Другой вопрос, не подставит ли меня та же Зулейка. Трое – и так много, если вас всего десять, а если появляется одиннадцатая и становится четвертой… Словом, стоит Адриану обратить свой взор на меня, начнутся интриги. Я очень хорошо знала, какими изворотливыми бывают женщины. Случалось, в школе наказывали вовсе не тех, кто совершил проступок. Но думать об этом рано. Намеренно я провоцировать других не собиралась, а стану ли фавориткой, пока неизвестно.
– Про побег рассказывать, или сама догадаешься?
Опустив голову, пробормотала:
– Сама.
Не подарок же мне выдадут, право слово!
– Хорошо, что господин привез застенчивую, но покладистую, – довольно кивнула Теодора. – Ладно, идем, хватит чужие кресла продавливать.
В коридоре мы столкнулись с женщиной в прозрачном фиолетовом одеянии. Оно доходило до пола, но позволяла хорошо разглядеть нижнее белье из монет и цепочек. Скрепленные между собой только на бедрах и под мышками, нити при дарили богатую пищу для фантазии, при движении открывая то одно, то другое. Самые пикантные места украшали живые цветы. Женщина соответствовала наряду – высокая, пышногрудая, с ногами, которым бы позавидовали лани. Взгляд с поволокой, пухлые губы и золото волос до пояса. Позади женщины семенили две служанки. Одна несла кувшин, другая – халат.
– Господин уже послал за мной? – вместо приветствия накинулась на Теодору блондинка.
Меня она не замечала, словно перед ней пустое место. По сути, так оно и было – златовласка либо Милена, либо Алана.
– Еще нет, – поджала губы домоправительница, – напрасно ты нарядилась.
– Но ведь все равно пошлет, – настаивала блондинка. – Какой ужин без танца, а ночь – без сладкой любви?
– Зулейка тоже готовится, – едко заметила Теодора.
– Да она чавкает! – закатила глаза собеседница. – И много о себе возомнила. Ей только в паре с другими работать, одна ведь не справится.
Обдав меня облаком сладкого аромата, красавица удалилась в дальние покои. Вслед за ней скрылись служанки.
– Милена, – проводив ее взглядом, представила домоправительница. – Первая фаворитка, получила статус раньше всех. Осталось тебе Алану увидеть. Полагаю, она в купальне. Тебе тоже нужно дорожную грязь смыть, переодеться. Тут никто в таких платьях, – она покосилась на мою одежду, – не ходит.
Да уже видела, какой тут срам принят. Хотя оно и понятно: зайдет господин, быстро оценит, позовет к себе. В спальне можно сразу утехам предаться, а не с крючками да завязками возиться.
Купальня действительно не пустовала. Запрокинув голову, прикрыв глаза, в ней нежилась последняя фаворитка советника. Глядя на нее, не поймешь, чем она ему приглянулась. Самая обычная шатенка, грудь небольшая, бедра не идут ни в какое сравнение с той же Зулейкой. Зато когда она, привлеченная шумом, открыла глаза, поняла, почему Адриан ее купил. Сущая ведьма! В таких глазах утонуть можно! Огромные, голубые, чуть раскосые, они влекли к себе. Чуть поодаль от фаворитки купалась рыжеволосая девушка, издали напомнившая Куколку. Ее кожа казалась прозрачной, фарфоровой. Вот и все в сборе, все десять наложниц советника.
– Неужели еще одна! – закатила глаза Алана и подплыла к бортику. – Не иначе господин решил устроить оргию.
И единственная засмеялась своей шутке.
– С языком осторожнее, – посоветовала Теодора. – А то не посмотрю на положение!
Шатенка фыркнула и выбралась на плиточный пол. Вода струилась по ее телу, собираясь в лужицу возле ног. Следуя взглядом за каплями, наткнулась на золотой браслет. Он обвивал щиколотку, словно змея.
– Да ты не бойся, не стесняйся, новенькая! – Алана направилась ко мне и положила руку на плечо. – Я тебя под крыло возьму. Или Теодора против?
Домоправительница не возражала и с чувством выполненного долга удалилась. А служанки остались.
– Помогите ей раздеться и принесите розового масла, – скомандовала фаворитка.
Женщины в желтом почтительно поклонились. Одна убежала, другие потянулись к застежкам платья. Опомниться не успела, как очутилась обнаженной. Стоять голой перед Аланой было стыдно, и я плотно сжала бедра. Фаворитка лишь рассмеялась и звонко хлопнула меня по ягодицам:
– Полезай в воду, глупышка!
Я мылась, а Алана смотрела. Казалось, она оценивала мое тело, причем, не как женщина, ревниво, придирчиво, выискивая недостатки, а как мужчина. Странно!
– Бейхан, поможешь! – приказала рыжеволосой наложнице фаворитка и забрала у вернувшейся служанки кувшин с розовым маслом.
Что-то мне разонравилось купание. Зачем Алана смазала пальцы маслом? Вскоре я об этом узнала.
– Да не рыпайся! – шипела фаворитка, прижимая меня к бортику. Оттолкнуть ее не давала помощница. – Думала, попала сюда и в шоколаде? Нет, милая, ты мне, а не господину удовольствие доставлять станешь. Тут все работают, все кому-то из нас троих служат.
– Я не хочу, немедленно отпусти!
Пальцы Аланы не ограничились привычными движениями, проникли туда, куда не добрался жрец. И, самое обидное, насиловала женщина. Служанки не вмешивались, спокойно наблюдали. Выходит, такое здесь не впервые.
– А я хочу!
Фаворитка удвоила усилия, действуя нарочито грубо. На глазах выступили слезы. Ладно она, но почему рыжая ей помогает?
– Вот так! – наконец удовлетворилась Алана и оставила меня в покое. – На жалкую, униженную господин точно не взглянет. Он ведь сегодня тебя позовет, а я не могу допустить, чтобы у вас на ложе все получилось. Только дуры, вроде Зулейки и Милены, надеются на свою красоту и умения. Станешь жаловаться, никто не подтвердит, поэтому утирай сопли и ковыляй на свое место.
Вот тебе и покровительство! Мягко стелет, да жестко спать. Однако молчать я не собиралась. Можно ведь не Теодоре пожаловаться, а господину, да еще в удобный момент. Мысленно сжала кулаки. Назло Алане подарю Адриану незабываемую ночь. Лишь бы болеть перестало! Зараза знала, как не навредить, но лишить возможности угодить хозяину. Столько всего хотелось сказать Алане, только вот лучше сделать. И господину о ее проделках поведать, и обещанное Теодорой дилдо использовать по назначению. Я девушка щедрая, передарю его тощей фаворитке, даже пользоваться научу. Раз ей нравятся подобные развлечения, оценит. Она думает, я сломалась, торжествует. Знать бы только, какие покои ее!..
– Она со всеми так поступает, – провожая меня в общую комнату, виновато пробормотала рыжая. – А если ослушаешься, замучает. Одну девушку она утопила, подстроила, будто та сама. А еще она среди нас по очереди любовниц выбирает.
– Любовниц? – ужаснулась я.
Мерзко! Почему ее до сих пор не выгнали? Даже если считать нас товаром, Алана его портила, брала на себя функции хозяина.
– Угу, – подтвердила девушка. – Если она в хорошем настроении, приятно сделает. А если в плохом, самой ее ласкать придется. Мне, – она опустила глаза, – чаще всего. Вот, – Бейхан распахнула халат, обнажив грудь, – соски до сих пор припухшие. Думала, Алана их оторвет. Ее взбесило, что господин купил тебя. Вернее, не тебя лично, а новую наложницу. Будь ее воля, она бы Милану с Зулейкой удушила, очень уж родить от господина хочет. Алана надеется, он не женится, тогда ее ребенок титул получит.
