— И сколько вас тут еще?
Вопрос был риторическим — ей и троих хватало за глаза.
Удивительно, но запах, всегда сопровождающий рутинную работу с телами — неважно, в первой или в третьей форме, — отсутствовал. От вставших не несло, вернее несло, но не тем — вместо тлена и гниения пахло просто мокрой землей, словно клиенты прошли дезинфекцию.
Впрочем, о валетах, да и вообще о двуногих вставших рассказывали мало. Фото отличались крайне паршивым качеством — вставшие попадали в объектив камеры случайно, передвигались весьма быстро и не позировали. Записей с валетами Настя видела две — так, мелькнуло на пару секунд нечто приземистое, темное, но несмотря на нескладность очень скоростное.
Эта же троица ползала улитками. И Настю убивать не торопилась.
За спиной опять зашуршало. Оглядываться желания уже не возникло. Ну будет там четвертый валет — что, легче станет?
Настя отняла от лица мокрые от крови руки и нащупала выпавший во время столкновения пистолет. С трудом подняла на уровень груди, нашла задранный флажок предохранителя и попыталась опустить его вниз. С первой попытки не удалось — влажный палец проскользил, сорвался. Пришлось пытаться еще раз. На раздавшийся тихий щелчок валет с клешнями не дернулся, зато безголовый застыл на месте, нелепо задрав одну ногу.
Настя рассудила, что подвижный значительно опаснее неповоротливого, перевела прицел на него. С такого расстояния промахнуться точно не выйдет — всего-то пара метров.
За спиной снова зашуршал, осыпаясь, гравий, и появившаяся из ниоткуда рука жестко и профессионально перехватила запястье и забрала пистолет — так легко, словно Настя не сжимала его изо всех сил обеими руками. Очень захотелось заорать и дать деру, но с двух сторон растопырились валеты, а сзади был кто-то, вооруженный пистолетом. А потом раздавшийся прямо в ухе шепот Луки остановил крик где-то на полпути, заставив поперхнуться и закашляться.
— Спокойно. Не дергайся, — голос был сиплый и задыхающийся, как будто Лука бежал.
Настя осторожно обернулась, чтобы убедиться, что ей не мерещится и за спиной действительно Лука, а не очередной клиент с сомнительными талантами. И уткнулась взглядом в равномерно измазанную глиной футболку, замызганные штаны и крайне вызывающую ногу в мокром грязном носке. С дыркой на большом пальце. Вторая нога пребывала в ботинке, тоже заляпанном.
Лука. Живой. Только грязный сверх всякой меры. И пахнет соответственно. Вонища убеждала в реальности замдиректора больше всего.
Впрочем, непрезентабельный вид не помешал ему прижать Настю спиной к себе, крепко перехватив ее поперек груди, а потом осторожно утянуть вниз, усадив между колен.
Вставшие на появление Луки не отреагировали — безголовый так и остался стоять с задранной лапой, только корпус чуть отклонил, а валет с клешнями и вовсе тяжело опустился на землю. Оказалось, сразу за ним стоял третий — тот самый, которого Настя видела на гребне холма, с маскировочной расцветкой и яркими буркалами.
Настя подобралась, готовясь в любой момент бежать, но Лука держал крепко, и похоже, что валеты его волновали в последнюю очередь.
— А где?.. — начала Настя, не зная, как спросить разом обо всем. И о вставших, и о том, что тут происходило, и почему Лука похож на землекопа, и где ходит Егор, и почему мир сошел с ума.
Но Лука успел первым:
— Ты почему в крови? — и принялся утирать Насте лицо оборотной стороной своей футболки.
— О вставшего ударилась, — в который раз чувствуя себя полной идиоткой, ответила Настя, пытаясь уклониться от процесса вытирания — от футболки несло помойкой. — Увидела первого валета, испугалась, не глядя с холма побежала и во второго врезалась.
— Талантливая, — вздохнул Лука.
— Зато обутая, — парировала Настя и осторожно вытащила крепко привязанный ботинок. — И куртку с разгрузкой забери. Тяжелые они.
Пока Лука одевался, Настя внимательно смотрела по сторонам, хотя толку от этого было с гулькин нос. Валеты стояли как стояли — только переминались изредка с ноги на ногу. Вроде на вершине склона мелькнула еще тень, но спряталась за гребень, не дав себя рассмотреть.
— Почему они не нападают?
Лука в ответ пробурчал что-то невнятное, занятый шнурками.
— Что? — переспросила Настя.
— Не кричи, говорю, — Лука накинул разгрузку, педантично проверил содержимое карманов, затянул шлевки и засунул пистолет в кобуру, поставив его на предохранитель. — А то сглазишь. Не трогают, и хорошо. Лучше расскажи, за каким прахом ты сюда приперлась? Где Егор?
— Не знаю, — ответила Настя шепотом. — Бросил меня на погосте и ушел, я нашла твой ботинок и решила, что босиком тебе не очень здорово.
Лука спорить не стал, накинул куртку и снова сгреб Настю поближе к себе:
— Значит, так. Расклад херовый, но могло быть хуже. Я насчитал двенадцать вставших: три валета, три арахны мелкие — к собакам по размерам ближе, шесть четырехлапых — тоже некрупные, по коленку, но очень жмутся друг к другу. Рискуют срастись, и учитывая наше везение — так оно и будет. Паучки самые сообразительные — даже пытаются общаться. Во всяком случае, у них хватило разума оглушить меня и притащить сюда. Я так понял, сначала тут только они были. А когда меня втащили — все дыбом встало, и эти калеки выбрались, — Лука кивнул на валетов.
— Они на тебя напали?
— Напали. Но нежно. Говорю ж, сообразительные, хоть и недоросшие — вырубили, от оружия освободили, — Лука отогнул верх принесенного Настей ботинка и продемонстрировал одну из скрытых печатей. — Сюда притащили. Только я очухался — все поле как наизнанку вывернуло. Тряхнуло знатно, я думал, лес за границей Рассохи выкорчует, но оно как-то само в себя ударную волну спрятало. Погасило. Может, и началось-то все, потому что я просто подошел близко, а Рассоха уже стояла заряженная. Ну, как ружье на веревочке.
— И?
— Они меня не трогают. И тебя. И пока не выходят за границы холмов.
— То есть мы можем свалить?
— Оно, конечно, можно, — Лука поморщился и поскреб щетину. — Но не факт, что ребятки не попрутся за нами в Шушенки.
— А почему они попрутся? — Настя, уже с проснувшимся научным интересом, проследила за мелькнувшим на гребне четырехногим клиентом. Лука был прав: вставшие были очень маленькие по размеру. Даже валеты. Странно. Вторая форма — и то запасливо гребет все, до чего дотягивается: одежду, погребальную утварь, обивку гроба, доски — масса для них важна. А этих словно голыми хоронили, да еще и…
— Потому что в Шушенках полно теплого народу, — Егор неслышно подошел сбоку и тоже опустился на землю. — И есть о кого погреться. Они сообразят рано или поздно. И попрутся туда.
— Но нас-то они не трогают, — возразила Настя.
— Не трогают. Потому что вы с Лукой им родичи. А я так и вовсе — любимый дядька. Только покойный, — Егор очень по-человечески убрал с лица мешающие волосы и откинулся назад, опираясь на локти. В его движениях проскальзывало то, чего раньше не было — лишний жест, более мягкий поворот головы, явная шутка во фразе. Вроде бы мелочи, но не для костяного короля точно.
