— Вы переписывались с Вулричем? — спросил Алекс.
— Писать ему письма? С какой стати?
— Он был другом вашего отца.
— Они были друзьями постольку поскольку.
— Но он был и вашим другом тоже.
— Да, в какой-то степени.
— И после всего того, что о" сделал для вас, когда вы чувствовали себя подавленной.
— Возможно, мне надо было поддерживать связь с ним.
— Это было бы на вас похоже.
— Но, увы.
— Почему? — спросил Алекс.
— Вы знаете, как это бывает. Друзья расходятся.
— Не всегда.
— Но как правило, если их разделяют десять или двенадцать тысяч миль. — Джоанна поморщилась. — Вы заставляете меня чувствовать себя жутко виноватой.
Алекс покачал головой.
— Вы не поняли меня. Я не пытаюсь заставить вас чувствовать себя виноватой. Как раз напротив.
— Ну, тогда у вас все-таки чертовски хорошая работа.
— Просто, мне кажется, ваши воспоминания о Вулриче или неточны, или вообще ложны.
— Но я...
— Позвольте мне объяснить, — произнес Алекс. — Смотрите, если Вулрич был в самом деле другом вашего отца и если он действительно был вам необыкновенно полезен после трагедии с вашими родителями, вы бы в какой-нибудь форме поддерживали с ним контакт, по крайней мере, еще года два. Это было бы похоже на вас. Судя по тому, что я знаю о вас, я бы сказал, что совершенно не в вашем характере забыть друга так быстро и так легко.
Джоанна печально улыбнулась и сказала:
— По-моему, вы идеализируете мой образ.
— Нет. Абсолютно нет. Я знаю об отрицательных чертах вашего характера. Но неблагодарности среди них нет. Я подозреваю, что этот Дж. Комптон Вулрич никогда не существовал, насколько я понимаю. Отсутствие связи между вами только подтверждает мои подозрения.
— Но я помню его! — произнесла Джоанна.
— Я уже объяснял: вас заставили помнить множество событий, которые никогда не происходили.
— Запрограммировали.
— Правильно. Но вам все еще трудно в это поверить, да?
— Если бы вы были на моем месте, вы бы тоже сомневались.
— Конечно, — сказал Алекс мягко, — но это правда, Джоанна. Вы — Лиза.
Не осознавая это до последнего момента, Джоанна вдруг пришла в крайне напряженное состояние. Она наклонилась вперед, втянула плечи, сгорбилась, как будто в ожидании удара в затылок. С удивлением Джоанна заметила, что покусывает ногти. Она прекратила делать это, откинулась назад и попыталась расслабиться.
— Догадываюсь, что вы правы, — сказала она, — я слышала то изменение в моем голосе, когда рассказывала вам, как выглядит Вулрич. Как раз то, что вы и сказали — монотонность. Он не существует. А когда я пытаюсь вспомнить о нем что-нибудь еще, у меня ничего не получается. Ничего больше вообще. Ни цвета, ни деталей. Он кажется плоским, как фотография или рисунок. И еще... я действительно получила эти три письма от него.
На это Алекс ответил:
— А вот это другое, что меня беспокоит. Вы говорили, что после аварии Вулрич приходил навещать вас почти каждый день.
— Да, так.
— Так зачем же вообще ему понадобилось писать вам?
— Ну, конечно, он должен был быть аккуратным, чтобы не... — Джоанна нахмурилась. — Будь я проклята. Я не знаю. Я не думала об этом.
Алекс потряс тонкой пачкой писем, как будто надеясь, что тайна выпадет из нее.
— В этих трех письмах нет ничего такого, что вызвало бы необходимость написать вам. Он мог бы уладить все эти дела лично. Ему даже не надо было посылать по почте расчетный чек. — Алекс бросил письма на столик. — Единственной причиной для их отправления вам было то, что таким образом вы получали еще одно поверхностное подтверждение вашему рассказу о Вулриче.
На это Джоанна сказала:
— Если мистер Вулрич никогда не существовал... и если Роберт и Элизабет Ранд никогда не существовали тоже... тогда кто же прислал мне эти девяносто тысяч долларов?
— Вероятно, они пришли от людей, которые похитили вас, когда вы были Лизой.
Джоанна не могла поверить в то, что он сказал.
— Объяснитесь!
— Возможно, по каким-то причинам они хотели, чтобы вы хорошо устроились на новом месте в вашей новой личине.
— Но это безумие! — вскрикнула Джоанна. — Вы все поставили с ног на голову. Похитителям следует получать деньги, а не отдавать их.
— Это были необыкновенные похитители, — сказал Алекс, — они никогда не посылали сенатору требование о выкупе. Их мотивы были уникальными.
— Так кто же они?
— У меня есть кое-какие соображения, но пока мне не хотелось бы говорить о них.
— Почему нет?
Алекс пожал плечами.
— Мне так удобнее работать. Когда у меня возникают подозрения, я предпочитаю дать им подойти, прежде чем вынести их на еще чье-либо рассмотрение. Я держу эти соображения при себе, пока не найду все дыры и не заштопаю их. Затем я без риска выдаю, насколько это возможно, жизнеспособную теорию. — Алекс широко улыбнулся. — Кроме того, если я не могу заштопать все дыры в теории, я не собираюсь вообще говорить о ней с кем-либо. Я не позволю делать из себя дурака.
— Ну, отлично, — сказала Джоанна. — Но какую роль вы отводите мне на время, пока вы играете в Шерлока Холмса?
Алекс указал на телефон, стоящий на ротанговом столике в углу комнаты.
— Вам надо сделать пару важных звонков.
— Кому?
Алекс снова улыбнулся.
— Лондонскому поверенному по имени Вулрич...
— Который на самом деле не существует?
— Верно.
— Тогда зачем...
— На его уведомлении есть телефонный номер, — сказал Алекс. — Мы обязаны попытаться. Любой приличный детектив сделал бы так. Это перво-наперво.
— Кому еще я должна позвонить?
— В Лондонское отделение Объединенной Британско-Континентальной страховой ассоциации.
— С ограниченной ответственностью?
— Да.
— Зачем?
— По той же самой причине, зачем любопытный маленький мальчик сует острую палку в гнездо шершней: посмотреть, что получится.
Глава 29
Японскому оператору понадобилось более двух часов, чтобы связаться с Англией.
Джоанна села за ротанговый столик, а Алекс рядом с ней. Пока они ждали, он прочитал еще несколько протоколов из досье.
