— Некоторые тайны должны оставаться тайнами, — уклончиво ухожу от прямых ответов я.
Хоуп смотрит на меня так, словно видит насквозь. Не знаю, как у него это получается. Создается впечатление, что он даже не прилагает усилия, а просто мимолетом сканирует мои внутренности. Удивительно, но чем больше я нахожусь рядом с этим мужчиной, тем сильнее он начинает смущать меня. А мне не нравится, когда я чувствую себя уязвимой.
— Кажется, тебе надо поесть. Я хотел заказать китайскую еду. Будешь? — вдруг переводит тему он, игриво подмигивая мне, словно влюбленный мальчишка.
— Мне не очень удобно, — отвожу взор в сторону я. Не хватало еще ужинать с незнакомым парнем. — Заявилась к тебе в дом, воспользовалась твоим душем. Теперь, еще и на ужин своим голодным видом напрашиваюсь.
— Поверь, ты не ограбишь меня, если позволишь заказать тебе вок. С курицей или мясом?
Ну уж нет. Мы не будем ужинать вместе, находясь дома. Для меня это что-то личное, интимное. Я имею в виду, когда люди заказывают еду на дом и едят на диване. С Робертом мы всегда ходили в дорогие и роскошные рестораны, пропитанные духом фальши и лицемерия.
И подобные «домашние посиделки» у меня были только с моим первым парнем, в Польше. Мне было четырнадцать. Мы частенько заказывали пиццу и смотрели фильмы всю ночь, не заходя дальше поцелуев и крепких объятий. И в этом простом и милом, уютном времяпровождении было куда больше настоящего, теплого и душевного, чем в бесконечных походах по ресторанам с Робом.
— Я бы просто вызвала такси и поехала домой…и скорую не нужно. Я прекрасно себя чувствую, — наблюдаю за тем, как Дэниел роется в аптечке, откладывая телефон в сторону. Судя по всему, он только что таки заказал мне вок, не дожидаясь моего ответа.
— Ты думаешь, я отпущу тебя домой? — лукаво усмехается Хоуп. Взглядом он приказывает мне опуститься на стул около барной стойки. Смиренно слушаюсь и повинуюсь, прекрасно понимая, что стоять я больше не могу — кажется, во время падения я сильнее всего ударила голень и коленку, и они вот-вот начнут вновь кровоточить.
Как только я хорошенько устраиваюсь за баром, Хоуп немедленно преодолевает расстояние между нами. В следующую секунду я тону во взгляде кристально-голубых глаз, цвет которых, сравним с оттенком океана, омывающим Мальдивские острова. И так интересно вдруг стало узнать, насколько красив его внутренний, «подводный» мир. Я ведь люблю натыкаться на смертельно опасные рифы…другие мне просто не попадаются.
Аккуратно схватив мою голень, мужчина выпрямляет ногу, помогая опереться пяткой на второй стул. Выглядит он подобно хирургу, приготовившимся к сложной операции на сердце. Внимательно рассмотрев мои раны и ссадины, Хоуп приступает к их обработке.
Я замираю, почти не дышу. Сердце заходится, реагируя трепетом на нежные и легкие касания сильных рук.
Они другие. Так ко мне никто и никогда не прикасался.
Его руки не слишком горячие, обволакивающе теплые.
Не требовательные, а трепетные и сильные.
И это здорово, порой, ощутить, что для мужчины — ты субъект, достойный заботы, ухода и внимания. А не просто кусок сексуального мяса. Личность, в первую очередь. Девушка, попавшая в беду. Женщина, достойная того, чтобы ее оберегали от падений и новых ран, а не наносили новые раз за разом.
— Как же ты меня здесь удержишь? — продолжаю обороняться, скрестив руки на груди.
Я буду сопротивляться нашей взаимной симпатии до последнего.
— Оставайся. У меня есть новый play station. И коллекция фантастики в HD качестве. Виниловые пластинки и грязные танцы на десерт, — отслеживаю его взор и одновременно замечаю ретро-патефон, расположенный на одной из настенных полок в доме.
— Ты любишь все это дерьмо? Это же прошлый век, — фыркаю я, разом обесценив все хобби Хоупа.
— Что ты сказала? — опешив, рычит Алекс, чересчур сильно сжимая мою ногу. Мне нравится чувствовать, насколько он сильный. Нравится, что, не смотря на всю свою чуткость и трепетное ко мне отношение, Алекс занимает доминирующую позицию.
Он достаточно силен, чтобы заинтересовать меня. Пусть и недостаточно двинут на голову, чтобы я когда-либо полюбила его по-настоящему. Но…как я уже и говорила, я бы определенно занялась с ним горячим сексом на этой барной стойке.
От этой мысли я мгновенно становлюсь влажной, и хочу, чтобы он проверил насколько сильно, прямо сейчас.
— Я имею, в виду весь этот хлам, который другие называют бесценным раритетом, — театрально возвожу глаза к потолку.
— Да. И правильно называют, Эрида. Некоторые экземпляры в моей коллекции — бесценны. За этими пластинками, как правило, скрываются невероятные истории, — Хоуп поднимает на меня свой глубокий взгляд, пронизывающий нутро до мурашек. — Я люблю абсолютно все вещи с историей. У них есть душа, — мягко продолжает Хоуп, напоминая мне мудрого сказочника. Когда он говорит таким бархатистым тоном, я готова слушать его тысячу и одну ночь…
— Прошлое должно оставаться в прошлом, — парирую я священную для себя истину.
Если бы я держалась за прошлое…я бы уже не дышала. Если бы жила с грузом того, что сделала, чувство вины бы погубило меня, быстрее, чем смертельная доза «грехов».
— Прошлое делает нас такими, какие мы есть. Нельзя обесценивать свой опыт. Хотя, жить им тоже не стоит, — мы с Алексом многозначительно переглядываемся. Оба понимаем, что говорим уже далеко не о виниле и раритете, которым наверняка напичканы закрытые шкафы в его доме.
— Я не живу здесь постоянно, — отвечает на мой беззвучный вопрос Хоуп. — Это дом моей семьи, но сейчас отец с матерью уехали в Майами, разогнав весь персонал. Они устали от Нью-Йорка и его вечных проблем.
— И что тогда ты здесь делаешь?
— Честно? Забирал почту и планировал провести здесь ностальгический вечер и ночь. Я вырос здесь, и моя спальня на втором этаже до сих пор хранит в себе золотой кубок, который моя школьная команда урвала в чемпионате по регби. А потом заявилась ты. Что это, если не судьба? — ухмыляется Алекс.
— Не знаю, не знаю. Ты веришь в судьбу, идеальный мальчик?
— Идеальный мальчик?
— Ну ты знаешь: капитан команды по регби, король бала, безупречный блондин, — немного насмехаясь, перечисляю его достоинства я. — Ты — клише, Хоуп. Клише из подросткового сериала на «Нетфликс». И, как правило, у таких идеальных героев, всегда внутри куча чертовых демонов. Познакомишь нас? Чтобы я сразу поняла, чего от тебя можно ждать.
— А ты хочешь все и сразу? — его губы раздвигаются в лукавой улыбке. — Я не идеален, детка, — уже серьезнее добавляет Хоуп. — А если тебе так показалось, то вот тебе один крупный недостаток в мой психологический портрет: я всегда добиваюсь того, чего хочу.
— О Боже. Если ты хотел еще больше разрекламировать себя, то у тебя это получилось. Какой же это недостаток?
