- Тебе понравилось кино?
Его водянистые голубые глаза смотрели на меня без страха. Он склонил голову набок, как делают маленькие дети и животные, проявляя интерес к какому-либо явлению. Рик не был ни тем, ни другим – он был настоящим психом.
Подойдя вплотную, он стал медленно ко мне наклоняться. Его глаза впились в моё лицо, а руки взялись за подлокотники, заключая меня в ловушку. Шансы, что я выберусь из этого кресла без потерь, катастрофически приближались к нулю.
Зрачки Рика были расширены, ноздри трепетали, будто он меня обнюхивал. Я учуяла сладкий запах марихуаны; похоже, ожидая друзей, он выкурил не один косячок. С ненавистью я смотрела в лицо этого садиста, замечая, как быстро дёргается жилка на его шее. Он почуял новую добычу и принялся с ней играть.
- Вы все ответите за это.
- Да неужели? – Тонкие губы скривились в усмешке. - И кто нас призовёт к ответу? Уж не ты ли?
Вокруг раздались смешки. Краем глаза я увидела, что Сэл обошёл меня, становясь сзади, готовый в любую минуту прийти на помощь своему вожаку.
- Ты так и не ответила. Тебе понравилось кино?
Во рту у меня скопилось достаточно яда, чтобы я смогла сделать смачный плевок в эту ухмыляющуюся рожу. В то же мгновение руки Сэла в борцовском захвате придавили меня к спинке кресла.
- Расцениваю это как нет. - Рик медленно провёл по лицу рукой, размазывая по себе мою ядовитую слюну. Я пожалела, что вместо неё не могу вырабатывать серную кислоту. – Что ж, тогда мы запишем новый фильм. Винс, принеси камеру.
Этого было достаточно, чтобы в следующее мгновение одним неуловимым движением выскользнув из захвата Сэла, я впечатала свой каменный кулак в подбородок Рика. Он перелетел через спинку стоящего впереди кресла и, свалившись в проход, больше не шевелился.
Я вскочила на ноги. Чистый адреналин только что был впрыснут в моё сердце, и я хотела ещё.
- Кто следующий, ублюдки?
С рёвом на меня кинулся Бугай. Я отбросила его от себя, как резиновый мячик, спасовав его тело прямо на брата. Не удержавшись на ногах, Винс рухнул, погребенный под необъятной тушей.
Я обернулась к Сэлу. В его руках сверкнуло лезвие ножа.
- Что ты скажешь на это, карате-сучка?
- Что через секунду я отрежу им твои яйца.
- Какая смелая. Ну, давай, наступай.
Нас разделяло всего одно кресло, и, перелетев через него, я рванула прямо на выставленный нож. За мгновение, как сталь коснулась меня, я увидела в глазах Сэла ужас. Этот ублюдок, размахивающий ножом, никогда в жизни не убивал, и от мысли, что сейчас он перейдёт эту черту, Сэл по-детски наложил в штаны.
Нож должен был пропороть мне живот, но всё, что я почувствовала, как сталь гнётся от прикосновения к моему каменному телу. Мы с Сэлом упали в проход, и я услышала, как от удара об пол клацнули его зубы. Я приземлилась ему на грудь, придавливая всем своим весом. Он с ужасом таращился на меня, не в силах вздохнуть, всё ещё сжимая в руке погнутый нож. Одним стремительным ударом я раздробила ему запястье. Нож выпал из скрюченных пальцев. Сэл заорал от боли.
Он орал и орал, извиваясь подо мной, и я питала свою ярость его страхом и болью.
- Вот так, ублюдок. Чувствуешь это? – шипела я. – Почувствуй то, что все они чувствовали.
- Отпусти меня, дура долбанная! Я убью тебя, сука! Я убью тебя!
Я склонилась над Сэлом и с силой ударила его по лицу.
Издав булькающий звук, он закашлялся. Нос превратился в кашу. Сэл силился вздохнуть, но его рот, как и нос, был сплошным кровавым месивом. В попытке освободить его, чтобы сделать вздох, он выплюнул в меня сгусток крови.
Это было мгновение, которое могло бы длиться всю жизнь.
Тяжёлая капля кровавой слюны летела по воздуху. Я видела каждую составляющую её молекулу, следила за тем, как она расплёскивается в пространстве ярким розовым фонтаном. А потом ядро этой капли достигло своей цели, попав на мои раскрытые губы. И я сделала то, что неосознанно делает человек, когда на его губы попадает влага – я стёрла эту каплю.
… а в следующее мгновение слизнула её кровавый след.
Часть 10
Soundtrack - Tainted love by Marilyn Manson
Меня разбудил гул.
Чёрт, опять эти мусоросборники. Пора законодательно запретить им по воскресеньям выезжать на улицы раньше полудня. Единственный день, когда я могу выспаться вдоволь, а они безостановочно гудят жерновами, запихивая и перемалывая в своей ненасытной утробе мусор из уличных баков.
Чарли везунчик. Его окна выходят во двор, а мои - на улицу. Если бы комната отца не была размером с камеру предварительного заключения, я бы давно с ним махнулась. За комфорт надо платить, и чаще всего дискомфортом.
Потянувшись, я перевернулась на живот, пытаясь нащупать подушку, чтобы накрыть голову. Подушки не было. И матрас подо мной был жестким, в каких-то непонятных буграх. Что за…
Повернувшись на спину, я потянулась. Ладно, чёрт с ними, с мусоросборниками. Пусть гудят. Всё равно я выспалась.
Улыбнувшись этой мысли, я, наконец, открыла глаза.
Понадобилось какое-то время, чтобы понять на что я смотрю. Это определённо не был потолок моей комнаты. Я с удивлением рассматривала схемы из точек, разбегающихся по белой, пористой поверхности. Рисунок выглядел знакомым. Покопавшись в голове, я вспомнила, что видела подобное в помещениях с шумоизоляцией. Кому понадобилось лепить пенопластовые плиты на потолке?
Странно, но мне совершенно не было интересно, где я нахожусь. Я не испытывала ни любопытства, ни тревоги. А она непременно должна быть, ведь я точно была не дома. Но всё, что меня занимало в данную минуту – это чувство неимоверной лёгкости. Будто недавно я пробежала марафон, а потом хорошенечко отдохнула. Ноздри покалывало от тёплого, сладкого аромата, похожего на запах кондитерской или детской присыпки. Или же солнечного света. Да, это определённо был сладкий запах солнечного света, хотя глаза его не наблюдали. Какое приятное добавление к охватившей меня лёгкости и счастью!
Я парила в собственном теле, ощущала каждую клеточку себя. Не помню, чтобы раньше со мной случалось нечто подобное. Это был эмоциональный и физический подъём, при котором сущим кощунством было оставаться в постели. Мне захотелось немедленно заняться чем-то полезным, например, разобрать верхние шкафчики на кухне или вырыть бассейн на заднем дворе. Улыбаясь этой мысли, я с энтузиазмом села в кровати, привычным жестом отбрасывая волосы с лица, и…
… и завизжала, падая со своего ложа, на поверку оказавшимся разломанным чёрным креслом. Оказавшись на полу, я, не переставая кричать, заработала ногами, отползая к ближайшей стене.
Мозг отказывался воспринимать то, на что смотрели мои глаза. Безжалостный свет, льющийся со стен, отражался в каждой детали раскинувшегося передо мной побоища.
