Инамури отложил записную книжку и карандаш.
— И, насколько я понимаю, одна из строк, что он повторяет, — это "Напряжение, опасение и расхождение начались".
— Да.
— Тогда, если там есть ответное предложение, оно разрушит ее блокировку.
— Да. Вероятно.
— Вы помните, что там дальше?
— Нет, — сказал Алекс. — Нам надо достать эту книгу. Я позвоню в мой офис в Чикаго, и нам купят экземпляр. Мы...
— Может быть, в этом и не будет необходимости, — сказал доктор Инамури. — Если этот роман — классика своего жанра, вполне возможно, что он переведен на японский. Мы сможем раздобыть его здесь в книжном магазине или у одного моего знакомого, который собирает редкие и непереиздающиеся книги.
Это положило конец их первому посещению. Было бесполезно продолжать, пока Инамури не добудет "Человека без лица". В последний раз доктор обратился к Джоанне. Он сказал ей, что когда она проснется, то будет помнить все, что происходило между ними. Также он ей сказал, что завтра она будет еще быстрее, чем сегодня, впадать в гипнотическое состояние, а в будущем она будет проделывать это только услышав, как Инамури скажет ей всего два слова: "Танцующие бабочки". Твердо закрепив это в ее сознании, он постепенно вернул ее из прошлого в настоящее и, наконец, разбудил.
Снаружи холодный зимний день стал еще холоднее.
Большой черно-коричневый кот мелкими шажками пробежал вдоль водосточного желоба. Он прыгнул на поребрик тротуара как раз перед Алексом и Джоанной и устало посмотрел на них огромными глазищами. Алекс поспешно коснулся кусочка янтаря, лежавшего у него в кармане пальто.
— Танцующие бабочки, — произнесла Джоанна, когда они подходили к автомобилю.
— Ты находишь это любопытным? — спросил Алекс.
— Я нахожу это очень по-японски. Танцующие бабочки. Такой милый, нежный образ соотнести с таким мрачным делом, как это.
— А он милый.
— Дядюшка Оми?
— Да, — сказал Алекс.
— У него глаза Марико.
— Он мне понравился.
— Мне тоже, — сказала Джоанна, — но, думаю, мне совсем не понравится то, что он заставит меня вспомнить.
Когда наступил вечер, высокое ясное небо напоминало мерцающий покров темно-голубого льда.
Глава 37
Двадцать четыре часа спустя.
В воскресенье днем.
В приемной доктора Оми Инамури сосновые ставни теперь были открыты. Снаружи Киото был накрыт низким, металлически-серым небом. Тяжелые, сухие, подгоняемые ветром снежные хлопья непрерывным потоком падали на город и, касаясь окон, издавали тихий, шуршащий звук.
Алекс подумал, что в комнате было чуть темнее, чем в предыдущий раз. Очевидно, освещение работало на реостате.
— Танцующие бабочки.
Когда доктор произнес эти два слова, веки Джоанны отяжелели и глаза закрылись. Ее дыхание изменилось. Она расслабленно полулежала в большом, с отклоненной спинкой кресле.
Инамури умело провел ее через годы, пока она снова не оказалась в своем прошлом, в комнате, насквозь пропахшей антисептиками и дезинфектиками.
— В комнате есть окно, так, Джоанна?
— Да. Одно.
— Жалюзи открыты?
— Да.
Доктор поколебался, а затем произнес:
— Что вы видите за окном?
— Напряжение, опасение и расхождение начались.
Инамури открыл экземпляр японского издания "Человека без лица" на странице, где у него была заложена закладка. Джоанна цитировала одну из последних строк рифмовки из романа Бестера. Инамури прочитал следующую строку, надеясь, что это будет ответным предложением, если дело обстояло так, как он предполагал.
— "Тензер, — сказал Тензер".
Хотя доктор и не задавал вопроса, Джоанна ответила:
— Напряжение, опасение и расхождение начались.
— "Тензер, — сказал Тензер".
Джоанна молчала.
Сидя в своем бордовом кресле, Инамури наклонился вперед.
— Вы в комнате, которая насквозь пропахла медицинским спиртом... нашатырем... моющими средствами... и вы привязаны к кровати... и там есть окно. Что вы видите за окном, Джоанна?
— Крышу дома, — без колебания ответила она. — Это крыша мансарды. Черный шифер. В мансарде нет окон, вижу две кирпичные трубы дымоходов.
Инамури взглянул на Алекса.
— Сработало, — сказал тот.
— Выходит так. Я достал этот роман Бестера вчера вечером и прочитал его на одном дыхании. Это захватывающая фантастика. Вы помните, что случилось с убийцей в конце романа?
— Его схватила полиция, — сказал Алекс.
— Да. Схватила, несмотря на все его хитрости. И когда они арестовали его, они не посадили его в тюрьму или наказали, они уничтожили его как личность. Они вычистили его психику, стерли память. Они убрали все искажения, которые делали возможным для него совершить убийство. А затем его перестроили в образцового гражданина. "Они сделали из него совершенно новую личность".
— В какой-то мере это похоже на историю Джоанны, — произнес Алекс. — Только разница в том, что она невинная жертва.
— Некоторые вещи, бывшие научной фантастикой 30 лет назад, теперь — реальность. К лучшему или худшему.
— Я никогда и не сомневался, что современные методики промывки мозгов могут полностью изменить личность, — сказал Алекс. — Я только хочу знать, зачем это было проделано с Джоанной.
— Может быть, мы уже сегодня найдем ответ, — сказал доктор. Он снова взглянул на Джоанну. — Что еще вы видите за окном?
— Только небо.
— Вы знаете, в каком вы городе находитесь?
— Нет.
— В какой стране?
— Нет.
— Давайте поговорим о людях, которые приходят к вам в комнату. Их много бывает у вас?
— Медсестра. Грузная. Седые волосы. Я не люблю ее. У нее безобразная улыбка.
— Вы знаете, как ее зовут?
— Не могу вспомнить.
— Подумайте.
Джоанна подумала и произнесла:
— Нет. Забыла.
— Кто еще приходит к вам?
— Женщина с каштановыми волосами и карими глазами. Резкие черты. Она очень чопорная и очень деловая. Она врач.
— Откуда вы это знаете?
— Я... по-моему, она сама сказала мне. И она ведет себя, как доктор.
— Например?
— Она измеряет мне давление, делает уколы и берет всякого рода анализы.
