«Старейшины», направлявшие тогда ход событий, как в наше время это делают различные «советники», сумели обвинить Христа в таких преступлениях, которые карались смертью не только по их Закону, но и по законам римского правителя. По «закону Моисея» Христос был повинен в богохульстве, объявив себя Мессией, а по законам Рима Он совершал измену, называя Себя царем иудеев.
Римский правитель Пилат всячески пробовал, то одним, то другим путем, уклониться от выполнения настойчивых требований «старейшин», чтобы Христос был предан смерти. Он был, однако, прототипом нынешних британских и американских политиков, и боялся могущества еврейской секты больше всего другого. Жена уговаривала его не иметь с ними дела. Он пытался, как это часто делают политики, переложить ответственность на другого, на своего коллегу, Ирода Антипу, тетрарха Галилеи, но Ирод послал дело обратно. После этого Пилат пытался ограничить наказание бичеванием, но фарисеи требовали смерти Христа, грозя доносом в Рим: «Если отпустишь Его, то ты не друг кесарю».
Эта угроза заставила Пилата уступить, как и в двадцатом веке британские губернаторы и представители Объединенных Наций, один за другим, уступали перед угрозой доноса в Лондон или Нью-Йорк. Как и политики девятнадцать столетий спустя, Пилат понимал, что, не выполнив требований секты, он впадет в немилость у своего правительства и будет смещен. Есть большое сходство между Пилатом и британскими губернаторами в Палестине периода между первой и второй мировыми войнами. Один из них явно знал это, и как-то телефонируя в Нью-Йорк влиятельному раввину-сионисту, по собственному признанию, иронически попросил информировать Первосвященника Каиафу, что у телефона Понтий Пилат.
Римский Пилат попытался в последний раз передать дело в другие руки: «Возьмите Его вы и по закону вашему судите его». Однако, опытные в судопроизводстве фарисеи легко нашли ответ: «Нам не позволено (римскими законами) никого предавать смерти».
И еще раз Пилат пытался спасти Его, предложив «народу» простить одного из двух: либо Иисуса Христа, либо разбойника и убийцу Варавву. Больших надежд на удачу у Пилата видимо не было, поскольку между «народом» и толпой, или чернью, разница не велика, и от них трудно ожидать справедливости или милосердия; толпа всегда лишь выполняет волю могущественного меньшинства. Неудивительно поэтому, что «первосвященники и старейшины возбудили народ простить Варавву, а Христа погубить». И сегодня еще та же секта превосходно умеет «убеждать» массы во всем, что ей угодно.
Чем дальше уходит время, тем ярче блистают краски этой последней трагической сцены. Багряница, трость как скипетр, терновый венец и насмешливое величание: только фарисейские умы могли придумать все эти издевательства, которые и в наше время призваны подчеркивать величие победы и унижение побежденных. Скорбный путь на Голгофу, позорное распятие между двух воров: в этот день Рим подчинился требованиям фарисеев, как Персия подчинилась требованиям левитов за пятьсот лет до того.
Фарисеи приучили иудейский народ ожидать прихода Мессии, теперь же они распяли первого, себя им назвавшего. Другими словами. Мессия еще должен придти; согласно фарисеям, царь из племени Давида, претендент на мировое царство, еще должен явиться: его ждут и сегодня.
Приложение 17. Последняя республика. Отрывки из книги Виктора Суворова «Почему Советский Союз проиграл Вторую мировую войну»
«Уже один факт заключения союза между Германией и Россией означал бы неизбежность будущей войны, исход которой заранее предрешён. Такая война могла бы означать только конец Германии».
Адольф Гитлер. «Майн кампф», глава XIV.
Маркс считал, что коммунистическая революция должна быть мировой. Для Маркса это было настолько очевидно, что он даже не пытался эту мысль обосновать. Ясно без обоснования. Ленин тоже считал, что коммунистическая революция должна быть мировой. Все ленинские работы пронизаны одной мыслью: «либо одно, либо другое победит».
Это именно тот редкий случай, когда Ленин оказался прав: или коммунисты захватят весь мир, или коммунистическая власть рухнет повсеместно.
Так и случилось. Они не смогли захватить весь мир. И потому их власть рухнула. Троцкий тоже считал, что на одной планете коммунизм не может существовать рядом с нормальным человеческим обществом.
Договоримся сразу – мы не спорим о терминах. Название можно придумать какое угодно: фашистский социализм, коммунистический фашизм, марксизм, гитлеризм, ленинизм, троцкизм, сталинизм, маоизм…
Мы сейчас говорим о сути. А суть в том, что государство имеет только две функции:
а) защитить своих граждан
б) так устроить жизнь, чтобы люди охотно и хорошо работали.
Все остальные проблемы люди решат сами. Только не надо вмешиваться в их жизнь, не надо им указывать, что, как и когда делать. В государстве миллионы, десятки, а может быть, как в Китае, и сотни миллионов людей. У каждого есть своя голова, так пусть же каждая голова работает.
Если государство начинает вмешиваться в жизнь людей, в их деятельность, то ничего хорошего из этого не получится. Если государство начнет людям давать указания, что и как делать, если люди будут работать из-под палки, то долго такое государство не протянет. Его ототрут. Оно захиреет.
Чрезмерное вмешательство государства (пусть даже из самых благородных побуждений) в экономическую деятельность своих граждан всегда и везде имеет одинаковые последствия: население беднеет и разбегается.
В теории звучит красиво: все будет принадлежать государству, обществу, народу! Но что есть государство? Как его пощупать?
Государство – это прежде всего государственные структуры, другими словами – бюрократия.
Но если бы сказали социалисты открыто: мы введем ТОТАЛЬНУЮ бюрократизацию, то кто бы их тогда поддержал? Потому они и употребляют привлекательные термины: национализация, социализация, государственный контроль и т. д. Но от применения красивых слов суть дела не меняется: государство, т. е. бюрократия, не в состоянии эффективно управлять экономикой.
Нет бюрократу интереса рисковать, экономить, вводить новое. Социалистическое общество быстро беднеет. Самые толковые граждане бегут туда, где над ними не будет бюрократа, где будет возможность работать самостоятельно, не подчиняясь параграфам инструкций. Закон без исключений: ОТ СОЦИАЛИЗМА ЛЮДИ БЕГУТ. ОТ ЛЮБОГО.
Чем больше национализации, тем больше надо чиновников для управления обобществленным хозяйством, тем хуже работает экономика, тем беднее страна, тем больше людей голосуют ногами.
Советский социализм никому не нравился, и человек Запада с презрением говорил: у вас там не социализм, у вас – тоталитаризм, у вас – господство бюрократии. Правильно. Но если, к примеру, у американцев отнять землю, отнять магазины и заводы, отнять корабли и железные дороги и отдать все в общественное пользование, то кто же всем этим хозяйством будет управлять? Бюрократия. Общественная собственность есть собственность государственная, т. е. контролируемая государственными структурами, т. е. бюрократией.
