– Вы также являетесь инвесторами отеля Джесперс, как и Ной Хантли, – продолжил Тристан.
Кейт достала из сумки документы из регистрационной палаты и протянула их Джульет.
– Что вы, черт возьми, устроили? Это что, допрос? – взорвалась Джульет. Эшли, хоть и оставался спокойным, ничего не сказал.
– Ну разумеется нет. Мы просто пытаемся прояснить некоторые детали, – ответила Кейт, каким-то чудом умудрившись сохранить невозмутимость. – Согласно законодательству, компании с ограниченной ответственностью обязаны проводить собрания акционеров, так что Эшли, Ной и прочие инвесторы должны были встречаться. Вы управляли отелем вместе с Ноем в течение пяти лет, верно? Вряд ли это можно описать как «мельком видеться». Хотите взглянуть на документы?
– Не хочу! И это не значит, что Эшли и Ной были друг с другом знакомы! – вскричала Джульет. – И я считаю вашу выходку с этими фотографиями и документами коварной и грубой!
Кейт положила папку себе на колени.
– Мы не пытаемся намекнуть, что Эшли каким-то образом причастен к исчезновению Джоанны Дункан, – солгала она. – Но ваша реакция меня беспокоит.
Джульет обвела всех взглядом. Она буквально кипела от гнева, нервно прикусив губу в попытке успокоиться. Поерзав на своем шезлонге, она яростно откинула с лица прядь волос.
Эшли сидел молча, рассматривая свои ноги, по щиколотку погруженные в воду. Он выглядел куда как спокойнее.
– А как вы думали я отреагирую?
Кейт ничего не ответила, и Тристан тоже смолчал: в некоторых случаях молчание играло только на руку. Джульет сделала глубокий вдох. Несмотря на легкий ветерок и прохладную воду, лицо Джульет совсем раскраснелось, а кожа блестела от пота. Кейт ощутила легкий укол сочувствия. Может быть, Джульет страдала от менопаузы?
– Эшли, возможно, мне стоит передать слово тебе, – многозначительно сказала она, а затем откинулась на спинку шезлонга и принялась обмахивать лицо веером.
Эшли резко выдохнул и смахнул со лба пот.
– Да. Я знаком с Ноем Хантли. Издали. Но я больше не владею акциями Джесперса… И после выхода той статьи я видел Ноя, наверное, всего раза три. На открытии отеля, – он принялся загибать пальцы, – потом на первом собрании акционеров… Дальше мы проводили собрания по телеконференции – то есть через конференц-связь, так это теперь называется.
– Вы когда-нибудь посещали коммуну Джеспера? – спросил Тристан. Вопрос, кажется, застал Эшли врасплох.
– Господи, нет! Ни разу! – воскликнул он, а затем добавил уже спокойнее: – Нет, не посещал. Что я там забыл? Я вообще ничего не знал о коммуне. Ну, то есть Макс рассказал об этом, когда объяснял, что получил особняк согласно праву о незаконном владении.
– Я так понимаю, Джоанна подробно обсудила детали статьи о Ное Хантли с вами и юридическим отделом газеты? – прервала его Кейт.
– Да. Как я и сказал.
– Гейб Кемп когда-либо жил в этой коммуне? Всплывал ли когда-либо этот факт во время обсуждения? Повлияло ли это на ваше решение вырезать из статьи ту часть, где рассказывалось, что Ной Хантли пользовался услугами мужчин секс-работников? – продолжил Тристан.
– Нет. Я понятия не имел, где живет Гейб Кемп! Это не…
– Эшли не мог знать адреса Гейба Кемпа, – прервала его Джульет. – Редактор газеты не мог и не стал бы интересоваться настолько незначительными деталями. Эшли каждый день занимался огромным количеством статей.
– Когда вы увидели его в третий раз? – спросил Тристан.
– Кого? – переспросил Эшли.
– Ноя Хантли. Вы сказали, что после публикации статьи Джоанны вы видели его только три раза.
– Это было прошлым летом на вечеринке у Макса Джеспера, – ответила Джульет. Эшли бросил на нее мрачный взгляд, но быстро вернул себе прежний спокойный вид и даже улыбнулся.
– Да. Нас приглашали каждый год, но вечеринки в честь его годовщины всегда выпадали на наш с Джульет отпуск во Франции… Понимаете, у нас домик в Провансе. В прошлом году там затеяли ремонт, и мы остались в Британии. Решили, что все-таки стоит принять приглашение Макса. – Эшли откинулся в кресле. – Это была частная вечеринка на несколько сотен человек. Поскольку темой был бал-маскарад, с таким количеством народа было сложно понять, кто есть кто. Не помню, чтобы я видел там Ноя Хантли. А ты?
– Вы же только что подтвердили, что это был третий раз, когда вы видели Ноя Хантли.
– Я имел в виду «встречал». Я не помню, чтобы я его там встречал. Я видел его издали, – поспешно исправился Эшли. Он выглядел все более и более раздраженным и явно изрядно нервничал.
– Мы даже Макса и Ника особо не видели, а ведь это была их вечеринка, – сказала Джульет.
– Почему вас пригласили? Кажется, вы сказали, что не слишком хорошо их знали, – спросила Кейт.
– А почему нет? В прошлом мы все-таки работали вместе. Мир бизнеса в Уэст-Кантри очень тесен.
– Такого рода вечеринки – очень хороший способ наладить связи, – добавила Джульет. – А мы много времени уделяем налаживанию связей.
– Я поговорил с одним из официантов, который работал на той вечеринке, – сказал Тристан. – Он сообщил, что Ной Хантли предложил ему денег за то, чтобы он согласился заняться с ним сексом в песчаных дюнах неподалеку.
Джульет высоко подняла брови.
– Бог ты мой. Я плохо знакома с женой Ноя, с Хелен, но хотела бы я знать, почему она все еще с ним живет, – проговорила она. – Как был политиком, так и остался. Мне часто приходится иметь с ними дело, и я слышала кучу историй об их извечных интрижках и изменах. Создается впечатление, что огромное количество политиков геи, хотя при этом они женаты.
– Что напоминает мне об еще одной причине, по которой мы не хотели давать свет всей этой истории с секс-работниками, – сказал Эшли. – Политический курс тогда сильно изменился. Под руководством Блэра правительство отменило 28 раздел. Партнерские браки между однополыми партнерами были узаконены. Больше нельзя было так просто напечатать, что кто-то гомосексуал – разглашать эту информацию без согласия стало незаконным. А поскольку мы больше не могли предъявить доказательства, что Ной Хантли пользовался услугами секс-работников, это означало, что с правовой точки зрения он обычный гей, скрывающий свою ориентацию и вступающий в сексуальные связи по обоюдному согласию.
– А что насчет его жены? Хелен? – спросил Тристан.
– Она работает у него секретарем. Полагаю, Хелен просто закрывает на все это глаза. А что до Ноя, по-моему, он до сих пор инвестирует финансы в проекты Ника.
– Сейчас кто-то из вас ведет бизнес с Ником? – спросила Кейт. Они уже знали, что ответ будет отрицательным – по крайней мере, в Регистрационной палате никаких упоминаний об этом не было, но почему бы не проверить.
– Ник частный инвестор, а я побаиваюсь фондового рынка. Возможно, во мне говорит мое происхождение из семьи рабочего класса, – ответила Джульет. – Я предпочитаю вкладывать деньги в собственность или хранить в банке, где я могу их видеть.
