Платили немного, но куда мне деньги тратить? Кормили бесплатно, передник тоже выдали, перчатки.
Накопления прирастали не только за счет скромного жалования – мне удалось найти нелюбопытного ростовщика и обменять часть украшений на монеты. Наверняка получила половину настоящей цены, но все лучше, чем ничего.
Словом, я постепенно обживалась. Из дома без надобности старалась не выходить, чтобы не попасться на глаза людям виконта или стражам порядка. Пили они в другом месте, по роду работы я с ними не встречалась.
А еще я жадно ловила слухи, которыми полнился порт. Не столько о себе, сколько об Адриане.
Вот бы отыскать Агера Сина!.. Половину дела бы сделала.
В тот вечер Брайт вел себя странно. Зачем-то потушил фонарь над вывеской и разрешил пораньше уйти спать:
– Ноги, поди, уже гудят. Я сам посетителями займусь.
Пожав плечами, сняла фартук, но спать не пошла, задержалась у лестницы: стало интересно, что задумал Брайт.
Вскоре кабачок начал наполняться. Мужчины появлялись по одиночке и зачем-то стучали перед тем, как войти: три быстрых, один длинный. Они угрюмо рассаживались за столами. Неизвестно откуда взявшаяся девушка приносила им пива. Рассмотреть ее толком не могла, но это явно не посудомойка. Она дородная женщина неопределенного возраста, а эта вертлявая, бойкая, молодая, немного на Брайта похожа. Может, сестра или племянница? Я ничего о его семье не знала. Прибирался Брайт у себя тоже сам, комнату запирал на ключ. Что у него там?
Когда посетителей стало больше, начались разговоры. Из них я поняла, что к нам пожаловали контрабандисты и торговцы краденным. Теперь понятно, почему меня отослали. Уходить поздно: лестница обязательно заскрипит под ногами, поэтому осталась. Вжалась щекой в шершавые доски и нервно наблюдала за происходящим. Посетители меня не видели. Во-первых, темно. Во-вторых, они заняли столы возле стойки, далеко от арки.
С некоторых пор я перестала бояться преступников. Они спасли нам жизнь в Недеве, почему бы им не помочь вторично в Зальце? Разумеется, подойти и открыто попросить я не могла, но порой обрывки разговоров на вес золота. Тот же Агер Син вполне мог заглянуть в «Белую нить», вряд ли он честный торговец. Или его могли помянуть товарищи. Мне много не надо, только узнать, где он живет, в столице или уплыл с товаром.
Ай!
Приглушенно вскрикнула, когда кто-то ухватил меня за ухо.
– Подслушиваешь? – прошипел Брайт.
Когда только успел подобраться!
– Это совсем не то, что вы подумали! – ляпнула глупое оправдание и обернулась, чтобы оказаться лицом к лицу с хмурым хозяином.
– Ну, кто тебя подослал?
Брайт не спешил отпустить ухо. Оно опухло и сильно болело. Вдобавок приходилось стоять на мысках, чтобы не усиливать свои страдания.
– Отпустите, пожалуйста! Я все расскажу.
Судя по выражению лица, Брайт мне не поверил, но отпустил, кивнул на лестницу. Покорно поднялась на нижнюю ступеньку и дождалась хозяина: он на минутку выглянул в кабачок, заверил, все в порядке:
– Любовница без меня заснуть не может. Угомоню бабу и вернусь.
В ответ полетел одинокий скабрезный смешок.
Впервые очутившись в комнате хозяина, испытала легкое разочарование. Стоило запирать на ключ полупустое помещение! Не за кровать же Брайт опасался? Хотя она у него антикварная, дорогая, для спальни аристократа.
– Ну давай!
Брайт запер дверь изнутри и подпер ее спиной.
– Что – давать?
Меня немного смущала кровать. Вдруг сначала последует наказание, а потом допрос?
– Рассказывай, – раздраженно пояснил мужчина. – Или думала, грудками потрясешь, и забуду?
Рассказывай… С чего начать-то?
Пару раз тяжко вздохнула, хрустнула пальцами. Ситуация щекотливая! Я в бегах, но если и дальше молчать, собираться с мыслями, Брайт может убить. Судя по всему, в «Белой нити» проворачивались серьезные дела. Когда на кону столько жизней, выбирать не станешь.
Начала издалека:
– Я надеялась найти одного человека.
– Какого?
Выражение лица Брайта не изменилось. Он подозрительно крутил веревочку с ключом, растягивал ее между пальцами. Не на шутку испугавшись, выдала все секреты:
– Бывшего хозяина, которого продали в рабство. Его обманом лишили свободы и отдали Агер Сину. Тот же человек сделал меня рабыней, но оставил себе. Чудом от него сбежала!
– Назови имя, может, поверю.
Как в воду с высокого утеса прыгнула:
– Я бывшая наложница Советника императора.
В комнате ненадолго воцарилось молчание. Брайт напряженно размышлял. Мне оставалось только гадать, помилует он меня или вынесет смертный приговор.
– Да, слышал, искали какую-то девицу, – наконец проговорил чернявый и, к моему облегчению, оставил ключ в покое, убрал в карман. – Выходит, тебя. Говорят, не простую наложницу, чуть ли не шлюху самого императора. Вот ведь! – Брайт усмехнулся, показав щербатый зуб. – Мы с императором и его советником трахали одну женщину!
– Вы меня не выдадите? – с надеждой спросила я.
Пальцы теребили юбку.
Брайт просто пошутил или намекал?
На «шлюху» не обиделась. Правда ведь. Неймар обошелся с нами как с труженицами борделя.
– Успокойся, малышка, – хозяин улыбнулся, – здесь солдат не жалуют. А такую смелую красотку я точно не отдам. Утереть нос такому вельможе!
Он покачал головой и добродушно хмыкнул.
– Как зовут-то? А то на работу взял, вдоволь покатался, а про имя забыл. Только настоящее назови, не тушуйся.
– Джанет.
– А любовника? Не хлопай глазками, стала бы ты рисковать из-за кошелька на ножках. Нет, милашка, – чернявый потрепал по щеке, – с кем-то ты да горяча в постели. Так как зовут счастливчика?
Терять мне нечего, поэтому:
– Адриан Безарт.
Брайт, как стоял, плюхнулся на кровать.
– Иди ты! – выдохнул он.
Даже не знала, радоваться или огорчаться, что имя Адриана прогремело чуть ли не на всю страну. Подобравшись, внимательно следила за Брайтом. Не моргая, превратившись в натянутую струну.
– Ты так смотришь… – Хозяин помолчал. – Словно раздумываешь: убить или нет?
– Как и вы недавно, – напомнила я и тоже опустилась на кровать: ноги не держали.
– Счастливый твой Адриан! – завистливо вздохнул Брайт. – Нам бы такую девчонку!.. Но уговаривать не стану, вижу, сердце навсегда отдала. Помочь тебе, что ли?
Хотелось упасть на колени, взмолиться: «Помоги!», но я замерла каменной статуей. Нельзя унижаться, нельзя показать, как сильно хочешь получить желаемое.
