– Это будет хороший пиар для нашей сделки, если ты вставишь упоминание о центре в свое выступление, – предложил я. Стив был слишком умен, чтобы на это купиться. Он просто сказал, что подумает над этой идеей, однако никаких обещаний не сделал.
В течение следующего часа мы со Стивом Элопом и Тимо отвечали на вопросы. А затем стали ждать ответной реакции.
Глобальная пресса в общем была позитивной, упоминая сделку скорее в контексте 150-летней истории успешных реинвестиций «Нокии», нежели как «конец „Нокии“». Даже финские массмедиа вопреки нашим опасениям вели себя более чем сдержанно с замечаниями «Это стартовала новая „Нокия“» вместо пресловутых инсинуаций на тему троянского коня.
Когда новость дошла до сотрудников, последовали шок и обида. Практически всех заявление застало врасплох. Одни почувствовали себя преданными этой сделкой, другие страдали от того, что некогда непобедимая сила продает свой бизнес, а третьи даже радовались перспективе справиться с препятствиями на пути нашего прогресса. С каждым днем обида и ярость все больше замещались принятием и осторожным оптимизмом.
– Это не сразу улеглось у меня в голове, но я все же понял, что перед нами действительно открывается возможность, – писал один сотрудник. А другой даже пошутил:
– Может, сотрудники теперь получат скидки на игровые приставки.
Благодарение Богу, инвесторы по всему миру приветствовали эту продажу. В четверг на бирже в Хельсинки цена акций «Нокии» поднялась до 4,20 евро – на 41 %
[144]. Многие инвесторы, уже давно потихоньку избавлявшиеся от наших акций, впервые за долгое время резко изменили курс. Уважаемый аналитик писал: «„Нокия“ в результате… сотворила миллиарды долларов на росте цены на акции буквально из воздуха, использовав уникальные рычаги, сработавшие на пользу всех заинтересованных сторон (включая «Сименс» и «Майкрософт»). Мы искренне поздравляем мистера Элопа и правление „Нокии“ с чрезвычайно профессиональным пересмотром бизнеса „Нокии“, основанном на непредвзятой и хладнокровной оценке сильных и слабых сторон „Нокии“ и определении точек приложения силы для ее партнеров».
Сила отдачи
Мы все еще должны были получить подтверждение от акционеров. Мы хотели – мы нуждались – в их голосовании, чтобы отпали последние вопросы.
На 19 ноября 2013 г. было назначено экстренное заседание правления. Готовясь к нему, мы, как обычно, опубликовали предварительный документ – и, не ведая того, тем самым заложили под себя бомбу.
Я невольно сыграл ведущую роль в создании хаоса. Мы ожидали недовольные оценки по поводу величины компенсации, назначенной Стивену Элопу. На одном из августовских заседаний я выдвинул «великолепную» идею попросить «Майкрософт» выплатить часть из его компенсации. Я наивно полагал, что это несколько смягчит людей, ведь деньги теперь выложит не «Нокия», а «Майкрософт». Стив Балмер полагался на мой рационализм и ожидал, что такой шаг поможет «Майкрософту» получить несколько очков в свою пользу у финской публики.
Мы оба катастрофически ошибались.
Любой, кому приходилось читать пункты соглашений, посвященные компенсационным выплатам крупных корпораций, часто делает из них единственный вывод: это невероятно сложно и непонятно. Это происходит отчасти из-за пристрастия регуляторов к определенной структуре, а отчасти потому, что юристы составляют текст для других юристов, а не для нормальных людей. Это необходимо для того, чтобы на компанию нельзя было подать в суд, а если это и случится, то чтобы компания суд выиграла. Это совершенно не согласуется с тем, чтобы сделать текст понятным для акционеров.
Стиль составления таких документов обусловлен единственной целью и единственной аудиторией: юристами, он просто не приспособлен для кого-то еще. Я сказал:
– Никто этот текст понять не сможет. Хотя я знаю все данные, но и то понимаю его лишь отчасти, т. е. обычный акционер вообще в нем ногу сломит. Кое-кто из них даже и не захочет понимать, и этот документ обеспечит им превосходное оправдание непонимания чего угодно. Нам нужно опубликовать что-то вроде ответов на наиболее частые вопросы, которые возникнут у людей, прочитавших соглашение, на понятном им языке и покрыть наши правовые риски, сославшись на заявление о доверенности для получения более подробной информации.
Я предположил, что мы опубликуем следующие ответы на такие вопросы, как «Действительно ли Стивен Элоп – троянский конь?» или «Правление меняло размер компенсации Стивена Элопа в ходе переговоров с „Майкрософтом“?» При помощи заблаговременного оглашения негативной интерпретации наших действий и объяснения подоплеки фактов и решений журналистам или публике было бы гораздо труднее увести разговор в нежелательное для нас русло.
Я винил себя, что не довел это дело до конца. Я закрутился во встречах с сотрудниками, клиентами, акционерами и управляющими по всему миру. Наши коллеги также были по горло заняты, отбивая свои мячи. Таким образом, «вопросы-ответы» были спущены на тормозах.
Вот тут-то массмедиа и вонзили зубы в соглашение о компенсации Стивена Элопа и принялись рвать и метать.
Стивену полагалась сумма, позднее составившая 18,8 млн евро (около 25,4 млн долларов) в компенсационном пакете из 14,6 млн евро (фактическая выплата рассчитывалась по стоимости акций на тот момент, когда Стивен окончательно ушел из компании восемь месяцев спустя) и дополнительных 4,2 млн евро в заработной плате и дополнительной компенсации после продажи «Нокией» Devices & Services
[145].
Комитет, пригласивший Стивена на работу в 2010 г., подписал с ним контракт, включавший пункт «смена контроля». Это обычная практика, принятая в составлении контрактов для генеральных директоров. Идея состоит в том, что генеральный может возражать против продажи компании, даже несмотря на то, что она явно служит интересам акционеров, потому что не хочет терять свою должность, а их выплаты, зависящие от цены акций, не успеют подняться. Пункт «смена контроля» несколько нивелирует эти потери, чтобы у директора не возникало соблазна пойти против интересов акционеров.
Слабым местом, обрушившим на нас настоящую бурю, был тот факт, что по «смене контроля» в контракте Стивена все его выплаты от «Нокии» моментально возрастали с заключением сделки. Поскольку выгодная продажа заметно увеличила стоимость акций, соответственно увеличилась и выплата. И сумма заметно превышала обычную компенсацию генерального директора.
Все это было опубликовано в предварительном заявлении. Однако пресса жаждала крови. Их мало волновало, «Нокия» или не «Нокия» платит по счетам: все увлеклись спекуляциями на тему о том, что Стивена наградили за «элопкалипсис»
[146], как выразился один рьяный журналист. А тот факт, что часть этой суммы выплатил «Майкрософт», только усугубил подозрения, будто Стивен тайно готовил «Нокию» к нынешней продаже с самых первых дней своей работы и лишь выжидал, когда придет его час триумфального возвращения в Редмонд с награбленными богатствами, где он займет место Стива Балмера
[147]. Дальше – больше: пошли слухи, что Стивен шантажировал правление, что правление от него откупилось и еще множество совершенно безумных теорий
[148].
