Даже вскочила со стула, собираясь куда-то бежать и что-то вот прямо сейчас делать. Но только ушибла о ножку стула большой палец и, зашипев, запрыгала на одной ноге.
— А вы, оказывается, не скучаете, — снова раздалось от двери.
На этот раз в комнату вошел незнакомый эльф в широком белом балахоне — и что-то мне подсказывало, что это их орденская примочка. Куклуксклановцы, блин, недоделанные.
Но кто меня действительно удивил и по-настоящему разочаровал, так это эльф, вошедший за ним. Я не испытывала к Лессиндриэлю теплых чувств, но все же и подумать не могла, что он может быть одним из этих.
Он все это увидел в моих глазах и презрительно скривил морду лица. Я ответила ему тем же. Тем более что только презрение теперь к нему и испытывала.
— Надеюсь, вы уже готовы к церемонии, — не спросил, а утвердительно произнес эльф в балахоне.
— А если нет?
— Кэссиндриэль, Шурайшас и… Егор, — сделал он паузу на последнем имени, — очень расстроятся, если это не так.
Меня словно под дых ударили. То есть у них в руках не только Кэсси? Но как так произошло?! По ухмылке Лессиндриэля я поняла, что ответ лежит на поверхности.
— Скотина, — прошипела сквозь зубы.
— Меня сегодня уже так называли, — со странной веселой злостью ответил он. — Не поверишь, но мне на это глубоко плевать.
— Я и не сомневалась, что наши жизни тебе неинтересны, но даже не догадывалась, какое ты…
— Леди, — вмешался балахонистый, — не нужно нервничать. Вы сейчас должны сосредоточиться на другом, — и протянул мне взятый у Лессиндириэля сверток.
— Что это?
— Балахон ордена. Мы слишком долго ждали этого момента, и все должно пройти идеально.
Я с отвращением взяла сверток и развернула. У меня в руках и правда оказался такой же широкий белый балахон, как и у оппонента.
— Помочь? — ухмыльнулся эльфеныш.
Я на это только неприязненно на него зыркнула и напялила на себя эту тряпку.
— Кстати, не подскажете, как мне вас вести в забытую параллельность, если я у вас здесь не могу переместиться даже на метр? — Узнать, откуда я вообще при необходимости могу перенестись, было для меня жизненно важно.
— Не беспокойтесь, внутри пентаграммы никакие ограничения вас не коснутся.
— А где мы вообще находимся? — спросила, шагая по коридорам явно загородной усадьбы.
— Раньше на этом месте стоял замок могущественных магов, но со временем их род выродился, замок пришел в упадок и разрушился настолько, что восстанавливать его не имело смысла. Люди почти забыли о его уникальных свойствах, — к моему удивлению, начал делиться подробностями балахонистый. — Ну а я его выкупил и построил на его месте загородный дом, в котором начнет свой путь к величию возрожденный Орден Хранителей! — с пафосом закончил он.
Оу… Так эти киднепперы возомнили себя Хранителями! Только почему мне кажется, что до идей настоящих Хранителей этой организации так же далеко, как Чихуаку до балерины?
Наконец, мы спустились в помещение ниже уровня земли и застыли на пороге большого освещенного зала. Назвать все это подвалом язык не поворачивался. Это помещение не было новостроем, а относилось к тому периоду, когда на этом месте стоял замок мага.
Выложенную мозаикой пентаграмму двенадцатилучевой звезды, занимавшую весь центр зала, и кучку других балахонистых я заметила не сразу. Потому что увидела клетку, в которой находились мои друзья и Егор. Наши взгляды встретились, и у меня перехватило горло. Я не вынесу, если с ним что-то случится.
В груди медленно разгорался огонек чего-то такого, чего прежде я в себе не ощущала.
— Хорошо, — перевела я взгляд на балахонистого. — Если я открою вам путь, мои друзья останутся живы? Вы их отпустите?
— А зачем они тогда нам будут нужны? Конечно, отпустим, — скосив на меня взгляд, ответил он.
— Мне нужны гарантии.
— Ты просишь только за друзей?
— А вы отпустили бы и меня? — с горькой иронией усмехнулась я.
Эльф хмыкнул:
— Умная девочка. Хотя так сразу и не скажешь, — одновременно похвалил и унизил он.
Лессиндриэль в наш диалог не вмешивался, но нахмурился, будто думал, что после всей этой истории нас отпустят на все четыре стороны и помашут на прощание платочком.
Но меня орденцы из своих лап не выпустят. Зачем им свободный Ключ, который в любой момент может по своему желанию прийти в забытую параллельность, еще и кого вздумается туда привести? Но вот на условии, чтобы отпустили моих друзей, я собиралась стоять до последнего.
— Ты же понимаешь, что нам придется подтереть им память?
— Думаю, потерю одного дня из своих воспоминаний они как-нибудь переживут. Главное, чтобы остались живы и здоровы и продолжили жить, как и жили.
— Это приемлемо. Обещаю, что так и произойдет после того, как мы вернемся из забытой параллельности.
— Дядя, я не понял, — внезапно вмешался Лессиндриэль. — А что будет с Ирис… с Варварой?
Балахонистый недовольно посмотрел на племянника:
— Лессиндриэль, тебе не кажется, что ты выбрал для таких вопросов не то время и не то место?
Я тоже с удивлением уставилась на парня. Неужели он и правда обо мне переживает?
Он дернул щекой и отвернулся.
Тем временем, в зал в белых балахонах вошли припозднившиеся магистры де Мризье и Ли Шо — видимо восстанавливали растительность на лице предательницы — и начался самый настоящий цирк с представлением «почтеннейшим» членам «величайшего» ордена параллельностей меня любимой. А чтобы я ничего не выкинула, из клетки вывели Кэсси и Егора. Послушники, одним из которых был и Лессиндриэль, надели на них браслеты — подавители магии — и приставили к их шеям кинжалы, наглядно показывая мне, что произойдет, если я не выполню их требований.
Меня же поместили в центр пентаграммы, а на каждый ее луч встал один из адептов ордена.
Я смотрела в их лица, понимая, что ничего не знаю о людях, а вернее — о существах, которым собираюсь вручить судьбы параллельностей. Здесь были эльфы, демоны, дроу, гномы и оборотни — общим числом двенадцать душ. Послушники ордена жались к стенам, и было их чуть ли не в два раза больше, чем самих ординцев.
