— Мама!? — то ли удивленно, то ли с нотками разочарования в голосе воскликнул Костя, делая шаг к женщине.
— Я слышу нотки разочарования в твоем голосе, дорогой? — усмехнувшись протянула Лидия Борисовна, поправляя соломенную шляпу у себя на голове.
— Скорее удивления, — сконфуженно ответил сын, наклоняясь, чтобы поцеловать женщину в щеку. — Рад тебя видеть, — кивнул Костя, легко улыбнувшись.
— Я тоже соскучилась, дорогой, — протянула Горина, счастливо улыбнувшись и нежно погладила сына по немного заросшей светлой щетиной щеке. — Тебе стоит побриться, — прошептала она подмигнув. — Вижу, я приехала не совсем вовремя, — пытаясь изобразить сожаление произнесла Лидия Борисовна и прошлась оценивающим взглядом по родителям Анны.
— А Вы, вообще, кто такая? — надменно фыркнула Ольга Андреевна, смотря на женщину с пренебрежением.
— Теперь понятно, почему у Анны проблемы с воспитанием, — как бы невзначай заметила Лидия Борисовна, дежурно улыбнувшись. — Меня зовут Горина Лидия Борисовна — я мама этого прекрасного мужчины, — сказала, с гордостью взглянув на сына. — А Вы, как я понимаю, родители Анны.
— Да! — вздернув подбородок воскликнула Громова-старшая. Мама была удовлетворена увиденным, понял Костя, Горина еще раз доказала сыну, что всегда бывает права. Еще впервые, вскользь поговорив по телефону с Аней, она сказала: «Эта девушка считает себя выше других, мнит из себя слишком много, и такое восприятие не могло возникнуть из ниоткуда. Никогда ничего не бывает без причины, дорогой! Её родители такие же самодовольные невоспитанные плебеи и я никогда не смирюсь с этим.» Она и не смирилась, а сейчас в ее взгляде четко прослеживалось торжество.
— Как я могла заметить — вы уезжаете, — произнесла Лидия Борисовна, заправив за ухо непослушный локон, что выбился из тугого низкого пучка пшеничных волос. — Что-то произошло? — но спрашивала женщина не Ольгу Андреевну, что стояла напротив нее, выпятив вперед свой внушительный бюст, а у сына, хоть все ее внимание и было проковано к супружеской паре Громовых.
— Ваш сын…! — уж слишком эмоционально воскликнула Громова-старшая, подобравшись.
Горина снисходительно хмыкнула, аккуратно прикрыв рот рукой с идеальным французским маникюром, но быстро вернула на лицо дежурную улыбку. Ей был неприятен этот разговор, он был скучен и совершенно не интересен. И только исходя из своего безупречного воспитания и культуры, что привили ей родители еще в детстве, Лидия Борисовна продолжала эту удручающую беседу.
— Прежде чем ответить на мой вопрос, советую Вам хорошо подумать, что именно Вы собираетесь сказать. Иногда, невзначай брошенное слово или фраза, сказанная не подумав, может привести к конфликту. Нам же это не нужно? — все еще улыбаясь сказала она спокойным тоном, перебив уже раскрасневшуюся Ольгу Андреевну.
— Почему Вы так со мной разговариваете! — фыркнула ей в ответ женщина, теребя при этом воротник светлого платья с большими пестрыми цветами в виде ярких пятен.
— А как я с Вами разговариваю? — все тем же лилейным голосом уточнила Лидия Борисовна, заметив, как по лицу ее водителя, который стоял под палящим солнцем в черном костюме и в галстуке, стекают капельки пота. Гориной было жаль его, но женщина ненавидела неопрятных людей, которые не знают о рабочем дресс-коде, поэтому строго следила за этим. — Алексей, Вы можете быть свободны, я все-таки останусь у сына на пару дней. Будем считать, это внеурочным отпуском, но будьте на связи, — сказала Горина более серьезно, повернувшись к мужчине.
Молодой человек быстро кивнул и, попрощавшись, ушел. Лидия Борисовна снова вернула свой взгляд к Громовой, которая всем своим видом показывала недовольство. Видимо, женщина была не готова к такого рода дискуссии.
— Я все еще жду ответа на свой вопрос, — напомнила о себе Лидия Борисовна, вопросительно приподняв бровь.
— Я не собираюсь с Вами разговаривать! — воскликнула Ольга Андреевна и показательно отвернулась. — Виктор, нас ждет такси! — сказала она мужу и быстро пошла в сторону калитки.
Именно в этот момент, на пороге дома появилась Аня с двумя огромными чемоданами. Она удивленно уставилась на незнакомую ей женщину, которая прошлась по ней пренебрежительным взглядом, отмечая не до конца высохшие волосы, забранные в небрежный хвост и мешковатый спортивный костюм.
— Не хочу заострять внимание, дорогой, — протянула Лидия Борисовна, продолжая дежурно улыбаться и следить глазами за тем, как брюнетка пытается спустить тяжелые чемоданы по лестнице. — Но, кажется, я предупреждала, чем это все закончится.
— Хочешь, чтобы признал свою несостоятельность, как партнера для отношений? — спросил Костя, сложив на груди руки.
— Я хочу, чтобы ты был честен, только и всего, — пожала плечами Горина. — Честен перед самим собой, дорогой, — улыбнулась она сыну, положив ладонь ему на плечо.
— Я боюсь быть честным с самим собой, — неожиданно произнёс мужчина, смотря на то, как Аня укладывает чемоданы в свою машину. Он не верил, что пришло время прощаться. — А вдруг, я начну желать нечто такое, что разрушит всю мою прежнюю жизнь, которую выстраивал годами? — спросил он у матери, сжав ее ладонь на своем плече.
— Иногда то, чего мы боимся, менее опасно, чем то, чего мы желаем, — улыбнувшись произнесла Лидия Борисовна.
— И кто это сказал? — усмехнувшись спросил мужчина, смотря на то, как открываются ворота и Анна Громова покидает его ферму, в этот раз, возможно, навсегда.
— Один британский литературный критик, живший в конце девятнадцатого века, — ответила ему Горина. — Но сейчас важно не это, — покачала она головой.
— А что? — нахмурившись спросил Костя, повернув голову к матери.
— Кто та, что заставила тебя бояться своих желаний? — спросила его проницательная мать, от которой невозможно скрыть ни единого секрета. Так было всегда в его детстве и остается по сей день. — Кажется, она удивительная, — задумчиво протянула Горина.
— Ты не представляешь насколько, — ответил Костя, покачав головой. — Она сводит меня с ума, — честно признался он, хоть и вложил в эту фразу совсем не романтический смысл.
— Тогда я просто обязана с ней познакомиться! — воскликнула женщина со счастливой улыбкой смотря на своего взрослого сына.
Лидия Борисовна Горина так долго ждала того момента, когда ее сын встретит ту самую женщину. Впервые, в жизни ей было все равно сколько этой девушки лет, какое у нее образование, из какой она семьи и насколько она красива. Всю свою жизнь ее волновало лишь счастье единственного сына, самого важного мужчины в её жизни, пусть даже она никогда не говорила об этом вслух. Сейчас, Горина смотрела в родные васильковые глаза и готова была танцевать от счастья, даже под ужасную современную музыку, от которой у нее болела голова. Кажется, сердце ее сына наконец-то начало таять…
Глава 29
В жизни каждой женщины, хотя бы раз, бывал такой случай (очень-очень много раз, кого мы обманываем), когда она, стоя перед зеркалом и оглядываясь назад на гору одежды, что она достала из своего безразмерного шкафа, приходит понимание неизбежного — ей нечего надеть! Я, не исключение, меняю уже четвертый наряд за последние сорок минут. На самом деле, все довольно просто, «нечего надеть» своеобразный крик о помощи для каждой женщины, в жизни которой наступает черная полоса. Вот и я, смотря на свою несчастную мордашку в зеркало, отчетливо понимаю, что выходить из своего пряничного домика не хочу. Не потому, что мне нечего надеть, а потому что боюсь встретиться с Константином. В последнее время наши отношения свернули на опасную дорожку, и я пока не придумала, как нам вернуться на прежний путь.
