— Запросто — мелодично рассмеялась Жаруся. — и исчезла в тумане.
— Я бы его ещё быстрее догнал, — обиделся Финист.
— Да уж конечно, догнал бы, а потом бы что делал? Он же и в расстройстве и в радости одинаково огнеопасен. Головой думай, сокол ты наш ясный! — тетушка шутливо махнула на Финиста метлой, отчего кудри у него на голове стали дыбом. Кот опасливо убрался за Катю.
Где-то байкальском в тумане летал совершенно несчастный и потерянный Змей, как вдруг над ним зависла Жаруся.
— На рыбалку собрался? — хладнокровно уточнила она.
— Жаруся, как же я рад! То есть, я понял, что вы же без меня же не справитесь, зачем же вам эти новые драконы, да? — торопился Горыныч.
— Ладно, поворачивай, а мы еще подумаем, брать тебя или нет. Катерина вот решит, что не стоит, и все. И можешь спокойно оставаться в своей пещере.
Чем больше Горыныч думал, тем больше ему хотелось вернуться. Так что летел он очень быстро и чуть не проскочил мимо бухточки, где пережидали туман остальные.
— Куда тебя уносит? Поворачивай, давай, и осторожнее, бухта маленькая, не зацепи никого! — командовала Жаруся. — Левее, крылом не задень камни, обвал будет! Теперь правее и зависни! Опускайся, да не падай, а… Уже, впрочем, все равно. — констатировала Жар-Птица, глядя на приземлившегося на брюхо Горыныча, который торопливо вытаскивал из-под себя брезентовую палатку, в которую было что-то завернуто. Достав «узелок» и задней лапой задвинув его подальше к каменной стене, Горыныч осмотрел всех.
— Здрасте! — Змей изобразил широкую улыбку, отчего Катя непроизвольно отодвинулась подальше, наткнувшись на волчий бок. Волк ободряюще ей подмигнул и тихо сказал на ухо:
— Ты его переиграла, теперь можно ставить свои условия, отказываться от его помощи и вообще отыграться за эти дни по-полной! Я тобой просто горжусь!
Катя собой не гордилась, а просто успокоилась и вспомнила свою первую встречу с Полканом. Пес рычал на нее, лаял и пытался укусить, пока Катерина сама на него не накричала с перепуга. До сих пор, стоило Кате грозно сдвинуть брови, как Полкан тут же падал на пузо и каялся во всех проступках разом, начиная с мягкого щенячества. Горыныч, это, конечно, не дворняга загадочной родословной и с теленка величиной, но его заискивающий оскал Кате показался знакомым по общению с Полканом.
— Здоровались уже. — мрачно ответила Яга. Она наслаждалась ситуацией, и Катя Горыныча даже пожалела, заметив, как Яга хищно прищурилась в его сторону. — Чего приперси?
— Да я вот что, я тут подумал, а ведь вы без меня дома не справитесь. Надо же ж помочь! — заторопился Змей.
— Где это дома? Где наш дом мы знаем, а твой тут, ты сам объявил, да и потом, действительно, драконов сейчас развелось… Прям так и кишат кишмя. Найдем себе подходящего, не переживай. Это ведь какое место-то! Лукоморье… Климат… Нора драконья готовая, витязи для тренировок, девицы поют, заслушаешьси, рыбы плавает в реках, облопаешьси….
Горыныч совсем затосковал. Видно было, как он ищет доводы в свою пользу.
— Ягуся, ну ты сама посуди, что можно ждать от дикого чужого дракона. Он же не я, Он же девиц поест, витязей разгонит, рыбу…. Рыбу пожрет всю. Нору мою загадит. Да еще, и ой, нет, я куда лучше.
— Да уж, куда там лучше! Кто четыре дня голову всем морочил! Кто всем рассказывал, что мы тебе не нужны! И ты здесь остаешься! — это Волк решил поучаствовать в беседе. Сам ухмылялся в усы, но говорил очень серьезно.
— Так я же ж ошибся! — заголосил Горыныч. — Каждый может, правда? — он заискивающе улыбался и пытался заглянуть в глаза Кате.
— Не подлизывайся! Тоже мне, ошибся он! А это чего припер? — Яга ткнула пальцем в свернутую огромным узлом палатку.
— Ааа, а это пожитки. Ну, некоторые памятные вещички.
— Клад нашел, или несколько? — деловито осведомилась Яга. Змей заюлил, и начал задвигать палатку задней левой лапой подальше от Яги.
— Да какой там клад, Ягуся, что ты, что ты! Так, на память кое-что дарили люди добрые, а что-то сам нашел…
Он долго еще чего-то мямлил, рассказывал какие-то небывальщины, пока, наконец, это не надоело Коту, и он решительно велел Яге не приставать к Горынычу с этой темой. Змей с облегчением вздохнул и чуть не сдул костер в воду. Пока он исправлял беспорядок им же учиненный, Катя тронула Кота рукой, привлекая внимание:
— Баюша, а где он жить будет? Он же в терем не поместится, к тому же терем деревянный, а он огнедышащий.
— Не бойся, все продумано, сейчас увидишь. — Кот пофыркал, привлекая общее внимание.
— Горыныч, хватит костер терзать! Ты еще что-то помнишь, из того, что умел?
— Я все помню и все умею! — гордо отозвался Змей. — И готов, ну это, на уступки. — он покосился на Катю, видит ли она его покладистость.
— Тогда уменьшайся, до потери огня. — решительно велел Кот. — Ты слишком большой и неуклюжий, да еще все поджигаешь, когда чихаешь или волнуешься, а там, где мы сейчас живем, люди приличные и хорошие, Катина семья! Они нас воспринимают как героев положительных и воспитанных. Ты можешь побыть положительным и воспитанным Змеем средних размеров?
— Я все могу! Я самый воспитанный Змей на земле! — скромно заявил Горыныч, оглядел себя, расправил крылья, став размером со средний самолет, и глубоко-глубоко вздохнул, а потом выдохнул вверх. Пламя вылетело из его пасти как газовый факел и это продолжалось так долго, что Катя с удивлением подумала, что Горыныч неисчерпаем, странно, ведь Жаруся у него часть огня еще и забрала. И вдруг пламя погасло, а на месте Горыныча сидел крылатый ящер, гораздо меньших размеров.
— Ну как? Достаточно? — спросил ящер.
— Нет, еще давай! — приказал Кот, — Я же тебе велел до потери огня!
— Ладно-ладно! — опять поток пламени в небо.
Наконец, уменьшившись до размеров крупного варана, Горыныч заявил, что пламя закончилось. Теперь он безопасен. В доказательство покашлял. Из пасти вырвались клубы дыма, но без огня. Он самодовольно себя оглядел, и вдруг взвыл:
— А как же я узелок-то донесу?? — он бросился к своему свертку, с трудом забрался наверх и начал топтаться там с расстроенным видом.
Сначала рассмеялся Волк, потом Жаруся, через секунду хохотали все.
— Ладно-ладно, узелок донесешь, а потом уменьшишься. Только где-нибудь подальше, а то еще люди решат, что газопровод взорвался и приедут тебя тушить. — решил Кот. Горыныч совершенно успокоился, свернулся около костра и заснул.
Взлетать решили, как только рассеется туман.
— Пока всем хорошо бы отдохнуть. А то полет неблизкий. — сказал Волк. — Вот видите, Змей уже спит. Всех умотал и сам утомился. Вот, же гад!
Кате достали перину, и она устроилась со всем удобством, рядом к ее спине привалился Кот, и от него шло такое ровное тепло, что никакая батарея центрально отопления с ним сравниться не могла. Остальные расположились рядом, задумчиво глядя на костер.
