В свое время Иван Грозный в страхе перед боярской крамолой приказал перевезти сокровищницу в Вологду и вступил в переговоры с Лондоном о предоставлении ему и его семье убежища в Англии. Аналогичным образом поступил Борис Годунов в период острого конфликта с Шуйскими и прочей знатью. Отрепьев шел по их стопам. Начальник личной стражи самозванца Яков Маржарет, посвященный в его тайные планы, писал с полной определенностью: «Он (царь. – Р.С.) решился и отдал уже своему секретарю приказание готовиться к тому, чтобы в августе минувшего 1606 года отплыть с английскими кораблями» из России. Лжедмитрий избрал иной предлог к отъезду, чем его мнимый отец. Он утверждал, что хочет посмотреть Францию. В действительности самозванцу приходилось думать о спасении собственной жизни.
Борис Годунов потратил немало сил, чтобы посредством системы договоров обеспечить России мир. Лжедмитрий, заняв трон, приступил к подготовке большой войны.
Планы самозванца свидетельствовали о его честолюбии. Но в них был определенный расчет. С помощью победоносной войны Лжедмитрий надеялся упрочить свой шаткий трон.
Дума не позволила царю вновь втянуть Россию в Ливонскую войну. Отказавшись от планов войны со Швецией, «непобедимый император» решил обратить оружие против турок и татар.
Османская империя вела кровавую и долгую войну, целью которой было завоевание Венгрии. Занятые войной с венграми, крымские татары целое десятилетие не тревожили Русь. Продолжали нарушать мир одни азовские татары. Они много раз грабили русские «украины» и причиняли немало вреда поселениям донских казаков. На южных границах шла необъявленная война. В конце 1605 г. казаки достигли крупного успеха в этой войне. Они захватили в плен азовского агу Досмагмета и привезли его в Москву.
Победа донцов окрылила Лжедмитрия. Его давно манила перспектива решительного наступления на турок и татар. Тайный католик – православный царь не раз обращался в Ватикан с призывом создать коалицию против турок, в которую вошли бы католические государства – Габсбургская империя, Испания и Речь Посполитая – и православная Русь. Момент был не слишком удачен, и Папа Римский ответил Лжедмитрию: «Пускай царь первый выступит на арену, пусть он увлечет за собой Европу и покроет себя бессмертной славой».
Габсбурги готовились к мирным переговорам с Османской империей и потому не помышляли о присоединении к антитурецкой лиге. Сигизмунд III подталкивал Лжедмитрия к войне с турками, но при этом не желал связывать себя союзническими обязательствами. В 1606 г. в Москве узнали о том, что король отказался присоединиться к антитурецкой коалиции. Оставшись без союзников в Европе, Лжедмитрий тем не менее не отказался от своих воинственных планов.
Началом их осуществления стало переименование крепости Царев-Борисов в Царьград. Эта крепость была выстроена на Северском Донце, в глубинах «дикого поля». Отрепьев не прочь был взять на себя миссию освободителя балканских христиан от турецкого ига, для чего надо было изгнать басурман из Константинополя…
С тех пор как самозванец водворился в Кремле, он говорил о своих прожектерских замыслах лишь в тайных и сугубо доверительных беседах с немногими советниками. Во время секретного свидания с патером Савицким в Кремле Лжедмитрий согласился с тем, что в Москве надо учредить иезуитский коллегиум, а также собрать на казенный кошт подготовленных ребяток для определения их в школы. Самозванец не раз выражал намерение послать русских людей в страны Западной Европы для получения образования. При царе Борисе первые русские студенты были отправлены в Англию, Францию, Германию. Самозванец не осмелился последовать примеру Годунова и не выполнил своих намерений.
Любые новшества наталкивались на противодействие со стороны бояр и князей церкви. Получив власть благодаря народному восстанию, Лжедмитрий оставил в неприкосновенности традиционные порядки, служившие оплотом влияния знати и духовенства. Поэтому он не мог найти в русском обществе сил, которые поддержали бы нововведения. Проникшись недоверием к подданным, самозванец искал сочувствия у окружающих его иноземцев, отводил душу в беседах с иезуитами, уповая на их преданность. Между тем для иезуитов «Дмитрий» был не более чем пешкой в их собственной игре.
Проекты самозванца были подчинены конкретным политическим целям. Отрепьев мечтал о том времени, когда он сможет сместить с высших государственных постов бояр и передать эти посты иностранцам, на верность которых наивно рассчитывал.
Понятно, что планы такого рода самодержец держал в тайне. Подобно тестю Юрию Мнишеку, он любил толковать о расширении прав московской знати. В письме боярам от 11 августа 1605 г. Мнишек обещал «быть помощником размноженью прав ваших». Не раз беседовавший с Лжедмитрием I поляк Немоевский писал, что тот «желал было дать новые права и писаные законы… и дать некоторую свободу боярам».
Конечно же, самозванец вовсе не намеревался вводить в России польские порядки. В Польше королевская власть была выборной. Короля выбирал сейм, принимавший законы и решавший важнейшие из государственных дел. Монарх должен был служить Речи Посполитой. Он предлагал проекты сенату, но сенаторы могли отвергнуть их. При избрании король приносил присягу на верность шляхте, обещал править милостиво, быть благодарным шляхте за избрание на трон, вести достойную жизнь.
При Грозном на Руси были заведены типографии. Лжедмитрий I следовал по стопам «отца» и оказал покровительство печатнику Ивану Андронову сыну Невежину. Получив от нового царя субсидии, мастер уже 5 июля 1605 г. приступил «в царской его величества друкарне» к печатанию нового издания «Апостола». Работа шла весьма успешно и была завершена 18 марта 1606 г. В Послесловии мастер указал, что книга создана повелением «благочестия поборника, и божественных велений изрядна ревнителя, благоверного и христолюбивого, исконнаго Государя всея великия России, крестоносного царя и великого князя Дмитрия Ивановича всея России самодержца».
Прошло время, когда Отрепьев дрожал от страха, попав в парадные покои королевского замка в Кракове. Современники, видевшие Лжедмитрия в Кремле, утверждали, что он выглядел как «воин и герой».
В Милане лучшие мастера получили заказ на изготовление парадных рыцарских доспехов для московского царя. На придворных балах великий государь любил щеголять в одежде польского гусара.
Самозванец питал страсть к воинским играм и артиллерии. По его приказу было изготовлено множество мортир и других орудий, которые предполагалось использовать под Азовом. Знаменитый мастер Андрей Чохов отлил орудие, на стволе которого обозначил имя царя Дмитрия Иоанновича. Пушкари проводили учебные стрельбы за Стретенскими воротами «к Напрудному на поли». При этом Отрепьев сам палил из пушек.
Московские мастеровые построили по приказу самозванца потешную крепость из повозок – «гуляй-город». Дощатые стены, укрепленные на повозках, были расписаны изображениями чертей и геенны огненной. Из амбразур торчали стволы пушек. Русские прозвали крепость «адом». Нередко «ад» устанавливали на льду Москвы-реки под стенами Кремля. Русские дворяне обороняли «гуляй-город», а польская рота из состава дворцовой стражи брала ее приступом. Отрепьев наблюдал за маневрами из окон Кремлевского дворца.
