Глава 40
Лора Воскресенская, получив двенадцать лет назад документы о разводе, никогда не думала, что снова когда-нибудь выйдет замуж. И нет, не потому, что она разочаровалось в брачном союзе как таковом, а потому что, просто не верила, что когда-нибудь сможет полюбить вновь. После встречи с Оксаной Дмитревой в голове Лоры всплыли воспоминания об их первой встречи с Сергеем. Она помнила все в малейших подробностях, словно это было вчера: его коричневый кожаный пиджак, белозубая улыбка, серо-голубые глаза, словно грозовое небо, в которые она влюбилась без оглядки и слегка кудрявые каштановые волосы, который уже давно поредели, а виски окрасила седина. Воскресенской трудно было бы забыть их первое свидание. На скамейке, в Петровском парке, она прождала его больше часа, прежде чем он пришел с веточкой белых хризантем. А их первый поцелуй, его признание в любви и предложение выйти за него замуж…Лора помнила всё…
— Курьер привез твое свадебное платье, — равнодушно произнес Сергей Сорокин, выходя на балкон второго этажа, на который можно было попасть сразу из трех комнат: его спальня, коридор и комната Насти.
Лора сидела в одном из больших плетеных кресел, укрыв ноги пледом и пила чай, что стоял в молочной фарфоровой чашке с узором сирени на округлом бочку на стеклянной столешнице садового столика, идущим в комплекте с креслами. Мужчина сел в соседнее кресло, стоящее по другую сторону от стола и, бесцеремонно потянувшись за дымящимся в чашке бывшей жены чаем, сделал глоток и вернул чашку на место.
— Надеюсь, размер мне подойдет, — пожала плечами Воскресенская, даже не прокомментировав выходку бывшего мужа. Сегодня ее настроение оставляло желать лучшего — до депрессии, конечно, женщине было далеко, но апатия накрыла ее гигантской волной.
— Послезавтра у нас роспись в ЗАГСе, о каком «надеюсь подойдет», может идти речь? — нахмурившись спросил Сорокин у Лоры, которая со скучающим выражением лица смотрела на закат.
— Иногда одежда имеет свойство не подходить по размеру, Сережа, не знала, что ты этого не знаешь, — ответила ему Воскресенская, но без какого-либо кокетства или ядовитости, которые всегда присутствовали в ее голосе в момент их общения. Мужчина напрягся, его насторожило апатия и равнодушие Лоры, последний раз, насколько он помнил, все закончилось весьма плачевно…их разводом.
— Что случилось, Ларис? — обеспокоенно спросил Сергей, повернувшись лицом к женщине, которая все так же продолжала неотрывно смотреть в даль.
— Неужели пришло время поговорить по душам? — усмехнувшись спросила она. И снова этот равнодушный тон и нелепая наигранность, что заставила мужчину начать паниковать.
— Мне не нравится твое состояние, — покачал головой Сорокин, поднимаясь на ноги и заходя за спину Воскресенской. Плечи напряжены, спина прямая. Он неуверенно положил ладони ей на плечи и легонько сжал. — Что случилось?
— Не думала, что тебе интересно мое состояние, — вздохнула Лора обиженно и дернула плечами, стараясь сбросить руки мужчины, но он лишь крепче сжал ладони и большим пальцем правой руки помассировал нижнюю часть шеи, там, где начинается позвоночник. — Пе-рес-тань, — четко проговорила она.
— Мне всегда было интересно твое состояние и это никогда не изменится, — прошептал мужчина, наклонившись к ее уху. — Ты же моя жена…
— Бывшая, — фыркнула Лора.
— Будущая, — поправил ее Сергей и поцеловал в затылок. — И разводиться я не планирую, — усмехнувшись продолжил он, и быстро вышел с балкона, оставив женщину пребывать в немом шоке.
Правда это длилось недолго, не прошло и пяти минут, как Воскресенская влетела в просторный коридор второго этажа и помчалась вниз по ступенькам вслед за бывш…будущим мужем.
— Сорокин, куда это ты пошел, мы не договорили! — воскликнула Лора, сбегая по ступенькам на первый этаж.
— Разве у нас есть еще темы для разговоров? — насмешливо спросил Сергей, доставая из шкафчика на кухне стакан для виски. Мужчина пересекал просторный холл, идя через гостиную в кабинет, где в отдельно отведённом шкафу хранилась его личная коллекция элитного алкоголя, когда увидел Лору, стоящую на середине лестницы и прожигающую его гневным взглядом своих карих глаз.
Кажется, его план удался, и Лора Воскресенская снова вернулась к своему привычному состоянию — «очаровательная стерва». Сорокин называл это так, по крайней мере потому, что стервозность бывшей жены всегда лишь очаровывала его и никогда не отталкивала.
— Объяснись! — гневно воскликнула женщина и, стуча по мраморному полу своими домашними замшевыми тапочками черного цвета на низком квадратном каблуке, проследовала за бывшим мужем в его кабинет.
— Что именно ты хочешь, чтобы я тебе объяснил? — усмехнувшись спросил Сергей, открывая стеклянную дверцу старинного шкафа конца девятнадцатого века, и взял с полки бутылку шотландского виски сорокалетней выдержки. Весь его кабинет, в отличии от дизайна дома, был выполнен в старинном стиле — начиная с деревянного пола, который был искусственно состарен и заканчивая люстрой на потолке, которая была куплена на аукционе за бешенные деньги. Лора помнила это, так как сама купила ее в подарок на их десятую годовщину свадьбы.
— Прекрати строить из себя дурака, — закатила она глаза, останавливаясь в дверях. — Ведешь себя, словно мальчишка, заставляя за собой бегать!
— Так не бегай, — пожал плечами в ответ Сергей, обходя стол и садясь в просторное темнокоричневое кожаное кресло со стеганой высокой спинкой. — Ты сама себе противоречишь, Лора.
— Ты словно издеваешься надо мной, Сорокин, — выдохнула она так резко, что ее ноздри расширились, словно у быка, готовящегося к атаке.
— Есть немного, — не стал отрицать мужчина и сделал глоток. — Выпьешь? — предложил он, приподнимая правую руку с бокалом в руке.
— Я хотела сказать о своем решении позже, но…видимо, так будет лучше, — сглотнув произнесла Воскресенская, делая несколько уверенных шагов к центру просторной комнаты. Свет Сергей не включил, но из-за больших арочных окон в кабинете было светло, он наполнился лучами закатного солнца. — После того, как вопрос с Настей будет улажен, я вернусь в Лос-Анджелес, — сказала Лора, заставив бывшего мужа недовольно нахмурить лоб и с неприятным стуком опустить бокал с виски на лакированную поверхность стола.
— Снова сбегаешь, — покачал он головой, невесело усмехнувшись. — А знаешь, я не удивлен, — цокнул языком мужчина.
— Неужели ты и вправду думал, что я останусь? — не веря, что действительно ее бывший муж наедался на это, воскликнула Лора. Пусть она и вправду хотела остаться, на данный момент женщину ничего не держало в этом доме, в этом городе и даже в этой стране. — Ради чего, Сереж?
— Ради кого, — поправил ее мужчина, продолжая неотрывно смотреть в карие глаза. — Ради Насти.
— Она уже взрослая, ей не нужна такая мать, — вдохнув ответила Воскресенская, признавая очевидное. — Двенадцать лет…, двенадцать лет меня не было в ее жизни и лишь редкие телефонные звонки не давали ей забыть, что у нее есть мать, — прошептала Лора. — Сейчас я думаю, что совершила ошибку приехав. Слишком поздно, слишком поздно для примирения и воссоединения семьи, Сережа, — покачала головой женщина, обнимая себя за плечи.
