Дорогие гости расселись. Пятеро членов конкурсной комиссии по центру. Эльиньо, Лео и я – прицепчиком – под отдельным навесом справа от них. Третий навес, напротив нашего, вмещал сопровождающих лиц (порталистов) и конкурирующие стороны.
К трибуне вышел опрятно одетый мужчина под полтинник с аккуратно стриженными волосами и бородой. Местный начальник, как я поняла.
– Ваше Величество, – обратился он в порядке иерархии, – Ваши Светлости, – тут он кивнул в сторону герцогов, – уважаемые таи, – это в левую сторону, – дорогие селяне!
То есть мы с Лео в приветствиях не нуждались. Не то чтобы меня это зацепило, но осадочек остался. Неясного состава.
– Сегодня знаменательный день! – продолжал заливать мужик. – На наших глазах будет определен будущий владелец этой земли.
Реальность №2. День восьмой. Демократичный
Большого энтузиазма новость у зрителей не вызвала. Я их понимаю. Мало того, что теперь их кто-то будет лично тиранить (Его Величество чай не слишком строил), так еще и стоять на ногах непонятно сколько, пока всё закончится. А у них, небось, коровы не доены, куры не кормлены, дети не пороты… Чему радоваться-то?
– Так постановили Его Величество король Ледении Эльиньо Третий, – закончил поздравительную речь местный староста. – Слава и долгие лета Его Величеству! – рявкнул он голосом старшины.
– Слава и долгие лета! – слаженно прокричали селяне и рухнули на колени. Может, их для того и согнали, чтобы верноподданнические чувства продемонстрировать?
Король с приветливой улыбкой поднялся и помахал рукой, чисто Брежнев на трибуне.
– Дорогие подданные! – обратился к ним король, давя харизмой. – Мы глубоко скорбим по жертвам вражды между Нашими придворными из-за этого прекрасного, – тут он польстил, хотя я других деревень пока не видела, – селения Староселица. Во избежание конфликтов впредь Нами было принято решение отдать селение тому хозяину, который будет сильнее заботиться о нем, чтобы Староселица процветала!
Хорошо, что Его Величество не в числе оппозиции. Поднял бы восстание за нефиг делать. Его голос, усиленный искорками Лео, разносился над толпой.
– Их Милости поведают Высокой Комиссии, – король показал рукой на ареопаг из герцогов, – свои планы по благоустройству села. Неподкупность Комиссии и справедливость судейства обеспечивает тай Амори та Куасталла, ее председатель.
Ну что тут осталось Куасталле? Встал, кивнул, сделал важный вид. Впрочем, мог и не напрягаться, у него всегда вид важный.
– Мы, король Ледении Эльиньо Третий, выступаем гарантом исполнения обязательств, взятых на себя победителем, – закончил Его Величество, в очередной раз продемонстрировав заоблачный левел интригана. Он тут не за комиссией наблюдает, он «гарант исполнения обязательств». А для прочих мелочей у него герцоги есть.
– Слава и долгие лета Его Величеству! – гаркнул старшина. То есть староста.
– Слава и долгие лета! – рявкнул хор.
Они точно репетировали. Не один час.
Помахав рукой, король сел. Только теперь, когда он оказался сосем рядом, я заметила, как подрагивают у него пальцы, а по скуле стекает капелька пота. Не так всё просто, как кажется. И не так легка корона до неба, если приглядеться. Очень разумно с его стороны было отсесть от остальных. И быть допущенной к истинному Элю – пожалуй, действительно честь.
Он неуловимым жестом смахнул каплю, не опуская улыбки с губ.
Слово взял тай Амори.
Герцог та Куасталла не зря был Номером Два. И харизма у него была семимильная. И искорками он успешно догонялся. И слово держал умело. Со знанием дела. Как опытный пользователь. В общем, если бы не вступительная речь, расставившая всех на места в иерархии королевства, тяжко было бы с ним конкурировать.
Амори изложил правила «поединка», провел жеребьевку и сообщил об ответственности за дачу заведомо ложных обещаний. Молодец! Всё предусмотрел. Следом за ним к трибуне, согласно жребию, вышел бордовый та Веллуна. Он начал с благодарностей в адрес Его Величества и восхваления его мудрости правителя. У меня уже уши стали подвядать, когда он перешел на личность та Кусталлы, а затем раздал по серьгам всем в шайке Большой Восьмерки, умолчав лишь о своем противнике, герцоге та Четта. Затем бордовый перешел к мутному изложению того, как изменится к лучшему жизнь в Староселице под его властью. Вся. Сразу. Эх, не писал он бизнес-проектов. И уж точно их не защищал. Светлые перспективы обещали всеобщее благоденствие, высокие урожаи и массовый приплод скота. Так и хотелось спросить, как герцог планирует этого добиться. Быком-осеменителем подрабатывать собирается? В общем, меня накрыло ностальгией: почти как у нас на выборах. Позы зрителей выдавли скуку, взгляды расфокусировались и были направлены в ясное небо с палящим солнцем.
Тай Амори поблагодарил выступающего и пригласил оппонента, фиолетового та Четта. Он был поджарым, даже сухим. Его лицо испещряли многочисленные морщинки. Было заметно, что он нервничает. Герцог передвигал на трибуне листы, перекладывая стопку.
– Ваше Величество, – начал он. – Милостивые братья-герцоги, селяне. Я хочу представить вам свой план развития Староселицы,
Скажем прямо, по размаху план уступал предыдущему оратору. Та Четта обещал построить дом для лекаря и мост через какую-то речку, название которой мне ни о чем не говорило. Потом он долго копался в бумажках и закончил речь обещанием разрешить охоту в лесу без права продажи дичи. Идея вызвала оживление в рядах селян.
– К сожалению, я не могу обещать большего, – развел руками фиолетовый герцог.
На лице его противника мелькнула презрительная ухмылка. Ну да, он, например, пообещал целый вагон, а по факту – ничего такого, за несоблюдение чего его можно было бы привлечь к ответственности. А тут дурачок сам же признался в собственном бессилии.
Я тоже ставила на то, что герцоги проголосуют за Веллуну. Еще бы! Всеобщее благоденствие! Кто откажется?
Пока ареопаг подводил итоги раунда, селяне бубнили, обсуждая программы кандидатов и обеспечивая равномерный гул, как возле улья в хорошую погоду. Даже потасовка одна была. К счастью, обошлось без жертв.
Закончив обсуждение, на трибуну вышел тай Амори.
– Результаты голосования таковы, – сообщил он. – За Веллуну – два голоса, – он скользнул взглядом по своему бывшему подельнику, выдавая, чьи это голоса. – Два голоса – за та Четта. А герцог Гельхегенский воздержался.
Король улыбался. Но пальцы Эльиньо медленно сжимались в кулак. Добела.
Только что еще недоделанный леденский гроссмейстер герцог та Куасталла поставил шах и мат Его Величеству. Продуманная партия была спущена в ночной горшок. Для чего всё задумывалось? Чтобы снять с короля ответственность за принятое решение. Могу зуб дать: Куасталла всё запланировал заранее. И, вполне возможно, заведомо сговорился с Жабой-Риченца и мастером анилингуса международного класса герцогом Гельхегенским. Даже наверняка.
