Химия…это просто наркотик, который пришел на замену эффекта от «sins».
— Не могу насытиться тобой, — откровенно признаюсь я, не стесняясь выражать свои чувства.
Искренне.
Открыто.
Как есть.
Без притворства и стремления понравиться. Без страха быть отвергнутой и уязвимой. Без мыслей, отдавая бразды правления в руки сердца.
Я живу только им. Этим маленьким, но таким важным органом, что бьется внутри с таким благоговейным и одержимым трепетом, когда я с Дэниелом. Чтобы он ни говорил про мозг, я живу сердцем.
— Грязная девочка, — иступлено целуя, Кинг прижимает меня к краю столешницы своего рабочего места в террариуме. — Ты потекла, когда он начал снимать тебя? Возбудилась с первого снимка? — жадно покусывая мои губы, подразнивает Дэниел.
— Как только разделась перед ним, — позволяю ему сначала подхватить себя на руки, а затем опустить на стол.
— Моя голодная шлюшка. Я так люблю в тебе это, — хвалит меня он, потянув за волосы и одновременно целуя. Ласкает вену, пульсирующую на горле, одновременно сминая и взвешивая в ладонях мою налитую от возбуждения грудь. — Обожаю, что ты такая…настоящая.
— Я такая только с тобой. Грязная и непослушная.
— Сейчас будешь довольная и хорошо оттраханная, — обещает Кинг, и уже в следующее мгновение я ощущаю, как его пальцы проникают в меня снизу. Безошибочно находят заветную точку внутри тесных мышц. Тяжело дыша в мои губы, он грубо трахает меня ими, проникая языком внутрь моего рта с такой же пылкостью и горячностью, с какой он делает это во время секса.
Млею от каждого прикосновения, ощущая бешеный ток, что связывает нас искристыми узами. Время и пространство смешивается, теряет значение. Все звуки этого мира исчезают, остаются лишь мои крики, его сдерживаемые вздохи. Сдавленные стоны губы в губы. Шлепки наших тел, танцующих древний животный танец в едином ритме.
Так мощно и сильно…
В его руках я сгораю дотла. Каждый раз. Без надежды на возрождение.
Все эти ощущения так похожи на те, что вызывал во мне «sins». И тогда, я думала, что ничего не может быть сильнее и приятнее, чем доза заветного кайфа. И если раньше, я была зависима от дури, что трудно достать, то теперь я зависима от наркотика, который и вовсе имеет свою силу воли и свободу выбора…а это значит, что в любой момент, он может исчезнуть, отказаться или даже бросить меня. И «достать» насильно его уже будет невозможно.
Влюбиться — это всегда встать на тонкий лед. Открыть свои чувства — все равно, что совершить прыжок в бездну, без страха упасть на дно. И, кажется, я давно сделала шаг за грань «грехов», и упала в бездну…и положа руку на сердце, могу сказать лишь одно: мне стало легче.
По крайней мере, я не играю.
Не живу по правилам.
Я это я.
И я имею право испытывать сильные и искренние чувства к мужчине, который никогда не оценит этого должным образом. А я знаю, что Дэниел не оценит. У него не сильно богатый эмоциональный диапазон, как у его отца, хоть он и не такая пустышка.
В любом случае, я с ним здесь и сейчас и наслаждаюсь этим моментом сполна. И если завтра мое сердце будет разбито вдребезги, сегодня — мы отдаемся друг другу с такой страстью, будто завтра никогда не настанет.
— Так, завтра у тебя твой первый масштабный показ за долгое время? — уточняет Дэниел, когда мы оба отходим от еще одного безумного секс-марафона, и просто нежимся в объятиях, наслаждаясь тактильными ощущениями друг от друга.
— Так точно, сэр.
— Прости, я перестарался…, — его губы трогает почти нежная и заботливая улыбка, когда она проводит пальцами по красным меткам на моей шее. Он слишком сильно любит сжимать ее, проникая внутрь.
— Благодари Бога за то, что он создал тональный крем с плотным покрытием, — усмехаюсь я, и крепче прижимаюсь к Кингу всем телом, вдыхая его терпкий и мускусный аромат.
* * *
— Ри, какие люди! — картинно вскрикивает Тесс, находя меня в гримерной перед показом. Не знала, что Бекс пригласила ее в качестве модели. Хотя не удивительно. Тесс — довольно востребована среди молодых брендов. Но эта птица без потенциала на высокий полет. Ее максимум — дешевые и короткие контракты. Даже на показе «Victoria`s secret» она была не в статусе «ангела».
Подпрыгивая на месте, девушка подбегает ко мне и сгребает в объятия.
Инстинктивно морщусь, ощущая горько-пряный и приторный аромат женских духов. Тесс — та самая дрянь, которая еще недавно послала меня к черту, когда я звонила ей.
Стоило мне вновь оказаться на «вершине Олимпа», как бывшая подруга оживилась. Она миллион раз писала мне в директ, а теперь добралась до меня и в жизни. Естественно, она видит быстрый прирост моей популярности и жаждет прикоснуться к ней.
Шоу-бизнес Нью-Йорка довольно зауряден и банален — здесь все решают связи.
— Как твои дела, дорогая? — воркует со мной Тесс, пока я вежливым и сдержанным жестом стараюсь воздвигнуть стену, между нами. — Ты что, забыла меня?
— Ага, — ледяным тоном бросаю я, кидая высокомерный взгляд на стерву, что ради славы и новых контрактов пойдет по головам и крови.
— Эм, прости…я ослышалась?
— Я имею в виду, что решила оставить в прошлом свой «старый круг».
— О Боже. И с чем это связано? Слышала, тебе предложили участие в Парижской неделе моды, — Тесс старается казаться милой и доброжелательной. Тем не менее, зависть и желчь сквозят в каждом ее слове.
— Да. На следующей неделе я заключаю договор на рекламу косметики и парфюма. Съемки также будут проходить в Париже. Что ты хотела?
— Может, как-нибудь встретимся? Выпьем кофе? — Тесс одаривает меня притворно дружелюбной улыбкой. — Давно не болтали по душам и все такое.
— С чего вдруг? Мечтаешь засветиться в моем инстаграме? — выплевываю я, не перенося подобное лицемерие.
— Что ты несешь? Что с тобой стало? — лицо миловидной модели вытягивается от удивления. — Я просто хотела пообщаться с тобой, Ри, как раньше…
— А где ты была, когда я была совсем одна?
— Ты была по-настоящему зависима, Ри. Одержима дурью. Я боялась с тобой связываться. Вот и все.
— Кто сказал, что я сейчас не зависима?
— Ну…я сделала такие выводы. Ты больше не похожа на ту жалкую «версию Кейт Мосс», которой являлась последние годы. И я подумала…что мы можем начать все сначала.
— Значит, ты ошиблась, Тесс. У меня есть занятия поинтереснее, чем тратить свое свободное время на лицемерных людей, — на меня накатывает такое жуткое раздражение, что я едва ли могу справиться с ним.
— Да что с тобой такое? — снова и снова повторяет она емкое оскорбление. — Прости, я правда не хотела показаться тебе неискренней, — Тесс вдруг берет меня за руку, но я ее резко одергиваю, одарив модель-однодневку испепеляющим взором.
