Каникулы. Летние — два месяца и зимние — две недели. В это время Академия пустела. Все Одарённые разъезжались по родовым Крепостям, где им усиленно вбивали преданность своей Линии в общем и Патриархам, в частности. Из курсантов оставался только я. Ну и Эрик — куда ж он без меня? Больше «сирот» в Академии не было.
Вроде, два с половиной месяца из двенадцати — не большой срок, но «воспитание молодых умов» в Линиях было поставлено исключительно эффективно. И это понятно, ведь молодые Одарённые — это потенциал Линии, её будущее могущество. И от их воспитания и дальнейшего поведения напрямую зависел статус и благополучие самой Линии.
За эти два с половиной месяца мозг курсанта Патриархи, образно выражаясь, вытаскивали, прополаскивали от имперской пропаганды и заполняли пропагандой внутренней. И так до следующих каникул. Получалось у всех по-разному.
Я окинул комнату взглядом. Две кровати, два шкафа, две тумбочки и небольшое окно. Стены выкрашены в белый цвет, всё сияет чистотой и порядком. Учитывая плотное расписание занятий, тут я только спал.
Если сразу по поступлению курсанты жили в общих казармах, то со временем их место жительства менялось. До двенадцати лет мы жили в общей казарме. Это могло бы напоминать летний лагерь, про который рассказывали знатные Одарённые, которые, в свою очередь слышали о них от старших родственников.
Затем, нас распределяли в комнаты по четыре человека, а вот после шестнадцати — распределили по двухместным. Учитывая, что до двенадцатого года обучения дошло нечетное количество народа и мой нелюдимый характер — мне досталась в полное распоряжение целая отдельная комната.
В дверь которой сейчас постучали. И это был не деликатное постукивание от моей Тени, которое я выучил уже за много лет. Кстати, Тени жили отдельно как раз в большой казарме на сто человек, разбившись согласно курсам своих Одарённых.
— Ноунейм! Открывай! Здороваться будем!
Я, невольно, улыбнулся. Голос принадлежал одному из немногих моих приятелей — Павлу Волкову.
— Открыто! — крикнул я, не вставая.
Дверь распахнулась и в комнату ввалилось два моих бывших соседа по четырёхместному размещению.
Павел Смирнов-Воронцов был невысоким крепышом с чисто славянской внешностью. Каштановые короткие волосы отросли чуть больше положенного, карие глаза искрились весельем. Лицо мягкое, с широкими скулами, практически идеально круглое. Короткий курносый нос довершал общий образ. Вообще, он производил впечатление очень добродушного малого, вызывая симпатию с первого взгляда.
Ровно до того времени, как ты узнаешь его получше. Пашка очень любил власть. Любой Одарённый рождался с пренебрежением к простолюдинам и пониманием собственной значимости, но у Пашки всё это было возведено в квадрат, а может даже в куб. Ему нужно было контролировать всё и вся, навязывать своё мнение первому встречному и тут же пытаться «прогнуть» его под себя. Потенциальный «энергетик» с ментальным уклоном он, как и многие его сородичи, вряд ли будет воевать в первых линиях. А вот попасть в Инквизицию у него был достаточно высоких шанс — много Воронцовых забирали в эту организацию «во славу Императору».
Отсюда и некая «элитность в элитности», ведь служить в Инквизиции — это приподняться над Одарёнными. Хотя образ инквизитора и являлся «чистым и непорочным», но человеческий фактор оставался всегда и слова «высокомерный», и «инквизитор» являлись, фактически, синонимами. Хокус был скорее исключением из правил.
Беда Пашки была в том, что кроме него самого никто из курсантов не проникся его «исключительностью» и с самого детства его попытки навязать всем своё мнение игнорировались, а иногда и пресекались. Физически. Кулаком в нос. Но «будущий инквизитор» не унывал, а продолжал нести свое исключительно верное и полезное мнение в массы, отряхиваясь после каждой трёпки и обещая обидчикам всяческие кары в будущем. Хотя, некоторым ребятам он пришёлся по душе.
Одним из таких был Тадаси Накамуро из Линии Минамото. Небольшая, но очень гордая Линия образованными выходцами из древнего земного государства Японии, не отличалась богатством или влиянием. Зато отличалась прекрасными воинами-«физиками». Количество они компенсировали качество, и их многочисленные боевые заслуги не могли пройти мимо взора Императора и его многочисленных советников.
Из-за своей малой численности, Линия не могла похвастаться армией Одарённых, кроме этого, по каким-то своим внутренним соображениям эта была одна из немногих Линий, всецело преданной Императору и Империи. Так что после Выявления Тадаси выбор перед Линией даже не стоял. Слава Императору есть квота и поэтому Линия Минамото сможет послужить Империи.
Высокий, как для своих азиатских кровей черноволосый Тадаси был самым спокойным человеком из всех, кого я встречал в своей короткой жизни. Лет в семь он взял своеобразное шефство над Пашкой, когда того в очередной раз поколотила группа курсантов, не принявшая его теорию об исключительности Линии Гончаровых в целом и его представителя в частности.
Так у Павла появилась «подписка» и он оборзел еще больше. Хотя, с возрастом, его попытки самоутвердиться вызывали уже не раздражение, а улыбку. Ко мне он подошёл к одному из первых, еще в юном возрасте, пытаясь объяснить, что сможет обеспечить мне достаточное покровительство при условии его полной поддержки.
Как-то так получилось, что от меня он ни разу не получал в нос, ведь при всей его настойчивости, он в качестве оружия использовал «слово», а не «дело», чем отличались многие другие Одарённые курсанта. И мне хватало стычек с более борзыми и менее умными, чтобы выплескивать своё недовольство еще и на Пашку.
Более того, со временем я даже к нему привык. Выслушивать его далеко идущие планы по прекрасному карьерному будущему инквизитора Ордена Войны Павла Смирнова-Воронцова было забавно. Ну и что, что для Ордена Войны его потенциальный Дар не подходил — всегда есть возможность сменить Сущность, либо развиться в боевого ментата, силой мысли взрывающего головы у богопротивных Демонов!
В общем четыре года мы жили вместе в одной комнате и жили, нужно сказать вполне дружно.
— Пожри тебя Хаос, Ноунейм! Встань при появлении будущей гордости Инквизиции! Великого и Ужасного Брата Павлуса! — с порога заорал Смирнов, зафигачив ногой по железной спинке кровати.
— Пашка, не бузи! — я даже и не подумал подняться.
— Эх, никакого уважения к Святой Инквизиции! — сокрушенно покачал головой товарищ, но подошёл и протянул руку для приветствия.
Я уселся, приподнял задницу и пожал руку. А вот подошедшего Тадаси я с удовольствием приобнял. К японцу я испытывал тёплые чувства из-за его жизненной позиции. Нет, Пашка мне тоже нравился, но японец был каким-то цельным?
Кроме этого, на всех Каникулах, Линия Минамото не опускалась до изменения идеологии своего питомца. Они просто учили его драться, используя весь тысячелетний опыт Линии. Имея великолепных инструкторов ближнего боя в Академии, знания Линии сделали из Накамура великолепного бойца, который вкупе со своим Даром станет, наверняка, страшным противником для любого врага.
