— Почему? Назови хоть одну причину. Почему я не должен…, — его голос резко садится. Хоуп бросает жадный взгляд то на мои губы, то вновь возводит его к глазам.
— Ты просто…ты — не мой уровень, Алекс. Я не встречаюсь с парнями, вроде тебя. Ты же просто…трейдер. Или ментор трейдеров? Ты играешь под дирижёрство Кинга, — слова вылетают на автомате. Произношу их таким тоном, каким обращались ко мне, когда я работала официанткой.
Черт возьми.
Сама не понимаю, что со мной происходит. Что так резко на меня находит. Но не могу остановиться с гадкими и унижающими словами, пытаясь сбросить внутреннее напряжение и раздражение, бесконечно выливая его во внешнюю среду.
— Что ты несешь, Ри? Ты себя слышишь? — словно сквозь вату доносится до меня голос Хоупа.
В голове образуется настоящая вертолетная площадка, меня постоянно пошатывает. В груди нарастает очередная волна агрессии, от которой каждая клеточка моего тела начинает болезненно ныть и вибрировать. Тело ломает, хочется упасть на колени и закричать от отчаяния…хочется проглотить залпом «sins» и провалиться в сладкую эйфорию, где нет места стыду, тяжелым мыслям и потребности «держать лицо» перед обществом.
— Слышу. Прекрасно слышу! — вновь толкаю его, пытаясь отдалиться, пока весь наш разговор не засняли снующие туда-сюда репортеры.
— Ты просто отталкиваешь меня. Очнись, Ри! Ты не можешь вечно сгорать. В следующий раз — ты не возродишься. Он же не держит тебя силой. Что тебе мешает просто уйти? Я помогу тебе…только попроси, девочка, — падаю в голубые воды его глаз.
Ныряю, тону, иду на дно, и впервые там нет чудовищ.
Только спокойствие. Зыбкая плотная, обволакивающая глубина.
— Просто отстань от меня! — взрываюсь я, со всей дури толкая Алекса в сторону.
Следующие несколько мгновений пролетают, словно в замедленной съемке. Хоуп смотрит на меня странным, противоречивым взором…в его светлых глазах плещется ужас. Но он обращен не на меня. А скорее, ощущается, как страх за меня.
— Берегись, Рида!
Чья-то сильная рука тянет меня за волосы. Самое ужасное и низкое — когда нападают сзади. Корни ноют от боли, со скрипом стискиваю зубы, чтобы не закричать. Алекс в это же время толкает моего обидчика, и быстро сгребает в свои объятия, разворачивая на сто восемьдесят градусов. Мужчина обнимает меня так, что я мгновенно оказываюсь в нерушимом коконе, где никому до меня не достать, никому не добраться. Только ладони с растопыренными пальцами впиваются в смокинг Хоупа.
И я держусь за него, как за спасательный круг на смертельно-опасной глубине.
Еще через секунду мою правую руку пронзает обжигающая, невыносимая боль. Такое чувство, словно я опустила ее в пылающий костер и терпимо заставляю гореть заживо. Что-то жидкое течет по пальцам. Едкое, опасное. Выедающее, сдирающее целые слои кожи, как кислота.
От звука мужского, утробного и всеми силами сдерживаемого мучительного стона кровь стынет в жилах. Я не сразу понимаю, что нас с Алексом быстро окружает охрана, пока он расслабляется в моих объятиях и обессиленно падает на пол.
Я не понимаю, что происходит.
Туман обволакивает разум, сердце пускается в хаотичный галоп. Бросаю взгляд на свои руки. Только на первый взгляд, они кажутся нетронутыми едкой жидкостью. Указательный палец правой руки покрывается волдырями, меня захватывает суеверный ужас.
Алекс содрогается в конвульсиях боли, загибаясь на идеально зеленом газоне Стоунэмов…окончательно потеряв голову от паники и ужаса, я пячусь назад, наблюдая за толпой людей, спешащих к нему на помощь.
Со стороны трассы доносится встревоженный и оглушающий сигнал, издаваемый машиной экстренной помощи.
Растворяясь и теряясь в шумной толпе, я отстранённо наблюдаю за тем, как Алекса опускают на носилки и забирают в минивэн, из которого он может и не выйдет обратно живым.
В эту машину прямо сейчас могли бы заталкивать меня.
Все еще находясь в состоянии шока и аффекта, я просто убегаю в резиденцию Стоунэмов. Иду, куда глаза глядят, теряя по пути дорогие туфли. Палец до сих пор адски горит, но похоже на него попали считанные капли кислоты, и я отделалась легким испугом. Это ничто, по сравнению с тем, сколько смертельно опасной жидкости попало на кожу Алекса.
Господи.
Что это было? Кислота? Яд? Если бы Алекс не накрыл меня и не подставил бы свое плечо вовремя…я бы сейчас вся была в жутких ожогах.
Кому это было нужно? Кому я снова не даю покоя?
Задыхаясь от боли, отчаяния и внутренней растерянности, я захожу в туалет на первом этаже дома. Длинный коридор окутан полумраком. Стены, испещренные черными «змейками» на белом мраморе, буквально кричат мне о том, что хозяин этого дома также помешан на этих загадочных и ящероподобных созданиях. Рваные звуки, гулким эхом отлетающие от стен, заставляют меня замереть на месте.
Здесь определенно кто-то трахается. Прямо сейчас. Там, в зоне раковин и туалетов…
Плевать. Мне нужна вода, и необходимо справить нужду. Я просто быстро заскочу в кабинку…
Внезапно, мой взгляд цепляется за вазу с черными розами, украшающую вход в круглое пространство с многочисленными раковинами. Очевидно, что я зашла в общественный туалет, который как раз таки предназначается для гостей во время подобных приемов.
Наплевав на странные предостерегающие знаки Вселенной, я продвигаюсь дальше, и в конечном итоге, замираю, как вкопанная.
Первое, что я вижу, когда попадаю в полукруглое пространство с одинаковыми зеркалами и туалетными раковинами — обнаженную, рельефную мужскую спину. Хорошо знакомую мне спину. Взгляд скользит ниже, по мужским ягодицам, что двигаются в рваном и постоянно набирающем обороты ритме.
Черная рубашка Дэниела валяется на полу. С тем же успехом он мог смять мое сердце и швырнуть его на мраморный пол.
Мужской и женский стон, сливающийся в унисон, пронизывает меня насквозь. Проходит через нутро, приковывая свинцовые ноги к полу.
— Мне так хорошо, так приятно. Да, Дэниел. Да! Да! Почти…еще, — толчки мужских бедер становятся глубже, четче. Жертва моего мужчины кричит, отчаянно впиваясь ногтями в его спину. Оставляет красные борозды на коже Кинга, прямо поверх моих.
У меня такое чувство, что она вгоняет свои длинные ногти не в Дэниела, а в мою душу.
— Тебе мало, детка? Разве не этого ты так хотела, Лиа? — словно ударом хлыста, бьет по нервам меня голос Дэниела.
Лиа? Лиана.
Голова начинает кружиться с удвоенной скоростью сломанной карусели. Словно сквозь пелену тумана и смога, я могу заметить, как стройные женские ноги крепче обхватывают бедра мужчины. Она буквально всем своим телом поглощает и принимает его, пока я тут задыхаюсь и ощущаю невероятную, всеобъемлющую пустоту внутри.
