Илька довез их до дома, высадил и уехал на работу. Лерка бродила по квартире, осматривалась, и вообще, вела себя как гостья. Юлька хлопотала на кухне, потом, заставив стол едой крикнула дочь, чтобы шла обедать. Лерка села на стул, оперлась щекой на руку и смотрела, как Юлька домовничает.
— Ты какая-то странная стала, — задумчиво произнесла она, — совсем другая. Готовить научилась…
— То же самое могу сказать про тебя, — улыбнулась Юлька и поставила перед дочерью тарелку с супом. — Ешь, худоба!
— Ты хоть счастлива с ним? — спросила Лерка позже, развалившись на разложенном диване.
Юлька кивнула.
— Знаешь, мне кажется, ты стала как он. Такая спокойная, медлительная.
— А это плохо?
— Может и не плохо, но мне кажется, что ты это не ты. С Андреем ты была другая, и это было заметно. Ты светилась, когда видела его. А с Лютиком…
— Лер, — Юльке было неприятно слышать такое от дочери, — мне казалось, что ты любишь Лютика…
— Мам, да я люблю его! Очень! Он клевый, и добрый, но, прости, мне кажется, он не для тебя.
— Ну, — Юлька поднялась, желая прекратить неприятный разговор, — время покажет. А теперь давай вставай, поехали, там бабушка уже с ума наверное сходит. И, между прочим, после твоего отъезда она усыновила твоего Фунтика и окончательно его избаловала!
Остаток дня они провели у родителей, а вечером, когда Илька наконец освободился, Лерка отказалась ехать домой, как ее ни уговаривали.
— Мам, отнекивалась она, — ну чего я поеду? У вас там и так места мало, еще и я. Поживу тут, бабуля будет рада!
Мама отчаянно закачала головой, и Юлька почувствовала подступившие слезы.
— Ну хорошо, — глухо произнесла она, стараясь сдержать горячие капли, — если хочешь — оставайся. Я завтра с утра приеду.
Она быстро оделась, и бросив "пока" вышла в подъезд. Всю дорогу в машине Юлька молчала, потому что открой она рот, то разревелась бы в голос. Илька, чувствуя настроение жены, вопросов не задавал, только поглядывал сочувственно. Дома они, изредка перебрасываясь фразами, поужинали, а потом, сославшись на головную боль, Юлька ушла спать, оставив Ильку в гостиной. Лежа в постели она слышала, как он стучит по клавиатуре и шуршит бумагами, и под этот монотонный звук незаметно уснула.
Проснулась она от поцелуев. Илька нежно касался волос, заправляя отросшие пряди за ухо, и целовал ее в шею. Юлька улыбнулась, повернулась к нему и подставила губы. Его прикосновения зажгли ее, и вскоре она сама уже тянулась к нему, прижимаясь к горячему торсу мужа. В постели им не нужны были слова, все происходило само, по наитию. Когда она, расслабленная и удовлетворенная, сидя сверху в позе наездника, упала к нему на грудь, Илька прижал ее к себе, перевернул и аккуратно уложил на подушку.
— Ну ты как? — спросил он, — сегодня лучше?
Юлька кивнула.
— Расскажи мне, что тебя расстраивает? — Илька лег рядом, подпер голову рукой и замер в ожидании.
Она не знала, о чем говорить. До вчерашнего разговора с дочерью ей казалось, что она счастлива безмерно. Но Леркины слова, словно ядовитая зеленая жижа, какую рисуют в комиксах, прожгла ее уверенность, и теперь, не желая этого, Юлька каждую свободную минуту, принималась анализировать. Она знала свою склонность к рефлексии, и боялась углубиться в этот никому не нужный анализ. Мало ли, что показалось девчонке, которая ничего не смыслит в отношениях.
— Да все хорошо, — улыбнулась она, — так, что-то накатило вчера. Лерка очень изменилась, ты же знаешь, как я на такое реагирую. Деловая стала, советы раздает. Самостоятельная!
— Да уж, — кивнул Илька.
— Они с Максимом расстались, — добавила Юлька.
— Да ты что?! — ахнул муж, — жалко, хороший парень…
— Ага. Говорит некогда ей с ним встречаться, а он требовал внимания. Не понимаю, чем она там занимается, что ей так некогда.
— Ну так учится наверно, — предположил Илька, — она ж у нас девка серьезная!
— Наверно, — кивнула Юлька.
Они еще поговорили о Лерке, и Юлька почувствовала с облегчением, что желание копаться в собственной жизни постепенно уходит, возвращая на место уверенность в себе и в жизни в целом.
— Ты сегодня занята? — спросил Илька, — у меня днем есть два часа, могли бы втроем пообедать где-нибудь.
— Ой, — махнула рукой Юлька. — у меня сегодня елка для девочек, никак не могу пропустить.
— Ну хорошо, — покладисто согласился Илька, — тогда я подберу тебя вечером.
Юлька кивнула. Она так и не научилась водить автомобиль, с одной стороны это было неудобно, а с другой, ей совсем не хотелось взваливать на себя еще и заботу о машине.
Они позавтракали и Илька отвез ее к родителям. Лерка еще спала, а мама суетилась на кухне, готовя для внучки блинчики с творогом на завтрак. Она положила два блинчика на тарелку, поставила перед Юлькой.
— Я завтракала, мам, — Юлька отодвинула тарелку, — лучше чаю выпью.
Она встала, взяла с полки свою любимую кружку с ромашками, налила чай.
— Ты какая-то бледная, — заметила мама, — то ли уставшая, то ли больная. Все хоршо?
— Все нормально, — Юлька отпила из кружки, — замоталась.
— И зачем тебе эта работа, — мама покачала головой, — Илюша хорошо зарабатывает.
— Мам, ты хочешь, чтобы я сидела дома? — Юлька с удивлением посмотрела на маму.
— Зачем сидеть? — мама говорила, а сама методично заворачивала в блинчики творог, — ездила бы к Лере почаще, девочку надо контролировать, занялась бы наконец продажей квартиры.
— Мамуль, — Юлька старалась говорить спокойно, — я люблю свою работу.
Мама только покивала. Эти разговоры происходили раза два в месяц, почему-то мама была очень негативно настроена против из с Костей совместного бизнеса. Она ворчала, что Юлька взвалила на себя непосильную ношу, и предрекала, что бизнес развалится, а в долговую яму попадет она, Юлька. Аргументы, что все хорошо и под контролем, мама старательно не замечала.
Лерка вышла из спальни заспанная, в своей старой пижаме, которая ей была коротка. Она потянулась, и Юлька ахнула.
— Лера, что это?! — и указала на живот дочери.
В пупке колыхалась маленькая круглая сережка.
Лерка одернула пижамную кофту и села на табурет.
— Мам, ну скажи еще, что ты против всего такого, — она улыбнулась и протянула руки к поросенку, который услышал голоса и вышел, постукивая копытцами.
— Вообще-то я против! — серьезно произнесла Юлька.
— ну, — развела руками Лерка, — уже поздно, все сделано! Но обещаю, никаких туннелей и всего такого. Вообще, это уже не модно сейчас, пережиток двадцатого века.
