Она слышала, как в саду поет какая-то птица, слышала, как отчаянно колотится ее собственное сердце, как что-то на их старом участке спрашивает мама, а бабушка отвечает, слышала, как рявкнул Полкан, но из-за ворот не слышно было ни звука. Она отступила назад и со всех ног кинулась обратно.
— Баюн! Баюн! Я их нашла!
— Катюша, неужели у тебя получилось??? Где они? — Кот взлетел с любимой подушки, которую специально привез их города.
— В саду. Там — Катя махнула рукой.
Кот выскочил прямо в окно, огромными прыжками за дом, в калитку, направо. Увидев его взлетела с перил крыльца Жар-Птица, из беседки стартовал Конек, Сивка, услышавший то, что сказала Катерина, выбежал из гаражи и перелетев весь участок и забор, стучал огромными копытами прямо за Баюном. Волк летел совершенно неслышно вытянувшись над землей. Яга поспешала, подгоняя ступу метлой. Все как вкопанные остановились около ворот как зачарованные.
— Они, это ж они! — Яга вылезла из ступы и прикоснулась к воротам. Створка не поддалась.
Кот обошел ворота, он сразу стал чрезвычайно важным, залоснился и заважничал.
— Катюша, ты молодец! Ты умница просто! — Он собирался сказать еще что-то, но не успел. Позади раздался рев и громкий хлопок.
— Да кто ж ему разрешил-то! — не оборачиваясь, гневно зашипел Баюн.
— А что? — договорить Катя не успела, потому что увидела, как во дворе терема стремительно возникает огромный ящер, валится крыша беседки, и Горыныч, подхватив свой узел, спешит к воротам в Лукоморье.
Он разогнался так, что остановиться уже не сумел бы, Катя ахнула, Волк хладнокровно подхватил ее зубами за воротник рубашки и оттащил с дороги разогнавшегося Змея, Кот едва успел отскочить, как Горыныч столкнулся с воротами. Катерина закрыла глаза, и была уверена, что ворота разрушены, а Горыныч летит где-то в сказочном пространстве. Громкий стук и какой-то звук:
— Йййииик!
Катерина отрыла глаза. Ворота стояли совершенно неповрежденные, по крайней мере, те их части, которые были видны из-за огромной драконовой туши. Задняя лапа трогательно сжимала край узелка.
Кот высокомерно оглядел данную конструкцию и изрек:
— Друг мой торопливый, ворота с этой стороны, открываются исключительно и только тому, кто их позвал. А не всякому ящеру, который их пытается проломить своей, как бы это точнее выразится, — Кот презрительно фыркнул, — Дубовой башкой в мелкую чешуйку!
Из-под змеиной туши раздалось какое-то глухое ворчание, переходящее в стоны, туша с трудом зашевелилась, и появилась сильно запыленная голова, с приличных размеров шишкой и ссадинами вокруг.
— И как это я не убился-то?! — Горыныч так наивно удивлялся этому факту, что вся компания не выдержала и начала хохотать.
— Бестолочь, она и есть бестолочь, — отсмеявшись, констатировала Яга. — Кудыж тебя понесло-то? Ужик ты наш, ненаглядный, крылатенький? — спросила она.
Змей тоскливо покосился на ворота. — Домооой. В нору мою. — судя по тому, что в узел он вцепился еще крепче, идея была проста и не нова, спрятать ценности как можно скорее и надежнее.
— Ой, какой баран! — Жаруся изящно опустилась на нижнюю ветку яблони. Она оглянулась назад и всплеснула крыльями. — Да что ж это ты натворил!
Все оглянулись назад и увидели, что нарядная, радостная беседка перед теремом разрушена в щепки. А металлическая ярко-зеленая бочка для сбора дождевой воды, которая стояла у терема, превратилась в лепешку с отчетливыми отпечатками огромной лапы.
— Дак это я случайно, того, хвостиком. — оправдываясь, произнес Горыныч.
— А бочка?
— А она под лапку попала. — Горыныч досадливо осмотрел те лапы, которые были доступны для осмотра, обнаружил правую заднюю, с кусочками краски, застрявшими в чешуйках и предъявил Баюну. — Вот под эту.
Волк опять закашлялся, но Катерина уже понимала, что он так хохочет.
Баюн смерил незадачливую рептилию тяжелым взглядом и прошипел себе под нос что-то презрительно-кошачье.
Катя попыталась вернуться назад и осмотреть размер бедствия, и тут же споткнулась о край крыла Горыныча.
— Ты можешь как-нибудь собрать себя? Куда не повернешься, везде ты! То лапа, то крыло! — она невольно подхватила тот самый грозный тон, к которым говорила со Змеем в его пещере.
— А я что, я ж ударился! Сейчас, я тут, я вот… — Змей с усилием вытащил из-под себя второе крыло, распутал хвост, чуть не выдрав с корнем яблоню, и наконец, привел себя в порядок.
— Ну, ты и ящер! Бронтозавр какой-то! — возмутился начитанный Баюн.
— Чего обзываешься, ну, не рассчитал маленько, с кем не бывает… — Горыныч осторожно выбирался из сада.
Кот презрительно осмотрел его и фыркнул:
— Яга, а где ларец-то?
— А, с умельцами? Да на лавке стоит, в тереме. Они мне уже все подновили в избе, так я обратно поставила.
Конек метнулся и приволок ларец. Кот открыл крышку расписного красивого ларчика, звякнул невидимый колокольчик и над ларчиком выросли два крошечных мужичка с топориками в руках.
— Чего желаете? — в один голос бодро поинтересовались они.
— А третий где? — спросил Кот.
Один из мужичков наклонился, пошарил где-то на дне ларчика обеими руками. И с усилием вытянул на всеобщее обозрение третьего мужичка, абсолютно такого же, как и первые два, только крепко спящего.
— Это еще что? — грозно спросил Кот, с тоской оглядываясь на ворота в Лукоморье.
— Так ить, умаялся. Чай всю-то ночь работал! — приоткрыв правый глаз, сонно и невнятно отвечал умаявшийся работничек.
— Да я ж тебя сейчас! Да я ж тебе! А ну признавайся, опять квасу им давала? — Кот резко повернулся к Яге.
— Так ведь чуть самую, а так уж работают! — призналась Яга.
— Так, этого умыть и в порядок привезти немедля! Двор убрать, беседку отремонтировать, бочку восстановить, на место поставить, где место, покажет Горбунок! Воды налить! В бочку налить, а не как в прошлый раз! — Кот поежился, видимо, в прошлый раз воду налили куда-то не совсем туда.
— Яга, я тебя как друга прошу! Не давай ты им квасу. Если эти двое выпьют, и им ничего, то третий или спит, или буянит. И еще не ясно, что лучше! — пока Кот говорил, за его спиной двое мужичков, дружно поплевав на широкие ладошки, шустро принялись за дело. Один прихватил собрата и макнул его ведро с водой, стоящее на крыльце терема. Тот немедленно вынырнул и воспрял духом. В это время второй уже как шмель метался во дворе, отчего мусор и обломки сами собой отрывались от земли и крутились в воздухе.
Катерина протерла глаза, пока она этим занималась, мусор уже исчез, а третий мужичок, достав откуда-то из куста крыжовника несколько длинных досок и столбы, начал их обрабатывать топориком.
