Глеб закатал рукав, на котором больше не было никаких ожогов, и мы дружно вздохнули с облегчением. Все получилось. И лес вернули, и друга спасли.
Осталось лишь еще одно.
— Скоро вернемся в дом все вместе, — сказала я. — Здесь все-таки пока негде жить. Нужно все восстанавливать, строить, переманивать народ из ближайших окрестностей сюда. А пока… Мы так и не прояснили кое-что.
— Что ты вспомнила? — спросил Филипп, снова став серьезным.
— Заговор, — ответила я. — На который мы не обращали внимания, наивно полагая, что нам никто и ничто не сможет навредить. Разве могли мы предвидеть, что погубить нас окажется так просто… Всего лишь одной спичкой…
Я сделала паузу, собираясь с мыслями. Остальные напряженно ждали.
— Все началось с момента, как Январь решил отойти от дел и оставить трон своим наследникам, — наконец произнесла я. — К власти пришли родители Леонарда, а затем и он сам.
— О чем конкретно ты говоришь? — спросила Инна.
— Я говорю о войне между временами года. И вижу, что сейчас она только начинает входить в апогей своего безумия. Зима ведет войну против Лета! С чего это вдруг? Где такое видано? Мы, месяцы, всегда жили сообща! Да, у нас бывали разногласия и конфликты. Это естественно для таких, как мы. Но никогда ни один из нас не пытался полностью уничтожить другого, взять под контроль или подавить его магию!
Филипп приобнял меня рукой в попытке успокоить.
— Об этом я и говорю, Софи. Когда худшие качества человека смешиваются с теми, что свойственны его магии, это нехорошо. Начинают страдать окружающие. Король захотел больше власти, а Летний Двор — его главная угроза, которая пока что мирится с его правлением, но в любой момент может взбунтоваться.
— Они единственные, кто может хоть что-то противопоставить Зимнему Королю, — осознала я. — Их сила противоположна и опасна для всех детей Зимы.
— Да. Думаю, Леонард посчитал, что лучше ударить их первым, пока те не успели нанести свой удар.
Глебу явно не понравились умозаключения Филиппа.
— Так, — поднял он руки, привлекая к себе внимание. — Я понимаю, что наше королевство на пороге гражданской войны. Но тебе не кажется, что причина может быть в другом? Что, если именно Летний Двор все устроил? Может, они уже взбунтовались? Это выглядит правдоподобнее, ведь король и так держит под контролем всю страну, все четыре Двора ему подчиняются. И разве не Летний Двор, как главный противник нашего короля, сорвал свадьбу Софи и Ясеня, которая сулила установление более тесного сотрудничества Зимнего и Весеннего Дворов?
— Их свадьба нужна была королю только для того, чтобы заручиться поддержкой большей части Весенней знати, — возразил Филипп. — Какие мотивы были у Ясеня и его Двора, сказать наверняка не могу. Но уверен, он так же, как и Леонард, хотел обезопасить себя от воздействия конфликтующей силы.
Подавить и подчинить мою магию… Да, я помню. Именно этого он и хотел.
— Но чем тогда Леонарду помешал Осенний Двор? — спросила я. — Понятно, почему он пытался заручиться поддержкой Весны — ему нужны были союзники. Но Осень! Что плохого мы ему сделали? Мы ведь даже не вмешивались в его политику!
— Вот ты и ответила на свой вопрос, — сказал Филипп. — Мы не вмешивались. Ни во что, — он стал загибать пальцы, перечисляя. — Не интересовались политикой, не посещали светские рауты в Зимнем Дворце, не вмешивались в дела остальных Дворов. Этого достаточно для того, чтобы посчитать нас наиболее слабыми противниками. А значит, и бесполезными союзниками.
Явно несогласный с мнением Филиппа, Глеб заключил:
— Значит по-твоему, Леонард подкупил Весенний Двор тем, что уничтожил Осенний, чтобы в последствии завоевать еще и Летний. Да, я понимаю, выглядит логично. В итоге у нас было бы полностью зимнее королевство с маленьким клочком весны на востоке. И все же по-прежнему остается еще один вариант.
— Ты считаешь, что именно Летний Двор все устроил, — кивнул Филипп. — Да, я помню твои слова. Но поверь мне, ты ошибаешься. Мы, конечно, тоже с настороженностью относились к потенциальным противникам и не были столь беспечны, как Осенний Двор, наученные их опытом. Но мы, напротив, пытались сорвать закрепление союза.
Он вдруг повернулся ко мне с виноватым выражением лица и взял за руки.
— Прости, Софи. Но это именно мои родственники из рода Июня подговорили леди Ландыш Апрельскую уколоть тебя тем зельем для перемещения души. Мы не знали, куда именно ты переместишься, но понимали, что отдавать тебя Ясеню нельзя ни в коем случае. В качестве запасного плана был еще вариант с твоим похищением, который должен был осуществить именно я.
Последняя фраза неприятно задела. Я ведь успела убедить себя, что он приехал именно за мной, потому что я его суженная. А оказалось, это все ради дела. Ради чертовой политики!..
Словно зная, что именно я сейчас чувствую, Филипп приблизился ко мне и провел тыльной стороной ладони по щеке. Его серо-зеленые глаза поймали мои и не отпускали, когда я пыталась их отвести.
— Не обижайся, — шепнул он. — Это был предлог. Я вызвался на это дело, чтобы увидеть тебя. Чтобы убедиться, что ты не станешь чужой женой. Ты — только моя. Навеки.
— Знаю, — коротко ответила я и с облегчением улыбнулась.
Он был так близко, что нестерпимо захотелось его поцеловать. Я уже потянулась к нему, но была остановлена расстроенным голосом Инны.
— Столько жертв… И все ради какого-то жалкого клочка земли!..
Летний Двор, конечно, сложно назвать жалким клочком земли, особенно если присоединить к нему Осенний. Но я понимала, что она имела в виду. Никакая площадь не сравнится с ценностью живой души. И уж точно никакая земля не будет стоить и гроша, если баланс природы будет нарушен.
— Но почему тогда Софи оставили в живых? — задал вопрос Глеб. — Если им надо было полностью уничтожить Осенний Двор, разве не проще было убить и ее? А не отдавать Ясеню. Что он с ней собирался делать? Держать, как диковинную зверушку?
Да-а… Глеб — сама тактичность. Но его слова не ранили. Напротив, мне и самой было интересно понять, зачем Леонарду столько мучений со мной? Зачем брать меня под свою опеку? Чтобы получить законную власть над моим наследством? Но она и так у него была! Он ведь король!
— Не знаю, для чего все это было нужно Ясеню, но Леонард… — задумчиво произнес Филипп и вновь посмотрел на меня. — Думаю, он знал, кто ты. Настоящая ты.
— Что я Октябрь?
— Да. И понимал, что если ты умрешь, то возродишься где-нибудь еще, и тебя очень сложно будет найти. Он упустит потенциальную угрозу, которой смогут воспользоваться враги. Гораздо проще и выгоднее было держать тебя при себе.
— И подавлять мою магию, чтобы я не смогла восстановить Осенний Двор… — дополнила я.
Подтверждения не требовалось, поэтому все молчали. А я поняла одну важную вещь — как бы ни пытался Леонард уничтожить и другие времена года, на самом деле это сделать невозможно. По крайней мере до тех пор, пока по миру ходят все двенадцать духов месяцев в человеческих телах и с потерянными воспоминаниями.
