— Господи, парень, досье не такое уж важное!
— Нет, оно должно быть таким, — произнес Кеннеди. — Кто-то пытался... убить меня из-за него. Это не... несчастный случай.
— Откуда ты это знаешь?
— Я видел того сукина сына, — поморщившись от боли, сказал Кеннеди. — Красная "Тойота". Я отошел... с его пути... но он повернул прямо на меня.
Алекс подал сигнал медикам, и они подбежали с носилками.
— Двое мужчин... в "Тойоте", — произнес Кеннеди.
— Береги силы, — сказал Алекс, — ты сможешь рассказать мне об этом и позже.
— Мне бы хотелось... рассказать сейчас. В голове все мешается... от боли. "Тойота" ударила меня... отбросила меня к стене... и прижала к ней... затем отъехала назад... Парень рядом с водителем... вылез и схватил чемодан. Мы поиграли... кто кого перетянет... какое-то время. Л затем я укусил его за руку... Почтя оттяпал большой палец этому ублюдку. Он и отвязался.
Алекс понял, что послание от хозяев Ловкача прибыло.
Со значительным усилием санитары подняли Кеннеди на носилки.
Уэйн застонал, когда его поднимали. Слезы брызнули из глаз и потоками потекли по лицу.
Алекс подхватил чемодан, в котором было дело Шелгрин, и последовал за Кеннеди. Никто не препятствовал ему. В кузове скорой помощи он сел в ногах пациента на откидывающееся сиденье.
Захлопнули задние дверцы.
Один из медиков остался с Кеннеди и начал готовиться к внутривенному плазменному переливанию.
Скорая тронулась с места. Завыла сирена.
Не поднимая головы от носилок, Кеннеди произнес:
— Вы все еще здесь?
— Да, здесь, — ответил Алекс.
Голос Кеннеди исказился от боли, но не умолк.
— Вы думаете, что я дурак?
— Что ты имеешь в виду?
— Что ждал вас.
Алекс задумчиво смотрел на жутко раздробленную ногу, все еще завернутую, как в саван, в брючину.
— Уэйн, ради Бога, ты сидел там, истекая кровью...
— Если бы вы были... в моей шкуре... вы бы сделали то же самое...
— Никогда в жизни, мой друг.
— О, нет. Вы бы сделали. Я знаю вас, — настаивал Кеннеди. — Вы не любите терять.
Медик срезал пальто и рубашку с левой руки Уэйна. Он протер эбонитовую кожу смоченным в спирте тампоном, а затем быстро ввел в вену иглу.
Поврежденная нога Кеннеди дернулась. Он застонал, потом, прочистив горло, сказал:
— Мне надо что-то сказать... мистер Хантер... но, может быть, не стоит...
— Скажи, чтобы не подавиться этим, — сказал ему Алекс, — а затем, ко всем чертям, замолкни, если не хочешь заговорить себя до смерти.
Скорая завернула за угол так резко, что Алексу пришлось схватиться за поручень, чтобы не соскользнуть с сиденья.
— Вы и я... мы похожи во многом. Я хочу сказать... как вы начали с ничего... так и я. Я решил... сделать это... и я сделаю. Мы оба... одерживаем верх... а уличные подонки побиты.
Алекс подумал, что Кеннеди бредит, но все-таки ответил.
— Я все это знаю, Уэйн. Иначе, ты думаешь, почему я нанял тебя? Я знал, что ты парень того же сорта, что и я был, когда начинал.
Выдавливая слова сквозь стиснутые от боли зубы, Кеннеди произнес:
— Так мне хотелось бы предложить... когда вы вернетесь назад... в Штаты... вам надо будет решить... кого взять на место Боба Фелдмана... не забудьте обо мне.
Боб Фелдман был шефом оперативного отдела компании, и вот уже два месяца как он ушел в отставку.
— Я справлюсь, — продолжал Кеннеди. — Я подхожу... для этой работы... мистер Хантер.
Алекс рассмеялся и покачал головой:
— Я почти уверен, что ты проехал полмира и подстроил, чтобы тебя сбил этот проклятый автомобиль, только чтобы ты смог загнать меня в эту ловушку для заключения сделки.
— Я деловой человек, — сказал Кеннеди, — и мне не нравится... когда пропадает такой шанс.
— Я понял, — произнес Алекс, — и мне нравится это.
— Вы будете иметь меня в виду?
— Я сделаю даже больше. Я назначу тебя на эту должность.
Кеннеди поднял голову.
— Вы хотите сказать?
— Я уже сказал, разве нет?
— Есть у тучки, — сказал Кеннеди, — светлая подкладка.
Глава 24
Когда Уэйна Кеннеди забрали в операционную, Алекс воспользовался больничным телефоном, чтобы позвонить Джоанне.
Трубку подняла Марико.
— Она все еще спит, Алекс-сан.
Он рассказал ей все, что произошло.
— Так я останусь здесь, пока Уэйна не привезут из операционной и доктора не смогут сказать мне, останется у него нога или нет. Я не смогу подойти к вам к часу, как обещал Джоанне.
— Конечно, не надо, — сказала Марико, — оставайтесь с вашим другом. Я все объясню Джоанне.
— Я не хочу, чтобы она подумала, что я пошел на попятную.
— Она все поймет.
— У Джоанны найдется свободная спальня? — спросил Алекс.
— Для мистера Кеннеди?
— Нет, — сказал Алекс, — он еще некоторое время пробудет здесь. Комната нужна для меня. Эти люди, против которых мы пошли, знают только один способ делать дела. Они жестокие. Они будут все чаще и чаще прибегать к насилию. И я не думаю, что вам или Джоанне следует быть одним, пока все не закончится. Кроме того, удобнее действовать из одного места. Это экономит время. Я бы выписался из отеля и переехал к вам, если это не повредит чьей-либо репутации.
— Я приготовлю свободную комнату, Алекс-сан.
— Вы уверены, что это будет удобно?
— Об этом не стоит и говорить.
— Тогда я буду у вас, как только смогу.
— Я буду держать дверь запертой.
— Марико, это настоящие мерзавцы.
— Хуже, — сказала она.
— Но им не удастся испугать меня.
— Хорошо, — сказала Марико.
— Мы не отступимся, пока не узнаем, что они сделали с Джоанной и зачем.
— Хорошо, — произнесла Марико.
— Мы прижмем к ногтю этих ублюдков.
— Отлично, — сказала Марико.
Его гнев, энергичность и решительность были теперь больше, чем когда бы то ни было за последние пять лет. До этого момента он не осознавал, что успех тушил в нем огонь горения. Его состояние, восемнадцатикомнатный дом, "роллс-ройсы" расслабили его. Но теперь он снова стал энергичным человеком.
