Почему смехотворно? Потому что Ленин прекрасно знал, что новая власть неразрывно связана с насилием (к нему прямо относилась цензура – насилие над свободным человеческим словом и мыслью) и без него существовать не может.
Поэтому прекратилось насилие над словом не тогда, когда укрепилась новая власть, а аккурат тогда, когда она спустя семьдесят лет кончилась – в начале 1990-х.
И в Конституции Российской Федерации (наш основной закон, так называемый закон прямого действия – то есть бьющий поверх любых иных законов и указов, если они ему противоречат), принятой в декабре 1993 года, статья 29, часть пятая гласит: «…Цензура запрещается».
Когда будете читать нашу – очень хорошую, надо сказать, – Конституцию (а ее непременно надо читать, потому что первый шаг к исполнению Конституции – это чтение согражданами), помните: за два эти слова люди жертвовали свободой, на долгие годы отправляясь в лагеря, а некоторые – и жизнью…
Именно на фоне очень жесткой «советской» цензуры и возникло явление Самиздата.
Происхождение его ведут от замечательного поэта Николая Глазкова, которого в годы большевистской власти почти не печатали. Доказать, что он поэт замечательный, тем, кто его никогда не читал, легко одним примером. Он был к началу Великой Отечественной войны уже, конечно, убежденным антисоветчиком – кто же из способных мыслить (увы, способны далеко не все!) людей будет хорошо относиться к власти, которая десятками тысяч убивает ни в чем не повинных – «буржуев», казаков, «кулаков»?
При этом в первый же день войны Глазков написал поразительно точное по мысли короткое стихотворение:
Господи, вступися за Советы!
Охрани страну от высших рас!
Потому что все твои заветы
Гитлер нарушает больше нас!
Коротко и ясно.
Теперь про Самиздат.
Повторю – Глазкова не печатали, и он стал делать самодельные книжечки своих стихов и на бумажной обложке – там, где указывают издательство, – писал: Самсебяиздат.
Считается, что от этого и получился Самиздат.
…Книги, которые запрещала к печати власть, распечатывали на машинке (появились даже стихи про машинку фирмы «Эрика»: «…“Эрика” берет четыре копии… Вот и все. И этого достаточно»), фотографировали… Напомню, что никаких копировальных устройств (ксероксов) в «советские» годы в распоряжении частных лиц быть не могло – во избежание распечатки политических листовок… Только на службе, в первом отделе (КГБ – этот зловещий Комитет присутствовал везде), под ключом.
И читали, читали… Давали друг другу на одну ночь – не больше. Не положено было даже близким друзьям говорить, у кого взяли, кому передаем… Меньше знаешь – крепче спишь: следователь в КГБ спросит, а ты и не знаешь, пытайте – не пытайте…
Изготовление, хранение и распространение литературы, не прошедшей цензуру, в 1960–1980-е годы (о которых нынче многие взрослые затосковали) каралось по ст. 70 Уголовного кодекса лишением свободы на срок от шести месяцев до семи лет или ссылкой на срок от двух до пяти лет.
В 70-е годы тех, кого не печатали на родине, начали печатать за рубежом: слегка смягчился режим, широко известных писателей за это не стали сажать (как А. Синявского в 1966 году). Так появился Тамиздат (я предлагала – да и сейчас предлагаю – вслед за русским присловьем «там-сям» издания в нашей стране называть «сямиздат»).
Сатин – ткань с особым плетением (придающим блеск) хлопковых и шелковых нитей.
Святотатство – по Толковому (и впрямь толковому!) словарю под редакцией Д. Н. Ушакова, «оскорбление чего-нибудь заветного, особенно дорогого, святого».
Сподвижник – «тот, кто вместе с кем-либо участвует в каком-либо важном, трудном деле; соратник» (Толковый словарь Т. Ф. Ефремовой).
Типография – место, где газеты, книги, журналы печатают, переплетают и отдают издательству, а оно уже занимается их распространением.
Угнетатели и эксплуататоры – в текстах Ленина и его последователей эти слова на протяжении семидесяти лет после Октября употреблялись только в одном специфическом значении. Это были капиталисты, собственники заводов и фабрик, словом – «буржуи». «Эксплуататоры» они потому, что часть заработанного рабочими оставляют себе в виде прибыли… Помню, в МГУ изучали несуществующую «Политэкономию социализма», и я никак в толк взять не могла, как это в капиталистических странах в любом производстве есть прибыль, а у нас ее нет, это признак исключительно капитализма?.. Какая же экономика, использующая наемный труд, может развиваться без прибыли?! Зато в этом нашем учебнике не писали о реальной эксплуатации крестьян – наши колхозники годами работали «за палочки»: бригадир отмечал в тетрадке палочками выработанные трудодни, но на них не выдавали ни денег, ни продуктов. И выехать на заработки из своего села было нельзя – паспортов колхозникам не полагалось, а без паспорта передвигаться по своей стране было невозможно.
Упразднение – отмена (например, крепостного права), ликвидация (учреждения).
Утопия – несбыточная, неосуществимая мечта о прекрасном обществе, таком, где вообще не будет недостатков. По названию сочинения английского писателя XVI века Т. Мора.
Фальсификация – подделка; искажение с корыстной целью документа, какого-либо предмета, информации.
Философия – буквально любовь к мудрости. Наука о главных законах развития природы, общества и мышления. Два главных направления в философии – материалистическое и идеалистическое. Материалисты вслед за Марксом уверены, что «бытие определяет сознание». Бытие – то есть место работы, процесс работы, люди, окружающие тебя на работе и дома, – вот это все, по мнению Маркса, Ленина и других материалистов, целиком определяет сознание людей – формирует их образ мыслей и направляет их поступки.
Но достаточно оглянуться вокруг, чтобы, по крайней мере, засомневаться в этом. Вот семья, двое сыновей… Общий дом, одни родители, общие бабушки, дедушки – то есть совершенно одинаковое у обоих братьев бытие… Но один становится профессором, а другой бандитом.
…Так что нельзя оставить без внимания и точку зрения идеалистов: именно сознание человека в первую очередь определяет его бытие, его поступки… То есть человек не безвольная игрушка в руках внешних обстоятельств, его сознание – великая сила.
Ленин, убежденный материалист, относился к русским философам-идеалистам (а их – умнейших людей – в начале XX века в России было немало) с нескрываемой ненавистью. Дело в том, что, по общему мнению хорошо знавших его людей, Ленин, очень плохо образованный философски (он был уверен, что ему совершенно незачем читать философов-идеалистов), совсем не умел вести философские диспуты – сразу переходил на брань.
И вот он додумался до такого, во что даже трудно поверить, – напоминает какую-то страшную сказку.
