— Хватит! — крикнул Константин, который все это время стоял в стороне и смотрел на все происходящее своим хмурым презрительным взглядом. Это меня раздражало в мужчине больше всего — его бездействие, которое он оправдывает своей правильностью. — Отпусти ее, Аня! — с нажимом попросил Горин.
— Благодарю, — улыбнулась краешком губ, смотря в холодные васильковые глаза. — Надеюсь, Вы сами сможете объяснить своей девушке сложившуюся ситуацию, — уточнила и, дождавшись кивка, попрощалась, уйдя к себе. — Спокойной ночи, Константин!
Цезарь последовал за мной.
Глава 21
Лариса Воскресенская всегда отличалась бараньим упрямством, поэтому, получив от дочери весьма однозначный отказ разговаривать по телефону, женщина прилетела в Москву, чтобы поговорить с Настей лично. Адрес Лора узнала у отца дочери, Сергея Сорокина — ее бывшего мужа и главной ошибки молодости, поэтому, из аэропорта женщина сразу поехала к ней. Конечно, Воскресенская прекрасно понимала, что Настя, спустя почти тринадцать лет, не кинется к ней в объятия с радостными криками «Мама!», но игнорировать ее звонки — это уже слишком! Простояв под дверью добрые пятнадцать минут и уже устав колотить ногой в дверь, а на ней, между прочим, были ботильоны из новой осенней коллекции Jimmy Choo, за которые она отдала две штуки баксов, Лора достала из кармана твидового пиджака телефон и набрала номер бывшего мужа.
— Вот же, козел, — недовольно проговорила Воскресенская, спустя шесть гудков и сбросила вызов. Просто невероятно, она только прилетела в Москву, спустя столько лет, и вместо того, чтобы завтракать в каком-нибудь дорогом ресторане, в центре столицы, ей приходится стоять под дверью собственной дочери!
— Ну я тебе устрою уикенд, милый! — воскликнула Лора, взяла чемодан за ручку и пошла в сторону лифтов.
— Женщина, а Вы к Настеньке? — ее окликнул любопытный старческий голос.
— Да, Вы не знаете, где моя дочь? — без лишних приветствий просила Лора, обернувшись.
— Так, Настенька уехала, еще неделю назад, — ответила ей морщинистая старушка с сеточкой на волосах, которая выглядывала из-за двери соседней квартиры.
Лора нахмурилась, но сразу же вернула на лицо любезную улыбку, не хватало еще морщинкам на лбу появиться. В ее возрасте ботекс не самое лучшее решение проблемы. Но, подумать все же было над чем — Воскресенская разговаривала с дочерью всего пару дней назад, значит, в тот момент она уже была не в Москве. Тогда, где же она?
— А куда она уехала, Настя не сказала? — уточнила Лора, заправляя непослушный локон идеальных блондинистых волос, что были ее гордостью, за ухо.
— Нет, — покачала головой старушка. — А Вы, точно ее мама, что-то я раньше Вас здесь не видела, — спросила она, недоверчиво сузив глаза.
— Можно было и догадаться по идеальному фамильному сходству, — фыркнула Лора Воскресенская и, круто развернувшись на высоких шпильках, вошла в только что приехавшую кабину лифта, откуда выбежали двое маленьких мальчишек.
Кажется, ей все-таки придется встретиться с бывшем мужем и задать очень волнующий ее вопрос: «Где, черт возьми, дочь!?»
Найти адрес бывшего мужа для Воскресенской не составила никакого труда. Сергей настолько чтил семейные традиции, это один из многих его недостатков, что переезжать из особняка, в котором жили все поколения семьи со дня его основания в 1974 году, даже не собирался. Лора до сих пор помнила, как потратила почти десять миллионов на ремонт этого двухэтажного советского музея площадью триста квадратных метров, когда Софья Иосифовна, мать ее бывшего мужа, умерла и им пришлось переехать из квартиры, что находилась в центре столицы, сюда.
Такси остановилась у высоких кованых ворот, которые, конечно же, были закрыты. Воскресенская не была барахольщицей, поэтому ключи от дома, гаража, ворот, калитки, домика для гостей и конечно же кабинета Сергея выбросила сразу же, как только навсегда покинула этот дом. Женщина не сомневалась, что будь у нее ключи тринадцатилетней давности, они бы со стопроцентной вероятностью подошли. Ее бывший муж ненавидел перемены, хоть и пытался это тщательно скрывать, избиратели вряд ли хотели бы видеть депутата-консерватора, представителя прогрессивной партии во времена современного и непрерывно развивающегося мира.
— Кто? — послышался грубый мужской голос, но довольно знакомый.
— Марк, неужели это ты? — удивленно воскликнула Воскресенская. Она улыбнулась своей самой очаровательной улыбкой в маленький кружок камеры.
— Лариса Дмитриевна? — поперхнувшись, ответил молодой человек, который тринадцать лет назад был сыном их домработницы. «Мда, времена меняются, а некоторые вещи все еще остаются неизменными. Например, определенный социальный слой людей и их дети, которые до конца своих дней выше охранника, посудомойки или помощницы по дому так и не поднимутся!», — печально подумала Лора.
— Марк, как ты вырос! С трудом узнала твой мужественный голос, — лукаво протянула женщина, а потом электронный замок калитки неприятно пискнул открываясь.
— Рад был Вас услышать, — ответил молодой человек, но Воскресенская проигнорировала его, она уже получила то, что было ей нужно.
Дом Сергея остался таким же, каким она его помнила — белый фасад, колонны у центрального входа в коринфском стиле и дубовые двери, у которых, как у каждого угла в этом доме, была своя история. Лора до сих пор вздрагивала, когда вспоминала эти часовые обеды или семейные чаепития, которые не могли пройти без воспоминаний о княжеской крови Сорокиных. Якобы, по рассказам матери Сергея, их предки были грузинскими князьями, поэтому у них благородный род. На который всем насрать!
— Как мило, — усмехнулась Лора, увидев под дверью коврик с надписью: «Добро пожаловать». А она то думала, что только в американском пригороде люди все еще фанатеют от этой безвкусицы. — Как приятно, наконец-то вернуться в родные стены! — специально громко крикнула женщина, заходя в дом и останавливаясь в просторном холле.
— Ла-лариса Дмитриевна? — удивленно проговорила старая женщина в ужасном цветастом платье, которое вышло из моды еще во времена распада СССР и белоснежном фартуке.
— Мы знакомы? — уточнила Воскресенская, сняв пиджак и отдав его женщине.
— Я Раиса Васильевна, — ответила она, и только тогда Лора вспомнила эту постаревшую незнакомку, в уродливом цветастом платье. Это и есть мама Марка, того охранника.
— О, прошло тринадцать лет, а Вы все еще моете полы у Сережи? — протянула Воскресенская, улыбнувшись.
— Теперь я старшая по дому, — нахмурившись ответила ей Раиса.
— Оу, а я сразу и не заметила, — весело усмехнувшись сказала Лора, проходя в гостиную, стуча своими шпильками по белоснежной мраморной плитке. — Ну и где же мой бывший муж? — спросила женщина.
— Он в кабинете, у него важ…,- Воскресенская даже не стала дожидаться окончания фразы, а сразу последовала в кабинет, крикнув напоследок Раисе через плечо. — И пошлите кого-нибудь забрать мои чемоданы!
