– Так и было. Если человек скрывает свою ориентацию, то нельзя вот так вот просто о ней рассказать без веской на то причины. Не было никаких доказательств, что Ной Хантли тратил государственные деньги для удовлетворения вышеупомянутой страсти к членам.
– Он выписал одному из эскортников чек, – сказал Тристан.
– Да, но кто сказал, что он заплатил ему не за секретарскую работу? Или как внештатному сотруднику, которого он нанял провести исследование? Это маловероятно, да, но множество депутатов парламента нанимают себе секретарей и исследователей. Без показаний того парнишки в суде этот чек даже не сочли бы доказательством.
– Вы знали, что Джоанна встречалась с Ноем Хантли за две недели до своего исчезновения? – спросила Кейт.
– Нет. Этого я не знала.
– Вы работали в редакции в тот день, когда Джоанна пропала?
– Только с утра. Ушла где-то в ланч.
– Вы не заметили, чтобы Джоанна вела себя как-то странно?
– Что значит «странно»?
– Может, она из-за чего-то волновалась? Вела себя так, как обычно не ведет?
Рита откинулась на спинку стула, размышляя над вопросом.
– Господи, это было так давно. Помню, что она была со мной милой… – Она хмыкнула. – Обычно отношения у нас были довольно натянутые, но в тот день она даже купила мне кофе. Выглядела оптимистичной. Взволнованной даже. И она принесла с собой кучу фотографий из лаборатории по проявке. Помните, раньше приходилось тащить туда пленку, чтобы получить свои фото?
– Что за фотографии были у Джоанны? Из отпуска? – спросила Кейт, быстро переглянувшись с Тристаном.
– Нет, не думаю. Она попросила у меня передать форму для возмещения расходов. Я это хорошо запомнила, потому что это было последнее, что Джоанна мне сказала.
– Что случилось потом? – спросила Кейт.
– Ничего. Я пробыла в редакции еще минут десять, а потом ушла. Мы с моим парнем договорились встретиться за ланчем.
– Этих фотографий было много?
– У нее была целая пачка этих конвертов, в которых фотолаборатории отдают на руки напечатанные фотографии. Вообще тогда для журналистов было обычным делом работать с фотопленкой, кинопленкой и всем таким. До полного перехода на цифровые камеры оставалось еще несколько лет.
– Вы не помните, сколько именно у нее было этих конвертов?
– Это было очень давно. Целая стопка. Может пятнадцать, а может, двадцать.
– Если бы Джоанне понадобилось отксерокопировать эти фотографии для печати, она бы делала это самостоятельно? – спросил Тристан.
– Нет. Она бы отдала их в специальный отдел, который этим занимался, – ответила Рита.
– Корреспонденты работали на ноутбуках или на компьютерах редакции «Вест-Кантри Ньюс»?
– У меня был ноутбук. Большинство тоже пользовались ноутбуком, чтобы работать можно было из дома.
– Кто-нибудь оставлял ноутбук в редакции, когда уходил домой?
– Нет. И Джоанна точно никогда не оставила бы ноутбук в редакции. Она всегда брала его с собой. Работала она очень целеустремленно, всегда соперничала с другими и проводила очень много времени вне редакции. В этом смысле она была хорошим журналистом.
– Полиция разговаривала с сотрудниками «Вест-Кантри Ньюс»? – спросила Кейт.
– Да. И мы все рассказали, что знали, хотя знали мы немногое. Это был настоящий шок. – Лицо Риты помрачнело. – Вы знаете, что мнение о Джоанне у меня было невысокое, но ее исчезновение все равно было тяжелым ударом. Непросто переварить, что такое случилось с одной из твоих коллег. Помню, мы выпустили статью о произошедшем. Я написала большую часть текста.
– Вы знаете, что случилось с теми фотографиями? – спросил Тристан. Рита покачала головой:
– Нет.
– Как вы думаете, что с ней случилось? – уточнила Кейт.
– Думаю, виноват либо тот, кого она знала очень хорошо, либо случайный незнакомец.
– Ной Хантли кажется одним из возможных подозреваемых. Отношения у них были плохие, да еще и эта их тайная встреча на автозаправке незадолго до ее исчезновения. Не говоря уже о том, что у Джоанны мог быть компромат на Ноя.
Некоторое время Рита молчала, обдумывая сказанное, а затем покачала головой.
– Ной Хантли всегда казался мне этаким фигляром. Он был очень неорганизованным, во время предвыборной кампании без конца пил. Тогда не было такого засилья камер, так что ему было не так сложно избежать попадания в кадр в нетрезвом виде. К тому же я не думаю, что Джоанна была настолько хорошей журналисткой, что смогла бы накопать на него что-то настолько серьезное. Его увлечение молоденькими мальчиками ни для кого не было секретом, свое место в парламенте он уже потерял, так что если он и использовал государственные деньги на личные нужды, большого ажиотажа эта новость не вызвала бы. Вы правда думаете, что Ной причастен к смерти тех парней?
– Это только теория, – ответила Кейт. Рита хмыкнула и вновь покачала головой.
– У вас есть какие-то еще зацепки или подозреваемые? Какие-то идеи, где может быть ее тело?
Кейт и Тристан переглянулись.
– Нет, – признала Кейт.
– Точно я могу сказать только одно: Джоанна никуда не сбегала. Для этого она была слишком амбициозной. Больше всего на свете она хотела обрести славу и уважение.
* * *
– Ого. Значит, Джоанна успела получить фотографии. Это важная зацепка, – сказал Тристан, когда они попрощались с Ритой. Кейт взяла в руки чашку кофе и обнаружила, что она опустела, так что ей пришлось встать, чтобы налить себе еще.
– Хорхе сказал, что Джоанна пришла к нему домой в конце августа 2002 года. Неделю спустя, в тот самый день, когда она пропала, она получила из фотолаборатории пачку проявленных фотографий. Полиция их не нашла – иначе бы они были в материалах дела. Значит, нужно, чтобы их нам отдал Хорхе. Я уже один раз писала ему на этот счет. Пожалуй, напишу еще раз и буду настаивать на том, что дело срочное. – Кейт взяла в руки телефон, и тот тут же тренькнул, возвещая о пришедшем сообщении. – Это от Фэй Стаббс, – пояснила Кейт, открывая СМС. – Говорит, чтобы мы включили канал ББС-Ньюс.
Тристан нашел пульт от маленького телевизора, стоящего в углу офиса.
– На какой кнопке у тебя ББС-Ньюс? – спросил он, быстро перелистывая каналы. – Все, нашел.
Новости только что начались: на экране застыла фотография поваленного дерева в Дартмуре, рядом с которым нашли тело Хайдена.
«Найденное в пустоши тело оказалось связано с четырьмя нераскрытыми убийствами» – гласил заголовок, бегущий по низу экрана.
– Полиция ищет свидетелей, которые помогут отследить последние передвижения Хайдена Окли, мужчины в возрасте двадцати одного года, проживавшего в Торки. В последний раз его видели вечером в понедельник одиннадцатого мая, когда он покидал паб «Гордость пивовара».
