти!
— Не со всеми, говорю тебе! — Яга прищурилась и кивнула на Сивку. — Девочку пропустил.
— Какую еще девочку? — возмутился было Горыныч, но тут Катя взяла себя в руки и шагнула вперед.
— Добрый день! — громко и ясно поздоровалась она со Змеем. Змей открыл рот, потом закрыл, и уставился на Катю.
— Это ты чтоль сказочница новая? — небрежно уточнил он. — Здрасте.
— Горыныч, а Горыныч, а что это мне такие странные вещи рассказывают, будто ты домой не хочешь? — закончив вылизываться, осведомился Кот.
— А я и так дома. Мне тут хорошо, спокойно и сытно, ни тебе витязей ни богатырей, никто не пристает, ничего не хочет, рыбы — завались, водяные уважают, шаманы местные решили, что я кто-то там для них важный, песни мне поют, правда, поют так себе, но зато уважают-то как! Так что никуда я отсюда не сдвинусь.
— Ты что, не понял? Лукоморье погибает!
— А мне-то что? Вы герои положительные, совестливые, вам там терять есть чего, хотя я не понимаю, почему вы такие дурни неприспособленные! Каждый из вас, с вашими-то способностями, уже мог себе купить по острову и жить там! А я вот себе остров уже нашел, чего и вам желаю, а теперь убирайтесь с моего острова, видеть никого не хочу! И девчонку прихватите, то же мне, сказочница сопливая…
Катерина смотрела на своих растерянных и расстроенных друзей и понимала, что они уже перебрали все доводы, и это последнее заявление Змея показало им, что все напрасно. Она подошла к Коту и громко ему сказала:
— Да и ладно! Давайте немного передохнем и будем собираться обратно. Со Змея все равно толку не будет. Раз он хладнокровный, то, наверное, и любить свою землю он не в состоянии. А раз так, то и небольшая потеря для Лукоморья. К тому же сейчас сказочных драконов куча! Если для Лукоморья так уж нужен дракон, вызовем от викингов, к примеру. А вот по поводу спокойного житья, пусть не обольщается. Завтра же все журналисты мира узнают о том, что родственник лохнесского чудовища живет на Байкале. Около острова Ольхон. Все, ему крышка. Будут ловить, может и не поймают, но покоя лишат хуже русалок.
Горыныч про себя решил вообще на эту невзрачную девчонку в дурацких синих штанах (джинсы ему принципиально не нравились), внимания не обращать, много чести, а уж когда она заговорила, то Змей был уверен, что его сейчас умолять и упрашивать будут, а тут такое!!! Как это его не уговаривать! Что значит, от него толка нет???!!! Он, Горыныч, может, свою нору в Лукоморье, гораздо больше некоторых любит! Какие-такие еще драконы у викингов??? Он как представил, что эти коварные существа в его нору пригласят какого-то там плюгавого скандинавско-викингового дракона, аж в глазах потемнело!!! А у него там в норе и золота припрятано, и каменьев всяких, а викинги всегда славились умением чужие ценности находить и изымать, веками только этим и жили, и драконы у них, небось, такие же. Сопрут все и добавки попросят!
